Лали
Шрифт:
Поначалу спасатели – эти неказистые на первый взгляд мужички, вечно торчащие на пляже в одинаковых синих майках и черных шортах, – не произвели на меня никакого впечатления. Их было шесть или семь, все на одно лицо, и я никогда не могла понять, были ли это все время одни и те же люди или они менялись и работали по сменам. Вид у них был отнюдь не спортивный, среди индийцев вообще не встретишь спортивного мускулистого тела, большинство из них тощие и как будто все время голодные, первое время мне даже было неловко при них обедать, казалось, что официант, принесший мне тарелку с едой, роняет слезы, глядя на то, как я подношу ко рту полную ложку риса. Изредка попадаются одутловатые мужчины с выпирающими вперед животами и отдышкой. Спасатели были, по крайней мере, крепкие, жилистые и, как я выяснила через несколько дней, обладали недюжинной силой. Первые дни они только и делали, что ходили вдоль пляжа всей толпой и свистели в свои свистки, заставляя купающихся перемещаться по их указанию. Наверно, они делали это из лучших побуждений, заботясь о том, чтобы никого не унесло течением или не
Что и говорить, волны здесь и впрямь мощные, течение сильное, я и сама в этом убедилась: стоишь недалеко от берега, воды по колено, а с места сдвинуться не можешь. Волна нагоняет сзади и ударяет так, что колени подкашиваются, и пока ты пытаешься устоять, она уже закручивает тебя в петлю и тянет за собой. Отпустишь ногами дно – и все, прощай. Так и стоишь, уперевшись пятками в песок. Тянешь вперед руки и беспомощно хлопаешь глазами, пока кто-нибудь не протянет руку и не выдернет тебя из водоворота. Слава богу, здесь это принято, и все помогают друг другу, не дожидаясь спасателей. Я тоже не раз протягивала руку помощи. Как-то две немолодые англичанки застряли на самом выходе, и я помогла выйти на берег одной, а потом мы вместе вытащили вторую. Она была насмерть перепугана и не реагировала на наши шутки. Лицо у нее было такое, как будто перед ней только что пронеслась вся ее жизнь, и по-моему, она крепко пожалела о том, что приехала сюда. В другой раз я помогла молоденькой японке. Как-то я пришла на пляж пораньше, чтобы искупаться до начала жары. Народу в этот час было немного, а спасатели еще не заступили на пост. Мы оказались в воде недалеко друг от друга, потом я вышла, а она осталась. Пока я переодевалась, она все еще была в воде, и я думала, она продолжает плавать. Я уже собралась уходить, но что-то заставило меня обернуться и посмотреть на нее. Волны отнесли ее в сторону, и я не видела ее лица, только почувствовала, что с ней что-то не так. Не успев ни о чем подумать, я скинула одежду и побежала к ней. Только теперь я поняла, что она, бедняжка, давно уже пытается вылезти на берег и не может. Почему она сразу не позвала меня? Может, не знала, что здесь все так делают? Может, она приехала только вчера, и это ее первое знакомство с океаном? На берегу она упала на песок, с трудом переводя дыхание, зубы у нее стучали от страха. Я предложила ей воду, она не стала пить и все благодарила меня, прикладывая руку к сердцу. Когда я обернулась в следующий раз посмотреть, все ли с ней в порядке, ее и след простыл. Я глянула на склон и увидела ее, карабкающуюся по лестнице с такой поспешностью, что только пятки сверкали. Наверно, ей не терпится убежать подальше от этого места, подумала я, но скоро поняла, что японка бежала не только от океана.
В этот же день мы случайно столкнулись с ней в кафе во время обеда. В ответ на мое радушное приветствие она неожиданно смутилась, словно я застигла ее врасплох, а когда я предложила пообедать вместе, отказалась так решительно, будто этого-то она и боялась больше всего на свете. Не дав мне опомниться, она подхватила сумку и пулей выбежала вон, кое-как на ходу попрощавшись. И дураку было ясно, что она не рада меня видеть, уж не знаю почему, и я решила, что если встречу ее снова, не стану досаждать ей и сделаю вид, что не узнала ее. Однако не далее чем следующим утром японка сама упала мне в объятия. Как всегда по дороге домой, я зашла в магазинчик на углу, где обычно покупала себе пачку крекеров и несколько бутылок воды на день. Только я закрыла за собой дверь – здесь работал кондиционер, поэтому хозяин следил за тем, чтобы покупатели не забывали прикрывать дверь как можно плотнее, – как увидела японку. Она стояла, склонившись над холодильником с мороженым, и, по-видимому, собиралась купить себе одно, но мое появление нарушило ее планы. При виде меня лицо ее, и без того бледное, помертвело, руки упали; она глянула по сторонам, окинув глазами малюсенькое помещение, в котором нас было четверо – мы с ней да двое продавцов-индийцев, и, поняв, что бежать некуда, попятилась назад и уперлась спиной в полку.
– Эй, мисс, закройте холодильник! – крикнул ей продавец, увидев, как из открытой дверцы валит пар. Японка его не слышала. Она смотрела на меня так, словно перед ней стояла не я, а смерть с косой. От этого взгляда я тоже оторопела и застыла в дверях, не зная, куда деваться, – не слишком приятно осознавать, что один твой вид способен до такой степени напугать человека. За что она меня так невзлюбила? Может, я чем-то помешала ей, вытащив ее на берег? Не собиралась же она утопиться? Или она считает, что я приношу ей несчастья? Я слышала, что японцы народ мнительный и суеверный. Может, и у нее есть какое-то предубеждение на этот счет? Или она думает, что теперь обязана мне жизнью? Чувствует себя в долгу передо мной? И боится, что я потребую чего-то взамен?
– Да что с вами такое? – гаркнул индиец. – Закройте холодильник! Мисс! Вы уже взяли мороженое?
Японка вздрогнула, слабой рукой потянулась к холодильнику, но вместо того чтобы прикрыть его, пошатнулась, медленно поползла вниз и села на пол. Индийцы смотрели на нее непонимающе. А она вдруг закрыла глаза и рухнула на бок. Я смотрела, как к ней подбежали индийцы, как приподняли ее, сунув под голову ее же сумку, как положили на лоб
упаковку фруктового мороженого и стали брызгать в лицо водой… Потом вышла из магазина и отправилась домой. Больше я никогда ее не видела.Не прошло и нескольких дней, как мне довелось увидеть наших спасателей в деле. Было около пяти, когда я спустилась на пляж. Солнце начинало клониться к горизонту, и все, кто, как и я, надеялся поплавать, но из-за жары не мог сделать этого днем, приходили сейчас. Это самое горячее время для купания. И самое опасное – из-за течения, усиливающегося к вечеру. У воды я сразу заметила людей, столпившихся вокруг кого-то. Рядом стояли спасатели, на этот раз в одних плавках, с мокрыми головами и возбужденными лицами, на песке лежали веревки и спасательные круги. Внутри у меня екнуло, неужели кто-то утонул? Подойдя ближе, я увидела лежащую на земле пожилую даму. Она с трудом дышала и, казалось, к ней только что вернулось сознание. Рядом с ней сидел ее муж. Он придерживал ее голову и одновременно отвечал на вопросы – один из спасателей записывал данные в толстую тетрадь, в которую, по всей видимости, заносились происшествия подобного рода.
– С ней все будет в порядке, – произнес по-английски мужчина рядом со мной.
Я посмотрела на него, и он ободряюще улыбнулся:
– Не бойтесь. Здесь такое часто случается, это же Индия. В прошлом году в это же время каждый день человек по пять вытаскивали, такое было течение. Я сам один раз чуть не утонул…
Не успела я ничего ответить, как рядом с нами оглушительно засвистели. Мы обернулись посмотреть, кто на этот раз нарушил правила. В океане по пояс в воде стояли, держась друг за друга, мужчина и женщина. Они показывали руками на кого-то, кто купался в двух метрах от них, видимо, тому требовалась помощь. Теперь я уже не удивлялась тому, что они не пытаются спасти его сами, – знала, что в воде это невозможно. Прийти на помощь можно с берега, когда ты сам твердо стоишь на ногах, а если ты в воде, то ничего не получится, вас обоих унесет в океан. Спасатели, по-прежнему галдя и жестикулируя, взяли в руки веревку и пошли в воду. Они двигались по отлаженной схеме: двое взялись за конец веревки и встали на берегу, третий остановился в самом начале воды, следующий чуть дальше, а последний пошел вглубь наперерез волнам. Добравшись до человека в океане, он накинул на него спасательный круг и стал тащить за него, другой рукой держась за веревку, которую натягивали с берега. Все это заняло довольно много времени из-за волн, которые били со всей силы и то и дело накрывали обоих с головой. С берега было видно, что человек в спасательном круге болтается в воде и не двигает ни руками, ни ногами, по-видимому, окончательно обессилел, а может, потерял сознание. Мы все, затаив дыхание, смотрели с берега, как спасатель тащил его за собой, как куклу, выдергивая из-под воды, хватая то за пояс, то за голову, и я подумала, как бы он не сломал ему шею. Ближе к берегу навстречу им кинулся второй, а потом третий, и вместе они бросили на песок грузное женское тело в разодранном купальнике…
В тот вечер я так и не зашла в воду. Мой новый знакомый – англичанин, имя которого сразу вылетело у меня из головы, – составил мне компанию, и мы немного прогулялись вдоль пляжа, решив уйти подальше от места событий. Я никак не могла прийти в себя после увиденного. Наверно, лицо мое выражало ужас, я представляла себя на месте этой женщины, и меня охватывала паника, а что если на ее месте окажусь я? Англичанин поглядывал на меня со снисходительной улыбочкой опытного путешественника и все повторял:
– Это же Индия…
– Почему бы им просто не запретить здесь купание? – спрашивала я. – Поставили бы табличку, что купаться запрещено из-за опасного течения, и все.
– Ну, вероятно, потому что туристы перестали бы сюда ездить…
Не знаю, что пугало меня больше, утонуть в океане или быть спасенной, как эта женщина, и брошенной на всеобщее обозрение, полуживой и обнаженной… Думаю, англичанин не мог понять моих переживаний. Не помню, как мы распрощались и как я добралась до дома в тот вечер, но назавтра у нас произошел странный разговор. Я как раз поднималась с пляжа. Мне оставалось преодолеть последние ступени, когда я заметила, что наверху стоит и смотрит на мои потуги вчерашний англичанин. Вид у него был нетерпеливый. Едва я поднялась, он воскликнул:
– Где вы были? Я, черт возьми, прождал вас вчера целый вечер!
– А что случилось?
– Что случилось?! Мы же договорились поужинать вместе!
Я смотрела с недоумением – не припомню, чтобы мы с ним о чем-то договаривались.
– Вы что, забыли? Вы забыли, что я пригласил вас на ужин?!
Не знаю, почему это так его расстроило, но он весь затрясся от возмущения. Я хотела объяснить, что сделала это не нарочно, но он не слушал меня. Лицо его исказилось от злости, и он завизжал, размахивая руками перед моим носом:
– Я что вам, какой-то мальчишка?! С какой стати я должен стоять и ждать вас черт знает сколько времени? Что вы о себе возомнили?..
На нас стали обращать внимание. Мы выглядели как ссорящаяся семейная пара, а ведь я даже имени его не знала. И как так получается, что какой-то посторонний мужик отчитывает меня ни за что ни про что? С какой это стати?
– Хватит! – рявкнула я, и он тотчас замолчал. – Я вам не жена, ясно? Прощайте.
– Постойте! – жалобно попросил он. – Постойте, прошу вас! Мне жаль, если я был слишком эмоционален, простите меня… Клянусь вам, я всего лишь хотел встретиться с вами снова… Вы мне очень симпатичны, я подумал, может быть, мы могли бы подружиться… Здесь редко встретишь приличного человека… – Он брел за мной, но я, вся дрожа от гнева или от чего-то еще, шла почти бегом и в конце концов окатила его таким взглядом, что он не решился идти дальше. А я добежала до дома и рухнула на кровать. Слезы катились у меня из глаз. Японка убежала от меня как от чумы, англичанин орет на глазах у всех. Ну что со мной не так?