Ласточка смерти

* * *

Я поставила «Фольксваген» на стоянку около кафе и стала ждать Михаила. Не успела я потерять терпение, как его «Лада» вывернулась из-за угла и помигала фарами. Я подошла к машине. Михаил высунулся из окна и спросил:

— Как дела?

— Привет! — сказала я вместо ответа. Мы созванивались утром, и в течение дня у меня ничего не могло произойти. Хотя как сказать. День на день не приходится.

— У нас сегодня целый вечер… — начал, улыбаясь, мой травматолог, но я его перебила:

— …и давай, пока он не начался, сходим по одному делу.

Улыбка тотчас сползла с его лица.

— Какие дела могут быть у тебя в восемь вечера? — начал он.

Я не дала ему договорить.

— Мне нужно встретиться с директором одного кафе.

— По личным мотивам? — ядовито поинтересовался он. — Конечно, нужно было вытянуть меня из дома, чтобы сказать, что ты сегодня уже занята, — с обидой выговаривал он мне.

Остановить поток его жалоб казалось невозможным, но мне это удалось. Я сказала, что нуждаюсь в его помощи. Он изобразил крайнее удивление.

— Какую помощь я могу оказать тебе в твоих личных делах?

— Это не личные дела. Это — дела ребенка, которого я охраняю.

Михаил демонстративно почесал в затылке.

— Н-да… — произнес он наконец, — чего ты хочешь от меня?

— Немногого. Я хочу, чтобы ты пошел со мной и притворился врачом санэпидстанции.

— Всего-то?! — Мой доктор начинал злиться. — Врачом санэпидстанции? — переспросил он. — А что подумают мои коллеги, когда узнают? Об этом ты не подумала?

— Никто ничего не узнает, — заверила я Михаила. — Нужно просто быть со мной рядом и ничего не говорить.

— Ради чего я должен все это проделать?

У меня не было ответа на этот вопрос, и я почти прошептала:

— Ради меня…

— Ну хорошо, — согласился он, — куда нужно ехать?

— Никуда. Кафе за углом, на Проспекте. Поставь машину на стоянку и пойдем пешком.

Михаил развернул авто мордой к дороге, вышел из него, закрыл дверцы и поставил на сигнализацию.

— Показывай, куда идти, — обреченно сказал он, — будем притворяться. Только если что, я никаких актов составлять не буду.

— До актов не дойдет, — заверила его я, взяла под руку, и мы пошли по Проспекту.

Через пять минут ходьбы мы подошли к кафе. Зал был полон народу, официанты разносили мороженое, еще люди стояли неподалеку и ждали своей очереди. Торговля мороженым в этот поздний час была бойкой.

Мы протолкались сквозь толпу к подсобке. Она была открыта. Открыта была и соседняя дверь, на которой накануне я видела табличку «Администрация». В глубине кабинета сидел в кресле пожилой мужчина в светлом летнем костюме старомодного покроя и говорил по телефону. Как я поняла, это и был директор кафе-мороженого, Андрей Васильевич Лагутин. Пока мы ждали, когда он освободится, я успела хорошо его рассмотреть. Это был низенький толстячок с остатками пышной шевелюры на голове и мясистым пористым носом. По давней привычке он часто касался темени, словно хотел пригладить и без того гладкую лысину. Разговор шел на отвлеченную тему, и я не стала к нему прислушиваться. Когда он закончил, я постучала в косяк костяшками пальцев и, не дожидаясь приглашения, вошла в кабинет:

— К вам можно?

Директор равнодушно посмотрел в мою сторону и указал мне на стул.

— Присаживайтесь. Вы по какому вопросу? — спросил он бесцветным тоном.

Я села напротив на стул и жестом пригласила в кабинет Михаила.

— Добрый вечер, Андрей Васильевич.

Андрей Васильевич вздрогнул. Он не ожидал, что незнакомая женщина знает его имя и отчество.

— Чем могу быть полезен? — Этот вопрос он задал более заинтересованно, но в его тоне сквозило напряжение.

— Вчера утром в мороженом моего подопечного оказалась муха. Мы обратились в санэпидстанцию, — я кивнула в сторону Михаила, — о чем и решили поставить вас в известность.

— Мы с вами знакомы? — Лагутин оглядел меня с ног до головы.

— Немного, — соврала я, — я — Евгения Охотникова, частный телохранитель.

— О! Женщина — телохранитель! Это очень интересно, — оживился Андрей Васильевич, — и кого вы сейчас охраняете? — Он смотрел на меня с любопытством.

— А вот этого я вам сообщить не могу. Профессиональная этика. Кстати, что вы скажете насчет мухи? — Я вернулась к нашим баранам.

— Ну, милые мои, — развел руками Лагутин, — у нас кафе на открытом воздухе, а за то, что в нем летает, мы не в ответе.

— Но вы в ответе за санитарное состояние кафе. Да, кстати, а мы можем видеть того официанта, который принес мороженое? Мне не понравился его внешний вид: он выглядел неопрятно. — Я не стала говорить директору кафе, в чем я действительно подозревала официанта.

— С официантом вы могли бы поговорить сразу, а не откладывать это на сутки. Они у меня работают через день, и сегодня другая смена. — Видимо, Андрей Васильевич был спокоен за своих подчиненных.

— Все это понятно, но он куда-то пропал сразу же после того, как нас обслужил. Кстати, а сколько официантов у вас в смене? Трое? — Я пристально посмотрела Лагутину в глаза.

— Двое. Точнее, четверо: двое работают сегодня, а двое других в выходные, они работали вчера.

Он смотрел мне в глаза, и его взгляд был открытым.

— А где третий?

— Да нет у меня в смене третьего официанта! Не было и нет. По штату не положено. Можете убедиться сами: двое сейчас в зале, а еще двоих вы наверняка видели вчера. — Андрея Васильевича этот разговор начал раздражать.

— Вы говорите неправду. Вчера в кафе было трое официантов. Потом один ушел. — Я решила идти напролом, хотя понимала, что нажимать на директора не совсем этично.

Лагутин помолчал, сверля меня взглядом.

— Жаловаться будете? — с иронией спросил он.

— Нет, напишем благодарность, — парировала я.

Андрей Васильевич сцепил руки и покрутил большими пальцами.

— Приходил один ко мне. Просился на работу. Я поставил его вчера в смену, а он часа два поработал и ушел. Так что можно о нем больше не вспоминать.

— Как его зовут? У вас остались его данные? Фамилия, номер телефона…

Лагутин развел руками.

— Я решил сначала попробовать его в деле. Он пришел без паспорта, только с медицинской книжкой. Зовут его Илья, а фамилия то ли Громов, то ли Кропов, — память уже, знаете ли, подводить стала, — оправдывался Андрей Васильевич.

Вот теперь Лагутин сказал все. Мне оставалось только извиниться за беспокойство и покинуть кабинет администрации.

— Ну, что скажешь? — спросил меня Михаил. — Узнала, что хотела?

— Узнала, но не все. — Дело становилось еще запутаннее. Куда же делся третий официант? Лагутин даже не помнит его фамилию. Значит, официант этот — липовый. И медкнижка у него тоже липовая. С липовой фамилией и подклеенной наспех фотографией. Такую книжку можно с легкостью купить на базаре рублей за пятьсот. Там же и фото вклеят, и печать поставят. Можно, конечно, поинтересоваться фамилией этого работника общепита, но это ничего не даст: искать человека, заранее знавшего, что он не вернется ни в какое кафе, все равно что пытаться найти иголку в стоге сена. Я посмотрела на Михаила. Он был рад, что все обошлось без его вмешательства и ему не пришлось врать директору кафе.