Ларь

Рядом кто-то хрустнул костями — я понял, что уже и Рехон пришел в себя. Но и ему хватило ума не вмешиваться в происходящее. Правильно, тут лучше не влезать и не повторять дома, работают профессионалы. Сейчас Юния выпьет Тугарина, как когда-то разобралась с Шуйским и…

На какой-то краткий миг я забыл, что являюсь самым невезучим рубежником в Новгородском княжестве и Выборге в частности. Поэтому стоило мне распланировать свою счастливую жизнь, как сверху кто-то глухо посмеялся в кулак. Мироздание очень любило меня обламывать а самый неподходящий момент. А затем подал голос Рехон:

— Матвей, ты же больше никого не ждешь?

— Нет, — ответил я.

— Значит, это подкрепление с противоположной стороны, — тяжело вздохнул иномирный кощей.

Я проследил за его взглядом и увидел в сумрачном полотне ночи мельтешащую точку. И мое сердце замерло. Потому что я понял, кто там. Помимо приспешников Тугарина.

А следом от темного пятна отделилась тень поменьше, которая, впрочем, стала довольно быстро увеличиваться в размерах. Пока наконец на землю не спрыгнул толстенький Виктор.

Скажу честно, приземление было выполнено эффектно. Словно спикировал не коротышка, страдающий ожирением, а минимум скандинавский бог грома. Хорошо, что хоть без молота.

И, что самое противное, Лантье мгновенно оценил происходящее. Он поднял руку, усеянную перстнями и тронул один из них, с самым огромным зеленым камнем. И я узнал украшение. У меня было такое же, разве что намного скромнее. Виктор нажал на камень, и Тугарин жадно вдохнул воздух. Как утопающий, которого вытащили на берег и откачали. А затем напрямую силой отбросил Юнию прочь. Лихо была хороша всем, кроме того, что являлась нечистью. И как всякую нечисть, рубежники научились отключать ее способность.

Рехон рванул вперед, что-то конструируя в воздухе на ходу, а Травница призывно протянула руку назад, явно ожидая чего-то от Натальи. Однако было поздно. Лантье ударил в форму созданного мною заклинания и теневое копье исчезло, словно его и не было. А Тугарин, пусть и с не той прытью, что раньше, все же вытащил вторую ногу из земли.

А после все закончилось. То черное пятно, еще расплывающееся сверху, рухнуло вниз камнем и загородило собой рубежников. Рехон, который уже влил хист в сконструированную форму и собирался ударить по ослабевшему Трепову, вспыхнул сам, ругаясь на скуггском. Потому что перед ним возникло универсальное магическое зеркало, отражающее любые заклинание. Перед ним села Куся.

Ею с помощью поводьев управляла Агата. Она сидела на спине грифонихи с напряженным лицом и не выпускала поводья. Сама Куся была в своем уме и явно в полном сознании, даже в глазах разумной нечисти читалась вселенская скорбь, однако было понятно, сейчас тело грифонихи не принадлежит ей самой.

Словно подтверждая это, Агата натянула поводья, и массивные удила, врезаясь в раскрытый клюв, заставили Кусю тряхнуть головой и сделать несколько шагов назад.

Инга, которая держала двумя руками яркий тяжелый плод, напоминающий кислотную тыкву, неожиданно замерла, уже не торопясь вновь обрушиться со всей своей яростью на противника. Травница всегда молниеносно просчитывала все возможные варианты своих действий. И ее замешательство означало лишь одно — наши шансы на победу резко сократились.

Я тяжело дышал, пытаясь справиться с эмоциями и мыслить здраво. А еще досадуя на то, как быстро закончилось наше преимущество, будто бы даже не успев начаться. А сам все смотрел на плененную Кусю. Какой же я феерический дурак!

— Неплохо, — сплюнул на землю Трепов. — Я знал, что ты можешь меня удивить, Матвей. Видишь, я называю тебя по имени, потому что признаю тебя как достойного противника.

Кощей сделал подобие шутливого реверанса. Правда, в процессе чуть оступился. Все же Юния его хорошо потрепала. Жалко, не успела довести начатое до конца.

— Однако давайте закончим с этой пустой тратой времени, — продолжил Тугарин. — Вы неплохо проявили себя, более того, действовали как слаженная команда. Я, если честно, впечатлен. Скажу больше, если вы сделаете все как надо и отступите, я даже не буду преследовать вас.

— Это великодушно, — первая отозвалась Травница, а после посмотрела на меня.

Нет, собственно по поводу Инги я никогда особых иллюзий и не строил. Ее преданность менялась, как флюгер в ураган. А может, она и слова такого вообще не знала — «верность». Вдруг потому они в свое время с Илией и разбежались?

Вот Рехон, уже погасивший себя с минимальным ущербом, неподвижно застыл, явно готовый к любому развитию событий. Его красивое лицо было непроницаемо. Такое обычно бывает у сытого человека, который забрел в гипермаркет и не знает, что ему выбрать, а не у того, кому угрожает смертельная опасность. Интересно, если я сейчас крикну: «В атаку!», он действительно ломанется крушить черепа?

— Что ты подразумеваешь под «как надо»? — спросил я.

— Матвей, ты неглупый парень. Нет, иногда проявляешь себя как король идиотов, но сейчас не тот случай, — устало произнес Тугарин.

Выглядел он под стать своему тону. Трепов и раньше не отличался пышущей молодостью, как та же Агата. А после долгого свидания с Юнией кожа его пожелтела, истончилась и теперь напоминала древний пергамент. Да и движения стали будто замедленными.

— Мне нужна реликвия. Достань мне ее, или твой питомец погибнет.

Агата в очередной раз рванула поводья на себя, и Куся заклекотала от боли.

— Я удивлен, что ты не воспользовался такой простой вещью, как каленое железо, — попытался улыбнуться он, но мышцы лица его не послушались. — Грифоны его очень не любят.

— Я больше за взаимную любовь, а не принуждение.

— В другой ситуации я бы восхитился и поаплодировал, — устало ответил Тугарин. — Но теперь совершенно нет времени. Земля уже затмила луну, та налилась кровью, и защитные скрепы пали. Решай.

Тугарин вытащил со слова длинный кинжал и подошел к Кусе. Но еще прежде, чем он поднял руку, я сделал шаг вперед.

— Хорошо, не трогай ее.

Я видел гнусную улыбку на его лице. И понимал, что грифониха меньше всего нужна Царю царей. И ее смерть — лишь вопрос времени. Но и дать погибнуть Кусе сейчас не входило в мои планы.

— Мы принесем реликвию.

— Попробуешь сбежать… — Тугарин не договорил, но я понял без слов, к чему он ведет.

Мы отдалились от троицы, причем Травница, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке, какое-то время шла за нами, пока ее не окликнул Трепов. И Инге, к явному неудовольствию, пришлось остаться.

— Ты же понимаешь, что если ты отдашь ему реликвию, он все равно убьет ее. И попытается убить нас.

— Понимаю, — кивнул я. — Если я скажу, что почти все это часть моего плана, ты мне поверишь?