Лабиринты наших желаний

— Обычно. Обычный рабочий день. А вечером Настя меня немного помучила, пока мы ходили по магазинам.

— Да, она у меня барахольщица, — фыркнул мужчина. — А вот ты — нет. Настя уже звонила, жаловалась, что ты ничего не купила.

Ксюша вздохнула.

— Простите. Я не могу. Не обижайтесь, я ценю всё, что вы для меня делаете…

— Я не обижаюсь. Но мы поговорим с тобой об этом, когда я вернусь. Хорошо, Ксения?

— Может, не надо?

Игорь засмеялся.

— Ну, если не хочешь, не будем разговаривать.

— Правда? — удивилась Ксюша.

— Правда.

И голос лукавый-лукавый.

— А, я поняла. Вы как-то иначе меня уговорите, не разговорами. Действиями, наверное.

— Наверное. — Ещё лукавее. — Ксения… Пока у меня есть пара минут, ответь на один вопрос. Ты говорила, что тебе нравятся альстромерии. Я знаю, что ты не любишь розы. А какие ещё цветы ты любишь или не любишь?

— Опять дарить собираетесь? — пробурчала Ксюша, делая вид, что недовольна. На самом деле ей было безумно приятно, что он спрашивает.

— Конечно, собираюсь. Но я понял, что с розами связано нечто неприятное, и не хочу попасть впросак ещё раз.

— Я лилии не люблю, если они пахнут. А к остальным цветам отношусь хорошо.

— Я учту. Ксения, я должен идти. Хорошего тебе вечера и спокойной ночи.

— И вам, Игорь.

Он молчал несколько секунд прежде, чем повторить:

— Скажи ещё раз.

— Игорь, — засмеялась Ксюша, чувствуя себя маленькой счастливой девочкой. — И пока вы не потребовали «ещё», вот вам — Игорь, Игорь, Игорь!

— Прекрасно. — И голос, как у сытого волка. — Я доволен. До завтра, Ксения.

— До завтра… Игорь, — сказала Ксюша и положила трубку под его тихий смех.

Господи… скорей бы он вернулся!

***

Смириться с собственной глупостью иногда бывает непросто. И тогда я говорю себе — Ксюша, зачем? А потом пожимаю плечами — и продолжаю.

Просто не могу иначе. Поэтому… пусть будет так.

***

И Роман, нарушивший инструкции, и некий Виталий — надоедливый поклонник — немного вывели Игоря из равновесия. Он чувствовал себя хищником, загнавшим жертву в угол и вдруг обнаружившим, что кроме него за этой жертвой охотятся ещё двое волков. Хотя Роман не волк, Роман скорее медведь… А уж кто этот Виталий, он пока не знает.

Но голос Ксении примирил Игоря со сложившейся ситуацией. Ревность иррациональна, он и сам знал, но после того, как поговорил с ней, понял окончательно — девушку не интересовали ни Роман, ни Виталий. И это радовало. Ведь и у того, и у другого было одно существенное достоинство, которое Игорь не сможет купить ни за какие деньги.

Они были молоды. И то, что смущало его в самом начале, когда он только решал, делать Ксению своей или не делать, теперь вновь вылезло на поверхность и принялось грызть Игоря, как червяк яблоко.

Ну ладно — тогда. А сейчас-то что? Ничего ведь он от неё не скрывает — ни возраст, ни статус, ни намерения. И всё равно такое чувство, будто в чём-то врёт.

Ерунда какая-то…

28

***

Утром Ксюша проводила Инну Васильевну, уехавшую в командировку на неделю, и даже немного затосковала, оставшись в пустой квартире. Хотя при бабочке Скай тосковать толком не получалось — она так весело порхала по Ксюшкиной комнате, что девушка поневоле начинала улыбаться.

Когда Ксюша уже почти собиралась выйти из дома, в дверь позвонили. И конечно, это был курьер с букетом цветов. С очень сложным составным букетом — там явно были белые ирисы и каллы, а ещё какие-то нежно-сиреневые цветы — мелкие и покрупнее, Ксюша даже и не знала, как они называются. И всё это — в окружении разных зелёных веточек.

Безумно красиво, и ни одной розы.

Что же он делает? Зачем? Знает ведь, что она уже сдалась, что она станет его, как только он вернётся. И всё равно прислал букет. Чтобы рыбка не сорвалась с крючка?

Интересно, как он рассуждает? Что творится в его голове? Но спрашивать об этом неловко, да и некрасиво это.

И Ксюша просто набрала:

«Игорь, спасибо вам. Очень красивый букет. Потрясающий».

Минут через пятнадцать пришёл ответ.

«Я рад, что тебе понравилось, моя девочка. Напиши вечером, как придёшь домой».

«Будете звонить?»

«Конечно».

Ксюша улыбнулась и заспешила на работу, уже предвкушая сегодняшний вечер.

*

А часов в двенадцать дня вновь объявился Виталик. Ксюша даже застонала, когда телефон зазвонил и на экране высветился его номер. Что ей сделать, чтобы он отстал?!

Но на звонок она всё же ответила, только в коридор перед этим вышла. Побоялась, что если не ответит, Виталик вечером опять к подъезду припрётся.

— Алло.

— Привет, Ксюш.

И молчит так горестно.

— Я думала, ты вчера всё понял. Не понял?

— Да понял. — И голос не менее горестный. — Сложно не понять, я не дебил же. Я извиниться хотел. Представляю, как тебе было неприятно меня отшивать. Почему не сказала сразу, что у тебя парень есть?

— А ты бы поверил? — фыркнула Ксюша, и Виталик признал:

— Ну да, наверное, не поверил бы. Ты всех так отшивала всегда, удивительно, как кто-то умудрился сломать твою крепостную стену.

— А он её не ломал, — усмехнулась девушка, вспомнив Игоря. — Он подкоп сделал.

— Хитро.

— Это точно. В общем… Виталь, я не сержусь, честно. И очень надеюсь, что ты оставишь попытки… м-м-м… сломить моё сопротивление.

— Оставлю. Только ты мне кое-что пообещай.

— Что же?

— Что если вдруг будут проблемы, ты ко мне обратишься.

Ксюша закатила глаза.

— Виталь… это абсурд. Сам же понимаешь. И чего ты паришься? Если у меня будут проблемы, ты узнаешь об этом от Сашки, а Сашка от Стаси. Не надо играть в рыцаря без страха и упрёка, а?

Он помолчал, недовольно пыхтя ей в трубку.

— Ладно. Надеюсь, у тебя всё будет нормально…

Ага, ну конечно. А сам про себя думает: «Надеюсь, он тебя бросит, и ты прибежишь ко мне, а я тебя утешу».

Может, и бросит, только вот Ксюша ни к кому не побежит.

— Обязательно будет. Всё, Виталь, я работать пошла. Хорошего дня тебе.