Лабиринт памяти

В первые несколько мгновений она настолько ошеломлена, что не делает ничего, чувствуя, как его пальцы впиваются в скулы, а язык проникает в рот. Но затем Гермиона начинает вырываться: бьёт его кулаками в грудь, сжимает зубы и почти плачет, но Малфой толкает её вперёд и прижимает к стене так, что она не в силах сопротивляться.

И в этот миг перед глазами встаёт предательское воспоминание о той ночи, когда она увидела Драко с Мишель, а потом происходит что-то странное и жуткое: Гермиона начинает отвечать на поцелуй. Она ощущает жар тела Малфоя, улавливает привкус алкоголя, чувствует, как его зубы впиваются ей в губу, а она в ответ лишь легонько стонет и поддаётся. Видимо, ощутив, что она больше не сопротивляется, Драко одной рукой притягивает её за талию ещё ближе к себе, а другой сжимает волосы и впечатывается в её рот ещё сильнее.

Это даже не похоже на поцелуй. Это больше похоже на попытку что-то доказать, убедить в своей правоте, подавить, уничтожить, а затем самоутвердиться. Но Гермиона не может не думать, что ни один поцелуй — настоящий, нежный поцелуй — с Роном никогда не поднимал в ней столько запретных, тёмных, желанных эмоций, которые она испытывает сейчас.

И эта мысль, прозвучавшая в голове, бьёт так сильно, что Гермиона приходит в себя.

Со всхлипом она отталкивает Малфоя и, спотыкаясь, бежит прочь. Слёзы жгут глаза, обида и стыд разъедают её бешено колотящееся сердце, и про себя Гермиона кричит: «Никогда! Никогда, никогда, никогда!»

— Больше никогда! — срывается с её губ и она, привалившись к стене недалеко от своей гостиной, оседает на пол под тяжестью осознания, что она падает на дно.

Уже довольно давно она падает, не в силах удержаться.

И причиной тому — Малфой.

***

— Ты меня слушаешь?

— Да, прости… Отвлеклась, — рассеянно откликается Гермиона.

— Я сказала: Рон спрашивал у меня, что тебе подарить на Рождество. Похоже, он готовит сюрприз, — повторяет Джинни, подмигивая.

Гермиона натянуто улыбается.

— Странно, ведь только начало ноября…

Джинни пожимает плечами, а потом переводит взгляд куда-то ей за спину.

— Чего тебе, Забини?

— Если ты забыла, Уизли, нам до Рождества нужно сдать эссе, так что, со всей очевидностью, придётся договориться о совместных внеурочных занятиях, — высокомерно говорит Блейз.

Гермиона медленно оборачивается и натыкается взглядом на Малфоя, который смотрит на неё исподлобья, но, как только сталкивается с ней взглядом, отводит глаза.

Внутри всё переворачивается.

Гермиона успешно избегала его несколько дней: старалась приходить на завтрак и обед раньше, чем он, не ужинала вовсе, а ещё позволила себе пропустить совместную трансфигурацию, сославшись на плохое самочувствие.

Она почти не врала: ей до сих пор становилось до омерзения гадко, когда она вспоминала о той ночи, в которую позволила… Когда сама поддалась и позволила Малфою себя поцеловать. При мысли об этом она чувствовала, как откуда-то со дна желудка поднимается тошнота, смешиваясь с волной острого отвращения к себе, и в такие минуты ей даже не хотелось жить.

Она не может понять, как так случилось, что, несмотря ни на что, её тело до сих покрывается мурашками, стоит лишь вспомнить, что с ней сотворил тот поцелуй Малфоя. С её телом происходит что-то совершенно невообразимое, стоит ей только впустить в сознание мысль: а что было бы, если бы они зашли дальше?

— И, так как у меня нет абсолютно никакого желания проводить с тобой вечера наедине, — вырывает Гермиону из её мыслей голос Блейза, — я предлагаю заниматься вчетвером.

— Кстати, — после недолгого неприязненного молчания, начинает Джинни и поворачивается к Гермионе, — а ведь Забини дело говорит. Что скажешь, Гермиона? Что если мы в самом деле будем заниматься вместе? Не думаю, что тебе хочется оставаться с Малфоем наедине.

Джинни иронично усмехается и не замечает, как Гермиону бросает в холодный пот, а Драко резко переводит на неё пронзительный взгляд.

— Конечно, нет, — поспешно вставляяет Гермиона, и её голос звучит чуть выше обычного. — Когда начнём?

— Предлагаю через три дня, в среду. Как раз пройдёт ещё одна пара Трансфигурации, а вечером можем встретиться, — небрежно бросает Блейз и, засунув руки в карманы, разворачивается вполоборота. — К слову, Уизли, надеюсь, к тому времени тебя кто-нибудь трахнет и ты не будешь такой истеричной, злой сукой.

Брови Гермионы взлетают.

— Заткни свой поганый рот, Забини! Иначе…

Дальше Джинни, используя весьма крепкие выражения, высказывает свои мысли по поводу того, что она готова сделать, лишь бы стереть эту высокомерную усмешку с лица Блейза, а Гермиона думает, как всё же непросто им будет вместе заниматься.

Она думает об этом до самого вечера и, чтобы отвлечься, решает написать ещё одно письмо Рону. Когда Гермиона заходит в совятню, то поспешно останавливается, видя Малфоя, стоящего к ней спиной. И, когда она решает сделать несколько шагов назад, тот внезапно говорит:

— Не утруждай себя, Грейнджер. Я уже закончил.

Она замирает, наблюдая, как Драко выпускает филина наружу и поворачивается к ней. Какое-то время они не прерываясь смотрят друг на друга, и Гермионе кажется, что в этот миг оба окунаются в воспоминания о том неправильном, жутком, абсурдном…

Встряхнув головой, Гермиона решительно отводит взгляд и идёт к школьной сипухе, держа в руке письмо. Она молится, чтобы Малфой убрался из совятни поскорее, но он, словно издеваясь, намеренно не двигается с места и следит за ней взглядом. Пристально, из-под прищуренных глаз так, будто знает, о чём она думает.

И это вновь заставляет краснеть.

— Я думаю, нам нужно кое-что обсудить Грейнджер, — наконец слышит она его низкий голос.

— Я думаю, нам нечего обсуждать, Малфой, — хмурится Гермиона, изо всех сил стараясь оставаться невозмутимой.

— А я считаю, что есть, — делает он к ней несколько широких шагов, и в этот момент она не выдерживает и резко разворачивается.

— Послушай, Малфой…

— Нет, это ты меня послушай, Грейнджер, — повышает голос Драко, и в его взгляде появляется что-то такое, что заставляет Гермиону замолчать. — Я хочу, чтобы ты знала: то, что произошло…

— Не надо, — тихо, почти жалобно выдавливает она, в то время как Малфой делает ещё один шаг и оказывается непозволительно близко.

— … этого не должно было случиться. Никогда, — продолжает Драко, а следующую секунду едва ощутимо дотрагивается до её щеки. — Но раз уж произошло…

Он молчит, не двигаясь, и давит тяжёлым взглядом, а Гермиона дрожит и не может заставить себя убрать его руку со своей щеки.

«Падаешь, ты падаешь, Гермиона», — проносится в её голове шальная мысль, и ей почти хочется слегка повернуть голову, чтобы прижаться ещё сильнее к его пальцам.