Лабиринт памяти

Драко исподтишка наблюдал за ней. Её лицо с безупречной матовой кожей мягко освещал свет свечи, и лишь теперь он понял, как она все-таки изменилась. Он не видел Грейнджер целых три года, и она, очевидно, успела повзрослеть. Её черты лица утратили детскую пухлость, взгляд стал мудрее, а привычно лохматые волосы уже не торчали в разные стороны, наоборот, они мягкими волнами ниспадали практически до пояса девушки. Драко, пожалуй, мог бы даже назвать её привлекательной, если бы не знал, кто она такая. Он вообще неохотно мирился с той мыслью, что грязная всезнайка была весьма недурна собой. Скрепя сердце он признал это еще на четвертом курсе, когда Грейнджер продефилировала под руку с Виктором Крамом прямо перед его носом во время Святочного Бала. Сначала Драко подумал, что должно быть болгарину с его многочисленным играми в квиддич отшибли голову бланджером, раз он пригласил на бал столь уродливую грязнокровку, но вскоре, взглянув на Грейнджер под другим углом, Драко понял, что, в общем-то, только внешне, она не такая уж и ужасная. Это было сродни неожиданному и одновременно неприятному открытию, ведь всю его сознательную жизнь Люциус настойчиво вбивал ему голову то, что маглы - не люди. Для него они были сродни чудовищам с четырьмя ногами и зелеными уродливыми головами. Драко всерьез до восьми лет полагал, что маглы именно так и выглядят, но Грейнджер почему-то совсем не подходила под это описание. Наоборот, она выглядела вполне по-человечески, а с конца третьего курса на неё и вовсе стали заглядываться всякие придурки, хотя сама она это вряд ли замечала. Даже Гойл как-то глумливо обмолвился, что он не прочь засадить грязнокровке.

И все же, для Драко Грейнджер всегда была бесполым существом, бесплатным приложением к всемирно известному Гарри Поттеру, а еще занозой в заднице. Ведь это было ниже его достоинства осознавать, что какая-то грязнокровка обходит его по всем предметам, а постоянные унизительные замечания Люциуса по этому поводу и вовсе заставляли Драко ненавидеть всезнайку почти так же, как Поттера.

Драко ухмыльнулся, увидев, что Грейнджер с легкостью выпила целый бокал вина всего за полминуты, но, очевидно, сама этого не заметила. Она была слишком поглощена зрелищем, открывшимся перед ней. Уизли уже вовсю лапал ту высокую ведьму, а она лишь звонко хохотала, притягивая его к себе.

Вот олух. Рыжий никогда не отличался особой сообразительностью, но так вести себя на глазах у своей девушки мог только полный кретин.

Драко кинул заинтересованный взгляд на Грейнджер. Та чувствовала себя явно неуютно, но, все же, смотрела на Уизли всего лишь с какой-то покорной обреченностью. Ни тени злости, обиды или чего-то еще, что обычно чувствуют девушки в подобных ситуациях.

Драко был заинтригован.

– Не мое дело, Грейнджер, но, кажется, твой возлюбленный вот-вот затащит ту девицу в вашу милую гриффиндорскую койку, - насмешливо подметил Драко, указав пальцем на танцующую пару. – Или у вас так принято, все время быть втроем?

Гермиона кинула в его сторону убийственный взгляд, но, скрестив руки на груди, ничего не сказала.

– Хотя, можешь не отвечать. Это ведь очевидно - Поттер женится, самое время подыскать ему замену, - не унимался Драко. Ему почему-то было интересно выяснить, что же все-таки происходит между этими двумя.

– Мы с Роном больше не встречаемся, - сквозь зубы процедила Гермиона. – И вообще, ты верно подметил, это не твоё дело.

– О… - понимающе протянул Драко, изящно изогнув бровь. – Тогда все ясно.

С этими словами Малфой залпом допил свой бокал, и, казалось, словно забыл о существовании Гермионы. Он задумчиво уставился куда-то вдаль, слегка прищурив глаза.

В очередной раз за вечер девушке захотелось его убить. Они не так много времени провели вместе, но Малфой уже успел изрядно подпортить ей настроение. Было такое чувство, словно он создан для того, чтобы делать жизнь Гермионы адом. Хотя, по сравнению с годами в школе, его поведение можно было бы назвать ангельским, но даже не смотря на это, блондин жутко её раздражал!

Внезапно Гермиона уловила в толпе знакомый силуэт, приближающийся прямо к их столику. Это был молодой итальянец в красивой форменной мантии, магнолия на которой светилась призрачным светом и была видна даже издалека.

– Матео! – с радостным облегчением воскликнула Гермиона и даже слегка приподнялась на стуле.

Парень с улыбкой подошёл вплотную к столику и, кивнув в знак приветствия Драко, бодро произнес:

– Добрый вечер, Гермиона! Прекрасно выглядишь!

– Спасибо за комплимент, - слегка зарделась она и тут же добавила: - Мы тебя так долго искали в зале! Где ты был?

– О, прости, bella, но я был вынужден отлучиться по делам, - слегка нахмурился итальянец. – Что-то случилось?

– Нет, все прекрасно, просто возникли некоторые вопросы, которые мы уже решили, - быстро проговорила Гермиона, увидев обеспокоенное выражение лица Матео. Ей совсем не хотелось ввязывать его в их личные с Малфоем конфликты.

– Ты уверена, что сейчас все в порядке? Гермиона, ты ведь знаешь, я всегда готов помочь тебе и твоим друзьям! – серьёзно произнес итальянец, пристально посмотрев ей в глаза.

– Да, Матео, спасибо большое, но действительно все хорошо, - соврала Гермиона чуть дрогнувшим голосом. Итальянец, очевидно, это заметил и быстро глянул на Драко приценивающимся взглядом. Тот выглядел абсолютно безучастным ко всему происходящему и чисто внешне не вызывал никаких подозрений.

– Ну, в таком случае, помоги мне, пожалуйста, решить мою проблему, - наконец удостоверившись, что блондин очевидно ни при чем, серьёзно сказал Матео и медленно перевел тяжелый взгляд на Гермиону. Он выглядел крайне обеспокоенным, а его обычно добродушное выражение лица исчезло бесследно. Казалось, в этот момент он даже повзрослел лет на десять.

– Какую? – встревожено спросила Гермиона, затаив дыхание в ожидании чего-то ужасного. Матео был неузнаваем, и от этого от улыбки на её милом лице не осталось и следа, а тело невольно напряглось.

– Ох, даже не знаю, как сказать, bella - вздохнул Матео, удрученно склонив голову вниз. – Это слишком сложно.

– Просто начни говорить то, что думаешь, - притихшим голосом произнесла Гермиона, не сводя с него напряженного взгляда. Казалось, она внутренне приготовилась к самому худшему, ведь итальянец всем своим видом показывал, что так оно и есть.

Матео стоял несколько секунд в нерешительности, после чего уголки его губ дрогнули, и он поднял взгляд на девушку. Его глаза… смеялись? Гермиона была совершенно сбита с толку.

– Звучит моя любимая песня, а у меня до сих пор нет партнерши для танца. Не могла бы ты составить мне пару? – наконец широко улыбнувшись, подал Матео ей руку. Гермиона застыла с изумленным выражением лица.

– Это и есть твоя проблема? – недоверчиво спросила она, чеканя каждое слово.

– Да, и если ты не согласишься, она примет вселенский масштаб. Ну так что, ты согласна? – быстро ответил Матео, выжидающе буравя её смеющимися глазами.

Гермиона шумно выдохнула. И это всё? Он что, с самого начала шутил, а она, как наивная дурочка, повелась на это? Словно в ответ на мысленный вопрос Гермионы, Малфой поперхнулся вином и закашлялся, пытаясь скрыть смех. Она в очередной раз за вечер испытала приступ злости.

Гнусный хорек.

– Ты спрашиваешь, согласна ли я? Если проблема только в этом, то я конечно согласна! – пожалуй, излишне громко и настойчиво ответила Гермиона и приняла руку Матео, кинув в сторону Малфоя уничтожающий взгляд.