Лабиринт памяти

– Я настаиваю, Малфой! Ответь мне, зачем? – отчаянно крикнула она в его удаляющуюся спину. Впереди уже показались знакомые пальмы и берег пляжа, на котором они тренировались, но Драко всё так же несся вперед, даже не обернувшись на неё. Гермиона уже практически догнала его, что казалось, она может дотронуться рукой до его спины.

– Малфой! – в последний раз громко крикнула она и инстинктивно потянулась рукой к нему, но внезапно произошло страшное: она почувствовала, что падает.

Словно в замедленной съемке Гермиона видела, как Малфой обернулся, как округлились от ужаса его глаза и как резко он остановил своего пегаса, заставив того встать на дыбы в то время, как она сама, отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-то, всё стремительнее приближалась к песочному покрову. Гермиона крепко зажмурилась, инстинктивно сгруппировавшись, и почувствовала жесткое соприкосновение своего тела с мягким песком.

– Грейнджер! – услышала она отчаянный крик где-то совсем недалеко от себя и медленно открыла глаза. Сердце бешено стучало, голова немного кружилось, но, в целом, кажется, она была жива.

Внезапно она почувствовала, как её тела коснулась чья-то рука.

– Чёртов свет, Гермиона, ты цела? Как ты? – уже рядом прозвучали слова Малфоя.

Всё ещё находясь в шоковом состоянии от случившегося, Гермиона, лёжа на боку, некстати почувствовала странный трепет внутри живота от звука своего имени. Да, наверное она действительно стукнулась головой после падения, раз может сейчас думать об этом.

Оттолкнувшись рукой от земли, Гермиона медленно поднялась и села. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что у неё ничего не болит. Удивляясь этому факту, она посмотрела на свою руку, на которую пришлось падение, но, если не считать ссадин, та выглядела как всегда. Наконец, она перевела взгляд на Драко и уставилась на него так, словно увидела впервые. Он сидел на коленях прямо возле неё, волосы были растрепаны, а в глазах читалось глубокое потрясение и беспокойство.

– Со мной, вроде, всё нормально, - удивляясь своим же словам, негромко произнесла Гермиона.

– Что-нибудь болит? – нетерпеливо спросил Драко.

– Нет… Мне кажется, что действительно всё хорошо, правда. Лишь пара ссадин, а так…

– Дай мне посмотреть, - перебил её Малфой и придвинулся поближе.

Он аккуратно коснулся её плеча и мягко перекинул волосы Гермионы на другую сторону, обнажая её шею и гладкую кожу руки с красными ссадинами. От этого его движения, она инстинктивно вздохнула, почувствовав, как постепенно её начинают затапливать волнующие эмоции.

Драко какое-то время внимательно осматривал её руку, после чего поднял на Гермиону хмурый взгляд.

– Видимо, тебе просто повезло, что ты упала на песок, успев сгруппироваться. Страшно представить, чем бы могло все это закончиться при иных обстоятельствах.

После этих слов он достал палочку и, касаясь ею ссадин на плече и руке Гермионы, начал нашептывать заживляющие заклятия всё с тем же угрюмым выражением лица. Его пальцы мягко касались её кожи, и каждое это прикосновение отдавалось в её теле мелкой дрожью.

Внезапно, Гермиона почувствовала, как на неё с новой силой обрушилась вся та лавина эмоций, которую она испытала за последнюю пару часов. К горлу подступил комок, но мысли прояснились, и она поняла, что всё ещё хочет знать. Очень тихо, практически шепотом, она вымучено произнесла:

– Зачем всё это, Драко?

Услышав её слова, он замолчал на полуслове. Его руки замерли на её теле, а он сам медленно поднял на неё тяжелый взгляд. И снова, как в те редкие моменты, в его глазах было столько боли, сожаления и безмолвной мольбы, что сердце Гермионы сжалось. Их лица были так близко, тела практически соприкасались, а тишину, царившую вокруг, нарушало лишь неровное дыхание, ведь с каждой секундой им обоим дышать становилось всё тяжелее. Между ними снова возникло то странное густое напряжение, которому было так сложно противиться.

– Ты уверена, что хочешь знать ответ? – хрипло, практически угрожающим тоном, медленно произнес Драко, склонившись к её лицу чуть больше.

Гермиона судорожно сглотнула. В этот миг она не только не могла пошевелиться. Кажется, она совсем разучилась дышать.

– Да, скажи правду, - наконец, выдохнула она, смотря на Малфоя с широко открытыми глаза.

Его рот чуть скривился, и он приблизился к её лицу ещё ближе, так, что теперь их носы отделял друг от друга всего лишь один сантиметр.

– Правда в том, Грейнджер, что я безумно хочу тебя, и это хреново желание меня медленно разрушает, - горячо произнес он практически в самые её губы.
– И от того, что это меня разрушает, я хочу тебя ещё сильнее и говорю то, что ты от меня слышишь.

Целых две тягучих, медленных секунды они просто смотрели друг другу в глаза, тяжело дыша, а затем… Падение.

Драко, схватив рукой её волосы на затылке, резко притянул Гермиону к себе, и его губы неистово обрушились на неё. И в этот миг, когда она с готовностью впустила его язык к себе в рот, казалось, весь мир рассыпался на миллиарды мелких осколков. Теперь стало ясно, как было глупо с их стороны противиться этому все эти дни, отвергать сумасшедшую потребность в том, чему они сейчас отдавались без остатка - необходимости чувствовать, терзать, целовать, кусать, ласкать, убивать, истязать, наслаждаться, а затем вместе падать, падать, падать…

Желание, похоть, страсть, всё то, что они пытались удержать в себе с того самого дня, как он поцеловал её в первый раз – оно снова было здесь, между ними, в них. Они целовались так жадно, словно пытались испить друг друга до дна, их руки беспорядочно блуждали по телам друг друга, слившимся практически в одно целое, и сейчас Гермиона вряд ли смогла бы понять, где заканчивается она и начинается Драко. Языки сталкивались друг с другом в страстном огненном танце, зубы кусали губы почти до крови, и это безумие отдавалось в теле Гермионы ярчайшими волнами вмиг вспыхнувшего пламени желания.

«Слишком, хочу, тебя, сейчас, хочу, безумие, нет, нам надо остановиться, да, прошу, не останавливайся…»

Поток их отчаянных слов сквозь поцелуи - до смешного тщетная, паршивая попытка сознания хоть немного привести их двоих в чувство.

Внезапно рука Драко требовательно скользнула от её шеи к груди, заставляя от этих прикосновений её тело гореть. Пытливыми пальцами он поддел ткань её топа и стянул его вниз, оставив её полуобнаженной. Гермиона судорожно вздохнула ему в губы, когда он накрыл её голую грудь своей рукой.

Одновременно с этим, Малфой резко толкнул её на землю, придавив своим телом. Его пальцы сжали её сосок и чуть потянули его вверх, и она просто не смогла сдержать стон, рвущийся наружу. Их горячие тела, так близко, так горячо, и это чувство, внутри живота, сладкое, тягучее, о боже…

– Твою мать, Грейнджер, ты сводишь меня с ума, понимаешь? – неожиданно обхватив её лицо руками, горячо сказал Драко и в тот же миг, грубо запрокинув её голову назад, впился губами в кожу на её шее. Его поцелуи жалили, сводили с ума, в то время, как он прокладывал ими дорожку до её груди, и когда, наконец, губы Малфоя достигли своей цели, мягко обхватив сосок, Гермиона почувствовала, что её буквально трясет от желания.