Лабиринты чувств

— Знаю. Не хуже тебя! — обиделась Юлька.

— Тогда сиди и не вякай. В штабе разберемся.

«Газик» взревел мотором и помчался вперед.

— В каком штабе? — испуганно дернулась Юлька — Куда вы меня везете? Я буду жаловаться!

Фонарик наконец-то отвели от ее лица, и прежде, чем он погас, Юлька успела разглядеть на своих спутниках зеленую военную форму.

— Вы меня арестовали?!

— Догадливая…

— Не имеете права! Я корреспондент ОРТ!

— А может, Би-би-си? Или «Китайской волны»?

— Закрой варежку, — велел ей сидящий впереди военный. — Ты находишься в пограничной зоне особого патрулирования. И здесь на сто километров в обе стороны никакого жилья. Так что откуда ты явилась и с какой целью, разбираться будем не мы, а начальство.

Короткая летняя ночь незаметно подошла к концу.

За окном забрезжил серенький рассвет, и небо стало цвета топленых сливок… и такое же густое, сплошь затянутое облаками.

Измученная бессонной ночью и длинным бесцеремонным допросом, Юлька клевала носом, сидя на стуле перед хмурым пограничником с большой звездой на погонах.

Она то и дело сползала со стула, усилием воли стряхивала липкий, опутывающий все тело паутиной сон и опять выпрямилась.

— Понятно, — исподлобья поглядывая на нее, говорил в трубку пограничник. — Командировочное подтвердили? — Он посмотрел в лежащий перед ним на столе протокол. — Да. Верно. Синичкина Юлия Викторовна… Хорошо, пусть выезжают.

Он поднял голову и строго сказал Юльке:

— Нельзя столько пить, товарищ Синичкина.

— Ой, нельзя… — со вздохом согласилась она.

Во рту было горячо и сухо, а в висках стучали частые громкие молоточки…

— Козлов, завари крепкого чаю.

— Есть, товарищ майор! — козырнул молоденький парнишка, который подобрал Юльку на дороге.

— И одеяло принеси, — велел майор. — Пусть полежит пока.

— Ну, где тут наша лягушка-путешественница? — громко и весело сказал кто-то за дверью.

Юлька спала на топчанчике, завернувшись в казенное одеяло, разморенная горячим чаем и теплом.

Она смутно понимала, что ее поднимают, дают подписать какую-то бумагу, ведут к белому японскому микроавтобусу…

Незнакомый мужчина накинул ей на плечи свою куртку.

— Куда ее? — спросил шофер.

— В гостиницу. Потом на прииск поедешь, заберешь этих любителей тигров…

Глава 7 АБСТИНЕНТНЫЙ СИНДРОМ

— Ну ладно, мать… Ну прости… Виноват, каюсь…

Костя вымаливал прощение. Он действительно чувствовал себя виноватым… Сам до утра не сомкнул глаз, кружил по тайге в поисках Юльки.

Лишь когда к утру вернулись так и не дождавшиеся тигра, протрезвевшие и злые охотники, они наконец сообщили по рации, что в пограничном районе в тайге пропал человек…

И если бы не это сообщение, неизвестно, сколько еще Синичкина Юлия Викторовна считалась бы шпионкой и диверсанткой…

Ради нее на рассвете подняли начальство телестудии, получили подтверждение о регистрации из владивостокской милиции, отправили на дальнюю заставу студийный автобус…

А она все дуется… Лежит носом в стенку и тихо плачет…

— Юльчик, — пришла Косте на помощь Валентина. — Я тебе бульончика домашнего принесла…

— А я пивко… — вторил Сева.

— Не могу… — всхлипнула Юлька. — Мне так плохо. Тошнит, и голова кружится… Как на качелях…

— Слушай, мать, похмелье давно должно было пройти. — серьезно сказал Костя. — Видишь, мы все как огурчики. Может, ты отравилась?

— Не знаю…

— Надо желудок промыть, — засуетилась Валечка. — Вы идите, мужики. Мы тут сами управимся…

После промывания и Валечкиного бульона стало немного легче.

Юлька приняла душ и вышла на балкон.

Какой свежий морской воздух… Он пахнет солью и рыбой… и еще йодистыми водорослями…

— Давай пройдемся? — заглянул к ней Костя. — Ты больше не злишься? Я, ей-богу, ничего не соображал… Мир?

Он протянул ладонь, и Юлька пожала ее.

— Ладно. Мир.

— Тогда отметим примирение? — воодушевился он.

— Ох… — простонала Юлька. — Не напоминай…

— Ни-ни! — поднял вверх руки Костя. — Просто сытный ужин. Морские деликатесы устроят?

При одном воспоминании о гребешках и трепангах Юлька непроизвольно зажала рот ладонью.

— Ясно, — быстро сказал Костя. — Деликатесы отменяются. Я здесь около вокзала ресторанчик видел. Как в Москве. «Арагви». Грузинская кухня.

«Нет, это не отравление… — подумала Юлька. — Мне ужасно хочется есть… Я бы сейчас слона слопала… Или медведя…»

— Нам сациви, сацибели и по шашлычку, — заказал Костя.

— Могу предложить рагу из трепангов, мидии в соусе…

Официантка только начала перечислять меню, а Юлька уже вскочила и стремглав понеслась к выходу.

«Что это со мной? — со страхом думала она, прижавшись лбом к холодной каменной стене и подавляя тошнотный комок. — Никогда такого не было… Проклятый спирт. В жизни больше не буду ничего пить!»

Поужинать удалось в столовой Дома радио.

Хотя Костя и считал это место недостаточно шикарным для «замаливания своих грехов», зато Юлька с удовольствием лопала общепитовский бифштекс с сероватой горкой картофельного пюре и так божественно пахнувшей обычной тушеной капустой…

В бухте Золотой Рог зажглись огоньки стоящих на рейде кораблей, и она и вправду стала золотой.

Юлька села к телефону и посмотрела на часы.

«Ну что, любимый, у тебя уже утро? Нет, день в разгаре… Тот самый день, который у нас уже подошел к концу… Так странно… Я живу, словно бегу с тобой наперегонки, и все время опережаю… Или, наоборот, не могу догнать…»

Связь была ясной, без помех. И с Москвой удалось соединиться сразу же. И тотчас в номере «Метрополя» сняли трубку.