Лантана опалённая

— Какой? — Уже серьёзно спросил Дарек.

— Твой ошейник. Нужно попробовать его снять.

— Зачем?

Лантана помялась, почему-то она никак не могла сказать… но всё же собралась с силами, вздохнула.

— Пока на тебе ошейник, ты вынужден меня слушаться.

Он кивнул, сделал широкий жест рукой — мол, продолжай.

— Если что-то пойдёт не так… Хапрыга может что-нибудь придумать…

— И?

— И заставить меня… ты же помнишь, что случилось в парке?

Дарек внимательно смотрел на неё некоторое время, а потом сказал.

— Не переживай. Больше такого не повторится.

— Ты не понимаешь! — Лантана покраснела и продолжила с отчаянием, через силу. — Может быть, ты думаешь, что я устою и смогу ему противостоять? Это не так! Он уже… почти заставил меня делать гадости. Я допускаю, что он может придумать что-то ещё. И заставить меня снова! Он умудряется надавить на самое больное! Найти такие угрозы, которые я не ожидала и от которых я не могу вот так сразу абстрагироваться, как-то найти выход. Он может взять меня врасплох. А я не хочу! Нужно снять с тебя ошейник, чтобы тебе ничего не угрожало. Хотя бы попробовать!

— Ты не волнуйся. — Дарек покачал головой. — Дело не в тебе, хотя я считаю, Хапрыге тебя не сломить, ты себя недооцениваешь. Дело в ошейнике. Смотри.

Дарек поднял руки и спокойно снял с себя ошейник. Тот лишь щёлкнул и раскрылся, и остался лежать на его ладонях. И даже мигать продолжал.

Глава 14. Купальни

Несколько секунд в мастерской царила мёртвая тишина.

— Что это значит? — Лантана подняла на него широко раскрытые глаза. От изумления и прибавить больше ничего не смогла.

— То и значит. Это не настоящий ошейник. Он не мог заставить меня делать что-либо против воли. Ну, то есть… немного не так. Сейчас объясню. — Дарек вернул ошейник на шею и защёлкнул его. — Ошейник работает, не волнуйся. Владлен не выпустил бы меня в люди, если бы я был опасен. Но он работает немного не так, как считает господин Анисенко. Он работает лишь когда я нахожусь в состоянии голода и неразумен. Тогда я вынужден подчиняться, инстинктивно страшась боли и наказания. Но когда я нахожусь в ясном уме, и если я хочу, я могу отключат его воздействие. И тогда это просто кусок железа.

— Ничего не понимаю. — Лантана поболтала головой. — То есть ты всегда… ты притворялся?

— Ну… — Он, кажется, смутился. Хотя нет, показалось. — Это не моя заслуга. Владлен его таким создал и просил молчать об истинном положении дел. Он сказал, что вначале сделал другой ошейник, действующий всегда, и предоставил его магам в качестве новинки… но мой экземпляр потом переделал. Владлен предупредил, что никто не должен об этом знать, хотя это и без всякого предупреждения понятно. Он не смог передать меня неизвестно кому и подарить незнакомому человеку настолько полную власть надо мной. Вы с ним всё же не были знакомы. Да и потом… однажды господин Анисенко под каким-либо предлогом смог бы вернуть меня обратно и сам завладеть артефактом. А уж он-то заставил бы меня делать много того, чего я делать не намерен.

— Значит тогда, в парке…

— Ты не смогла бы меня заставить кого-нибудь убивать.

— Ты так хорошо притворялся! Ты меня слушался!

— Именно так. Я хотел увидеть, до какой степени Хапрыга тобой управляет. Хотел увидеть, сможешь ли ты приказать мне… оправдать страхи Владлена, что всё чёрное всегда лезет наружу и если дать кому-то власть над истощённым… рано или поздно он ею воспользуется.

— Прости…

— За что? Ты ничего не приказала.

— Но был момент… я видела твоё лицо, когда сказала — убей. И потом… А как ты тогда потерял сознание? Ты ведь мог сопротивляться приказам?

— Если они мне не нравятся. Но этот был… особенным, я не успел его обдумать, а сразу подчинился. Кажется, этот момент Владлен не предусмотрел.

— Значит ли это, что приказы падать и лежать тихо на тебе всё же срабатывают?

Дарек недовольно нахмурился, а Лантана, наоборот, расцвела. Как здорово! Одной проблемой меньше! Хапрыга не заставит её и Дарека на себя работать, не в этот раз.

— Это очень хорошо, что ты можешь не выполнять приказ. — Сказала она. — И ещё лучше, что Хапрыга об этом не знает.

— Как и Анисенко.

Они снова многозначительно переглянулись. Но в этот раз Дарек не стал ничего говорить, ни слова не произнёс, а молча подошёл, поднял Лантану со стула, хотя она уже и сама почти встала, осторожно обхватил руками её голову, и поцеловал.

Да, именно поцелуев им и не хватало! Лантана закрыла глаза и бросилась в омут чувственных ощущений. Именно поцелуи требовались ей сейчас больше всего на свете. И Дареку, кажется, тоже. Его губы и язык были очень требовательны и настойчивы, но Лантане хотелось даже большего напора. Чтобы он не просто был рядом, а вжал её в себя, поглотил, присвоил, очаровал, увлёк и лишил рассудка!

Чтобы заставил, наконец, забыть обо всем на свете!

К счастью, Марсель не спешил возвращаться и дал им немного времени. Через несколько секунд Дарек уже сидел на стуле, а Лантана — у него на коленях. Она обнимала его за плечи, и почти забралась на него с ногами, но платье мешало.

Тут всё же появился Марсель и громко стукнул дверью.

— Извините.

Лантана сквозь дурман подумала, что на самом деле не стоит так откровенно себя вести. Всё же это чересчур. В чужом доме… на людях, особенно, которые от тебя в каком-то смысле зависят. Нет, надо взять себя в руки.

Только как?

С усилием она встала, быстро поправила волосы и выпрямилась. К сожалению, покрасневшие щёки и опухшие губы так быстро к порядку не призовёшь.

— Жаль, что вы не можете стать свидетелем на нашей свадьбе, Марсель. — Вдруг сказал Дарек. — Потому что она явно пройдёт раньше, чем вас отпустит Фания. Возможно, прямо сегодня. — Задумчиво сказал он, оттягивая ворот своего свитера.

— Поздравляю вас! — Сказал Марсель. — Искренне за вас рад! Думаю, вы идеально друг другу подходите.

— Спасибо. — Лантана улыбнулась. Вообще-то она подумала, что это отговорка такая, но Дарек подмигнул ей и сказал очень серьёзно:

— Если Лантана согласится принять моё неловкое предложение. И простит за место и время, в которых оно было сделано. Да, оно очень несвоевременное, но моя безумная любовь не желает больше ждать. Скажи мне, ты выйдешь за меня замуж?

Лантана покосилась на Марселя, тот неловко отошёл в сторону, будто бы не хотел мешать моменту, но и уйти совсем не мог.