Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся

Разумеется, я согласился. Завтрак и обед я добросовестно отработал — приборкой на этаже. Вместе со мной прибирался хмурый монгол лет тридцати, коротко, да не совсем представишийся:

— Боролдайсуялби.

— Постараюсь запомнить!

Мы таскали вдвоём стройматериалы и строительный мусор — после лапшички я делал это без особого труда, правда, тростью всё ещё себе помогал. Потом я помог почистить засорившуюся раковину на кухне и подкрутил потёкший смеситель. Как мне показалось — за четыре часа я заработал я несколько больше, чем стоит лапша. Ну, да ладно, подумалось мне. Бабуля Хо не выглядела той, что может кинуть на деньги, к тому же, платёжного счёта в нынешней валюте у меня не было.

В общем, осталась единственная серьёзная задача на день: уговорить Сян переехать.

Когда я дошагал в гордом одиночестве до квартиры Янсена, Дзянь бросилась мне на шею.

— Ты пришёл сам! Вас так долго не было! Мы звонили Сян, они сказала что-то, что занята, и что на вас напали, ты цел?!

— Тише, тише, отлипни от меня, какая же ты назойливая…

— Как твоя рука?! В неё ещё горит… синяя чакра? Ты их всех убил, да? Клинком?!

— Тише! Янсен, а нам надо поговорить. Дай хоть присяду.

Мы прошагали до гостиной.

— А, да. Слушай, мы тут осмотрели то колечко… Ну, чего, это твой трофей, получается. Внешний синий шаодань!

— Фига. Круто. И чего он теперь?

— Осколки шаоданей Великих Чудовищ обладают огромной силой и способностью аккумулировать ци из воздуха безо всяких даньтяней. Воздушный змей мог летать по траектории, которую кто-то задал и нарисовал…

— Янсен, круто, но я завтра посмотрю, я не про это. Съезжать мы думаем.

— Съезжать?! Что ж… это поможем.

Признаться, я не знал — будет он нас отговаривать, или нет. Но согласился он достаточно спокойно. А вот Дзянь — вела себя как капризная девица.

— Я тебя никуда не пущу! Ты обещал! Что вот ты когда встанешь на ноги, то переедешь ко мне в комнату! А вот Сян — пусть переезжает.

— А я ей уже позвонил. Сказал, что Чан нашёл квартиру, — сообщил Янсен. — Она сказала, что хороший вариант, и что по дороге зайдёт к бабуле Хо и сама всё посмотрит.

Вот тебе раз. Вообще, такую информацию должен был сообщить я сам. Но тут и без этого назревал скандал, и спорить ещё между собой было неразумно.

— Это неправда! — Дзянь буквально набросилась на него со слезами и кулаками, по-девичьи так забарабанила в грудь.

— Блин, ну пусти, Дзянь. Очки разобьёшь. Слушай, Чан, может, заберёшь её с собой? — Янсен с трудом отлепил её от себя.

— Нет уж! Я тут хочу жить! У меня тут работа! И Чан тоже должен тут жить!

— Я обязательно буду приходить в гости, вот честно!

— Хм… работа…

В общем, теперь она уже спорила с нами двумя — первый раз за долгие дни мы с Янсеном вынуждены были объединиться в мужской солидарности, успокоить, пообещать, что я точно буду приходить, а затем «в наказание» посмотрели втроём какую-то глупую мелодраму и дождались возвращения уставшей Сян.

Она принесла кучу фруктов и других вкусняшек, полученных на рынке.

— Я получила первый аванс. А бабуля Хо скинула мне три кредита за сегодняшние работы, говорит, это Чана, он заработал. Только мне пока некуда скидывать.

— Ого! Сян, пожалуйста, даже не думай возвращать. Я у тебя и так в огромном долгу, сколько ты меня кормила уже. Ну и как, ты посмотрела площадь у бабули Хо?

— Посмотрела, отличное место! Но я пока не решила. Нам ещё надо будет наведаться ко мне в студгородок. На старую мою хату.

— Куда? Мы же говорили, что это опасно.

— Но уже сколько времени прошло! Мне надо забрать кой-какие личные вещи. Конспекты и прочее… Завтра утром сходим. Идти полчаса туда — полчаса обратно.

Что ж, я согласился. Выбирать не приходилось. Заодно и успеет решить.

Перед сном мы ложились молча — подумалось, что мы последний раз находимся в одной комнате, но я вспомнил наставления надзирателя Ди и не стал торопить события. Хотя всё же я сказал:

— Сян, по поводу нашего разговора в твоём кабинете.

— Чан, давай не будем! Мы же решили, врач и пациент, да?

— Просто хочу сказать, что ты очень клёвая. Спасибо тебе, правда.

— Ты тоже… хороший, прекрасный принц Чан.

* * *

Разумеется, в университетском квартале нас ждали. Мы это поняли уже тогда, когда выбили грубо заколоченную кем-то из соседей дверь апартаментов Сян, шагнули вперёд и обнаружили там полный раздрай.

А затем увидели две красные точки. Под самым порогом двери кто-то налепил два малозаметных датчика движения, которые мы заметили, только когда прошли через них.

Что-то тут же зашипело на столе, подключённое проводом к роутеру — какая-то ампула то ли с усыпляющим газом, то ли с с иной дрянью.

Сознание поплыло, но мы сработали чётко, и как команда. Сян успела разбить окно, я схватил непонятный предмет, а затем полуинстинктивно отправил шипящую хреновину при помощи синего шаоданя трёхочковым броском.

— В коридор! — скомандовал я.

Минуты две мы потратили, стоя в коридоре, проветривая и отгоняя проходящих мимо любопытных соседей по этажу. Затем зашли снова.

— Быстро, быстро!

— Мой ноутбук! Утащили, гады! И планшет тоже!

Сян начала немного растерянно шаряться по полкам. Сунула в сумку плюшевую саблезубую белку из какого-то мультика, потом принялась выбирать книжки

— Да брось ты книжки! Бери самое ценное. Чую, что у нас, блин, пара минут.

— Да погоди! Я себя чувствую грабителем в собственном же жилище! О, украшения не взяли. И конспекты! Смотри, вот записка… Снаружи на окне… В виде самолётика!

— Потом прочитаем… Скорей. А ну-ка заряди!

Итак, тычок светящимся кулаком в живот чуть ниже пупка — и божественная сила ци позволила мне засунуть трость подмышку.

Я уже говорил, что не люблю убегать. Не тому меня учил мой дед, тот, северный. Но как я был рад, что снова нашёлся повод, чтобы просто — бежать! Если в прошлый раз мы убегали на не самом приятном транспортном средстве, то сейчас — на своих двоих, пусть и с допингом в виде действия белого шаоданя моей спутницы.

Мы выпрыгнули в коридор примерно через две минуты, каждый из нас тащил по две сумки. С противоположного конца уже бежало двое в чёрных спортивных костюмах — и уж точно они не собрались заниматься спортивным бегом с целью культивации. В руках у первого бегущего сверкнули острые кинжалы.