Lady Покер

Когда мы подъехали, я помог сонной девушке выйти из машины. До подъезда она дошла сама, но на лестнице пришлось поддерживать ее. Она обвила мою шею руками и пробормотала что-то про деньги и про покер. От ее волос пахло духами и табачным дымом. Мы поднимались по ступенькам. Я, словно голодный волк, чувствовал близко кровь, разогретую алкоголем и танцами. И был уверен, что стоит повернуть девушку и впиться губами в губы, она не станет сопротивляться. Я сжал до боли связку ключей в кармане плаща.

– Можно, я лягу прямо в джинсах? – сказала Элизабет с полузакрытыми глазами, когда мы добрались до квартиры и вошли внутрь.

– Как вам будет угодно, миледи.

Она сняла сапоги и куртку и прошлепала в зал. Повесив на вешалку плащ, я пошел за ней.

– Если деньги не вернут, я их выиграю… Выиграю в покер… Ты меня научишь… – бормотала она, лежа на диване и проваливаясь в сон. – Научишь, как блефовать?

– Да. Спи.

Я принес одеяло и укрыл ее. С улицы донеслось приглушенное урчание, похожее на звук подъехавшего мотоцикла. Вот черт, не хватало еще разборок с ревнивым бой-френдом… Я досадливо поморщился и выглянул в окно. Вдоль вереницы машин, уткнувшихся бамперами друг в друга, брел одинокий прохожий. Больше никого. Элизабет на диване заворочалась, что-то пробормотала и затихла. Я поправил сползшее одеяло, достал из серванта виски и прошел на кухню.

Надо что-то решать по сделке с акциями, а я, как глупый мальчишка, гоняю по ночным клубам и спасаю пьяных девиц.

Вторая раздача.

Руки не слушались и нервно подрагивали, ставя две тысячи евро в банк. Я выпил глоток виски. Знакомый сладковато-дымный вкус ободрил. Дно моего бокала с неаккуратной громкостью вернулось на стол. Бокал с шампанским и ярким следом от губной помады – ЕЕ бокал – неслышно опустился на сукно напротив. Наши взгляды на мгновение соприкоснулись, и тут же расстались. ОНА закурила.

Крупье сдал карты. Мне снова мелочь. Фортуна явно шлялась где-то далеко. Я в сердцах громко воскликнул «пас!» и сбросил карты.

На столе появились король, дама, валет.

– Какой интригующий расклад, – промолвила ОНА и атаковала.

Толстый Гарри и «математик» не сдавались.

– Гарри, а есть коньяк под названием «Лолита»? – спросила ОНА после того, как «на ривере» выпал второй валет, и Гарри двинул в центр стола половину своих фишек.

– Мне не встречался, – ответил тот. – Жаль, – задумчиво промолвила ОНА и сбросила карты.

«Математик» последовал ее примеру.

Выиграл опять толстый Гарри.

Крупье объявил третью раздачу.

В банке стояло двенадцать тысяч евро. Двенадцать тысяч! На эти деньги можно купить новый, хотя и довольно скромный автомобильчик. Две карты в третий раз легли передо мной на сукно – двойка и пятерка червей. Слабо, очень слабо, но шанс есть. Вдруг выпадет еще три червы, тогда будет сильная комбинация «флеш» – все карты одинаковой масти. В крайнем случае, буду блефовать. Я удвоил ставку. На удивление, это никого не испугало. В банке оказалось двадцать четыре тысячи евро! Уже не автомобильчик, а отличная машина, например, новый «Шевроле».

Из трех следующих карт вскрылись еще две червы. Отлично! На кону уже четыре «красных сердца», мои шансы на выигрыш неизмеримо подскочили.

Я двинул в центр десять тысяч. Опять никто не испугался. В банке почти шестьдесят тысяч евро. Крупье показал четвертую (все «чеканули») и пятую карту: червей не выпало! Моя комбинация не пришла, и следовало быстро решать – блефовать или нет? Я украдкой бросил взгляд на свои фишки – осталось около тридцати тысяч.

– Господа, под вас тридцать тысяч.

Это сказал не я. Это произнесла ОНА и поставила все свои оставшиеся деньги – легко и свободно, как может сделать только женщина. И, естественно, легко и свободно выиграла. Никто из мужчин, даже продавец коньяка, не рискнул добить ее ставку.

– Поздравляю вас, мадам, – крупье подвинул столбики с фишками по зеленому сукну к бокалу с шампанским.

Гарри откровенно веселился, глядя на наши с «математиком» грустные физиономии.

– Покер – единственный способ честно отдать женщине деньги, не пожалев об этом, – произнес он с пафосом.

«Легко ему рассуждать, – я со злостью стрельнул глазами на кучу фишек напротив. – Он остался при своих деньгах, проиграв только выигранное, а у меня уже в два раза меньше фишек, чем вначале».

Я допил виски, чтобы хоть как-то унять напряжение, и оглянулся по сторонам.

Вокруг шла битва за пластиковые сокровища. Мужчины и женщины в вечерних туалетах, склонившись, штурмовали редуты, за которыми оборонялись крупье в вишневых мундирах. Дым, шум, щелканье шариков, радостные возгласы победивших и отчаянные вопли проигравших. Мир сошел с ума. Зачем было соглашаться на эту игру? Официант принес очередную порцию виски, я выпил ее одним глотком и заказал еще. Алкоголь разогнал кровь, разум затуманился, деньги перестали волновать. Рубин на пальце подмигнул из кровавой глубины беспокойными искорками.

Крупье объявил последнюю, четвертую раздачу.

Шестнадцать тысяч евро лежали в центре стола. Две карты лежали передо мной. Прежде чем вскрыть их, захотелось взглянуть в глаза судьбе. ЕЕ глаза с грустью смотрели на меня.

Глава 3

Нос уловил запах жарящейся яичницы раньше, чем открылись глаза. С кухни доносилось позвякивание посуды. Тихо выйдя из спальни, я увидел Элизабет – она стояла ко мне спиной, нарезая хлеб.

На ней была только моя белая рубашка. Как трудно порой удержаться, чтобы не обнять женщину! Пришлось отвернуться и быстро проскочить в ванную.

– Доброе утро, – Элизабет смущенно одернула рубашку, когда я снова появился на кухне, умытый и гладко выбритый. – Извини, что без спроса взяла твою одежду. Я застирала джинсы. Вчера облила их в клубе.

– Если нравится, носи, очень мило, – я избежал слова «сексуально». – Ты в этой рубашке – лучшее, что я видел с утра за последние полгода.

– Спасибо. Будешь завтракать? Яичница с беконом и тосты.

– С удовольствием.

На столе появились две чашки, жареные тосты и масло. Она разложила яичницу по тарелкам – большую часть на мою, а себе совсем немного.

– Бон аппетит, – сказала Элизабет и села сбоку, плотно сжав ноги: рубашка была длинная, но не настолько, чтобы скрыть коленки. Карие глаза посматривали в мою сторону по-детски виновато, словно извиняясь за неосторожную шалость. Волосы были стянуты какой-то штучкой на одну сторону.

– Давно никто не кормил меня завтраком. Очень вкусно, – улыбнулся я.

Зажаренный бекон хрустел на зубах.

– Ешь на здоровье. Если понравится, пригласишь переночевать еще, – ответила гостья.

– Предлагаю бартер: с тебя – завтраки, с меня – диван на ночь.

– Только диван? Этого мало.

– Хорошо. Готов давать напрокат рубашки.

– Тогда согласна, – кивнула она, намазала тост маслом и вареньем, протянула мне.

После завтрака, пока Элизабет мыла посуду, я быстро собрался. Дурацкая ситуация: не хочется уходить, но и нельзя остаться.