Лабиринты чувств

— Старая грымза! — выругалась Юлька, вылетев из кабинета в коридор.

— Мама Карла достала? — поинтересовался Витя из отдела горячих новостей.

— Ага, дай сигаретку.

Витя отошел с ней к окошку, дал закурить, выслушал возмущенный сбивчивый рассказ и усмехнулся.

— Ой, мать, тебя учить надо? Дай сюда. — Он быстро пробежал глазами забракованную рецензию и велел: — Идем!

Одним взмахом руки Витя расчистил свой стол, усадил за него Юльку и ткнул пальцем в несколько абзацев.

— Знаешь, как «клубничка» делается?

— Знаю, — улыбнулась Юлька.

— Сейчас исправляешь вот здесь, потом звонишь актеру… Кто у них там самый злой? Пьешь с ним кофе, хвалишь, как соловей, всех, кто его раздражает…

— Поняла, — усмехнулась Юлька и глянула на часы. Таким способом, пожалуй, удастся успеть пообедать с Квентином… Ужасно не хочется откладывать встречу…

…Евгений Сидорович долго отнекивался по телефону:

— Ах, увольте… У меня неважное самочувствие… Единственный свободный день… Никуда не хочется выходить…

— Но вы мой любимый актер! — с придыханием вдохновенно врала Юлька. — Я была так счастлива, когда мне поручили этот материал…

Любимый актер вздыхал, хмыкал и наконец соизволил пригласить восторженную журналистку к себе.

…Он вышел навстречу в домашнем халате, шлепанцах, с замотанным шарфом горлом. И сразу спросил:

— А кофе вы умеете варить?

— Конечно.

— Тогда прошу на кухню. У меня тут творческий беспорядок.

В домашнем облачении он был совсем не таким блестящим, как в свете рампы. Даже ниже ростом стал, потускнел, словно полинял…

Юлька заметила глубокие морщины на щеках и короткую седоватую щетинку небритости. Циничный моложавый кумир девушек семидесятых превратился в пожилого усталого человека.

Юлька незаметно включила в сумочке диктофон, открыла ее и, словно невзначай, положила на стол.

— Ну, где у вас кофе? «Арабика»? А мельничка есть?

Она засуетилась у плиты, а кумир уселся на табуреточке, вытянув длинные ноги на середину крохотной кухни.

— Ну и как вам это?… — Он выразительно прищелкнул пальцами.

— Полный блеск! — выпалила Юлька. — Какой ансамбль! И совершенно необычная трактовка Знаете, я в школе классику не любила… А здесь просто заново для себя открываешь! И так по-современному!

Кумир поморщился.

— А вы, Евгений Сидорович, просто неподражаемы! — продолжала заливать Юлька.

Он крякнул недовольно, пыхнул дымом сигареты и попросил:

— Зовите меня просто Женя, мне так удобнее.

— Хорошо, — быстро согласилась Юлька. — Вам сколько сахара, Женя?

— Две ложки. Там в шкафчике коньяк. Я вас оставлю на минутку…

Кумир скользнул по ней взглядом, вышел и моментально вернулся выбритым, подтянутым, в черных джинсах и такой же рубашке.

«Если меня спросят, как он одевается, скажу: быстро», — фыркнула про себя Юлька. Сценическая способность к мгновенному перевоплощению…

Он разлил по рюмкам коньяк, подул на горячий кофе и томно заглянул Юльке в глаза.

— Давай на «ты». Тебя как зовут?

— Юлия…

Она с вызовом встретила взгляд профессионального сердцееда и с горечью подумала: «Совсем дурочкой меня считает… Несу тут чепуху. Ахи-охи… Может, он меня соблазнить заодно решил? Осчастливить, так сказать?»

— Так что там с твоей статьей? Интервью брать будешь?

— Ага, — Юлька залпом выпила коньяк и ляпнула в лоб: — Скажи, Женя, и как тебя угораздило в такое дерьмо вляпаться?

— Ты о чем? — опешил он.

— Да об этом позоре, в котором ты представляешься, как павлин!

Все Витины наставления разом выскочили из Юлькиной головы.

Кумир поперхнулся, хлебнул обжигающий кофе и густо покраснел.

— Знаете, девушка… — медленно и театрально начал он. — В приличных домах… будь вы мужчиной…

— Да будь ты мужчиной, — перебила Юлька, — не побежал бы за ролью к этому индюку! Он же давно, кроме презентаций, ничего не режиссировал!

— Я не позволю вам…

— Уже позволил! — отмахнулась она. Достала из сумки рецензию и двинула ему по столу. — Читай. Вот карандашик. Можешь приписать еще что-нибудь, от души. Только честно.

Она налила себе еще коньяку для храбрости и выжидающе уставилась на кумира.

Он секунду поколебался и близко поднес листочки к глазам. «Очки стесняется надеть», — поняла Юлька.

Она прихлебывала кофе и смотрела, как кумир что-то быстро вычеркивает из ее рецензии, вписывает длинные строчки, ставит на полях заметки…

Мамочки… теперь же придется перепечатывать…

— Нет, я так не могу, — вдруг серьезно сказал он. — Зайдите попозже, если вас не затруднит.

— Когда?

— Часика в три. Я спокойно все посмотрю…

Но в три ее будет ждать Квентин!

— А раньше?

— Исключено, — отрезал он. — Если уж я ввяжусь в эту свару, то хочу отвечать за свои слова… — Он помедлил и добавил с сарказмом: — Как мужчина…

Юлька ворвалась к Веронике Андреевне, как флагом, размахивая только что отпечатанной статьей.

— Это бомба!

— Шестнадцать двадцать пять… — строго оборвала ее мама Карла. — Кстати, мне здесь постоянно кто-то звонил и требовал Синичкину. Почему вы даете мужчинам мой телефон?

— Это по делу, — смешалась Юлька — Я думала, что буду у вас…

— Я расценила это именно так, — сухо кивнула Вероника Андреевна.

Она профессионально пролистала принесенный материал. Сразу заглянула в те места, которые заставляла переделать, и вдруг залилась сухим хрипловатым смехом.

Юлька с удивлением увидела, как гладкая морщинистая головка на ее глазах исчезает под столом, сползая с высокого кресла. Бульканье и кудахтанье теперь раздавалось снизу, маленькие ножки быстро барабанили по полу…

Юлька испуганно бросилась к ней. Может, с сердцем плохо?

— Вероника Андреевна… Врача?

— Какого, на хрен, врача? — сквозь стоны и всхлипы отозвалась старушка. — Лучше подними меня.

Сухонькое тело было совсем легким, Юлька без труда поставила начальницу на ноги. Та затихла так же внезапно, как закатилась, молча покосилась на Юльку, нажала рычаг на кресле, опустила сиденье, вскарабкалась на него, снова нажала рычаг… и стремительно вознеслась на привычную высоту.