Лабиринт памяти

Сумасшедшая.

— Давай уясним, Грейнджер, — хрипло говорит Драко, не сводя глаз. — Я был пьян, был не в себе, и, что бы ты там ни думала, мне этого не хотелось. Никогда не хотелось, и не хочется сейчас.

Но он не убирает руку, и Гермиона не делает ничего, чтобы прекратить это безумие, которое снова накрывает их.

Она ненавидит: себя за это, а Малфоя за то, что, похоже, его слова противоречат действиям.

— Я не мог этого хотеть, — убеждает её, а может, и себя Драко, а затем еле слышно добавляет, склонившись к лицу, — но ты провоцируешь, Грейнджер. Если бы ты знала, как сильно я тебя ненавижу за то, что ты заставляешь меня…

Гермиона сглатывает, чувствуя его горячее дыхание на своей коже, и понимает, что, если Малфой сейчас прикоснётся к её губам, она не сможет ему отказать.

Потому что опять ощущает это тёмное, густое, рискованное нечто, что заполняет всё её существо, заставляя едва заметно сжать бёдра.

И в миг, когда она уже даже почти прикрывает веки, Малфой шепчет.

— Держись от меня подальше.

А потом быстро разворачивается и уходит, в очередной раз оставляя её наедине с чувством отвращения к себе.

А ещё… с чувством вожделения к нему.

***

Гермиона ощущает себя отвратительно. Ей до ужаса не хочется идти на трансфигурацию, но было бы странно снова пропускать пару, а потому она садится рядом с Драко и, как прежде, старается не обращать на него внимания. К счастью, он тоже делает вид, что её не замечает, и поначалу всё идёт хорошо. Но потом… Потом Гермиона вздрагивает, когда он невольно прижимается к ней, потянувшись к учебнику, лежащему на углу стола.

И дальше начинается безумие.

Гермиона не знает, делает Малфой это специально или нет, но в течение урока он то и дело к ней прикасается: Гермиона чувствует его пальцы, дотронувшиеся до её ладони, ощущает их в момент, когда он, протянув руку за упавшим пером, невзначай проводит подушечками по коже от колена вверх, чуть задирая юбку, и тут Гермиона даже слегка подскакивает, опрокидывая чернильницу.

Она намеренно игнорирует взгляд Драко, но знает, что он опять смотрит на неё так, будто вот-вот готов ухмыльнуться, в то время как ей самой не до смеха.

Уже очень давно.

Вечером этого же дня они встречаются в старом классе, где раньше проводили уроки, но теперь — нечто вроде кладовой. Гермиона с Джинни оказываются пунктуальнее, а потому десять минут Гермиона слушает, какой же придурок «этот чёртов Забини».

И когда Забини появляется в классе на пару с Малфоем, проходит не более десяти минут, прежде чем Джинни начинает пререкаться с Блейзом. Гермиона, коротко договорившись с Драко о плане работы, молча терпит их перепалку, исподтишка наблюдая за Малфоем. Тот с невозмутимым выражением лица что-то быстро пишет на пергаменте, хотя то, как он сильно нажимает на перо, выдаёт его внутреннее напряжение. Гермиона переводит взгляд на его руки, и непрошеные воспоминания вновь накрывают её, принося уже привычную беспомощность вместе с желанием, которое охватывает её тело.

Чтобы хоть немного отвлечься, Гермиона старается вслушаться в слова Джинни и Блейза.

— …поэтому, я уверяю тебя, нужно сначала отразить шестой закон в работе, а не начинать с первого! — жарко спорит Забини, склонившись к той через парту. Гермиона никогда не видела его столь взбудораженным.

— О, Мерлин, дай мне терпения! — закатывает глаза Джинни, а потом смотрит на Блейза пронзительным взглядом. — Знаешь, Забини, если тебя угораздило родиться красавчиком, это ещё не означает, что высшие силы наградили тебя мозгами!

— То есть ты хочешь сказать, что при твоей смазливой мордашке ты не обделена умом, Уизли? — окидывает её насмешливым взглядом Забини. — Очень сомневаюсь, особенно если учесть, что на прошлом занятии мы из-за твоего истеричного крика схлопотали отработку!

— Стой, ты сказал, что у меня смазливая мордашка? — хмурится Джинни и едва заметно улыбается.

— Мне не страшно было это сказать, после того как ты признала во мне красавчика, — усмехается Забини, а потом они какое-то время пристально глядят друг на друга и в один миг начинают смеяться.

Гермиона в недоумении. Она не может понять, в какой момент что-то неуловимое изменилось в отношениях Джинни и Блейза, и сейчас, когда она слышит их смех и пытается найти ответ на свой мысленный вопрос, она невольно поднимает глаза на Драко и сталкивается с его взглядом.

А потом случается нечто странное: Гермиона робко ему улыбается и видит, как уголки губ Малфоя слегка приподнимаются, а в глазах мелькает веселье.

И это словно выбивает почву из-под ног, потому что Гермиона понимает: происходит что-то жутко неправильное.

А она не может этому воспротивиться.

***

Проходит неделя, но ничего не меняется. Малфой по-прежнему изводит её своими «случайными» прикосновениями и долгими взглядами, которые Гермиона ловит на себе. Ей кажется, он играет с нею, забавляется её реакцией, а она лишь беспомощно злится, не зная, как поступить. Порой Гермиона замечает отвращение в его взгляде, иногда ненависть, но почти всегда что-то такое, от чего у неё едва ли не подкашиваются колени. Гермионе стыдно, что в последнее время она думает о Драко чаще, чем о Роне, и поэтому она мысленно оправдывает себя тем, что ей по-прежнему нужно следить за Малфоем, хотя где-то в глубине души знает, что причина совершенно в другом.

Гермиона надеется, что это… чувство? Безумие? Наваждение? Что оно пройдёт, как проходит насморк или нежданная простуда. Ведь уже после Рождества ей не придётся проводить так много времени в обществе Драко, а если они быстро закончат работу, то тогда, возможно, она избавится от этой обузы даже раньше.

И поэтому в один из дней Гермиона сама предлагает Джинни организовать ещё одно совместное занятие, хотя знает, что теперь остаться с Блейзом наедине для той не проблема: похоже, они с Забини заключили что-то вроде мирного соглашения.

— Прости, Гермиона, но не выйдет: завтра у нас общая отработка, а следующие два дня Блейз будет занят по вечерам, — разводит руками Джинни, почему-то пряча взгляд.

— И чем же он будет занят, Джинни? — скептически выгибает бровь и скрещивает руки на груди Гермиона, думая, что едва ли у Забини есть какие-то другие дела, кроме их обязанностей старост, которые они уже давно разделили и выполняли в течение учебного дня.

— Понятия не имею! Я просто говорю тебе то, что мне сказал он сам, — вскидывает голову Джинни, а затем улыбается. — Да ладно, Гермиона, это не так страшно — остаться с Малфоем наедине! Вы с ним даже не ругаетесь, так что не переживай — вы сможете сработаться.