Латинист и его женщины
Шрифт:
Аж целую неделю они провстречались «просто так». Потом, воздав необходимую дань необходимым в таких случаях условностям и обнаружив друг в друге не только взаимный интерес по принципу do, ut des (я даю, чтобы и ты мне дал), но и некую cognationem spiritualem (духовную близость), они стали укладываться в постель.
Глава 73. МЕХАНИЗАЦИЯ, АВТОМАТИЗАЦИЯ, РОБОТИЗАЦИЯ
По приезде в Ростов Зина сообразила: это шанс. Быть может, последний в жизни, потому что красота и привлекательность для женщины её возраста — категории не вечные. А если это шанс, то его нельзя терять. И нужно что-то
Кроме мер по обычному в таких случаях охмурению, нужно было на всякий случай ещё и размежеваться с бывшим мужем, который мог всё это дело поломать нежданным и скандальным визитом в квартиру, а та, как уже упоминалось, перед лицом закона была наполовину его… А что если бывший муж придёт, поскандалит и отпугнёт чересчур осторожного банкира? И тогда как быть? Терять последний шанс? Или так: бывший муж придёт и даже и скандалить не будет: а просто поселится — тихо, но насовсем — и опять отпугнёт банкира. Или так: поселится, но не один, а вдвоём с женщиной…
Зина проявила смекалку и, сделав сложную комбинацию, о подробностях которой рассказывать неинтересно, поменяла свою приличную квартиру на две не очень приличных. Одна — бывшему мужу, и пусть он делает с нею что хочет; другая — себе. Имелось в виду следующее: потерять хорошую квартиру и получить плохую взамен — это подходящая цена для обретения полной независимости от прежнего супруга. А сама потеря — не так-то уж и страшна; если всё будет хорошо, то квартира в дальнейшем будет ещё и не такая. Жёны банкиров не живут в плохих квартирах.
Тем временем нашей героине стали открываться кое-какие новые подробности о её новом жизненном приобретении:
— во-первых, у Леонида Антоныча всё получалось так необыкновенно хорошо, как Зина до этого даже и представить себе не могла; техника исполнения была у банкира выше всяких похвал; никакой Андрей и никакой Митя — при всех своих мускулах и широченных грудных клетках даже и отдалённо не напоминали этого пузатенького мужчинку; где он обучился такому искусству, на каких курсах и с какими тренершами постиг такие необыкновенные тайны и глубины — неизвестно, да, наверное, не так уж и важно для нашей истории, главное — умел;
— во-вторых, он страдал многочисленными недугами; у него болела печень, было повышенное давление; камни и чуть ли не булыжники были разбросаны у него где-то между почками и мочевыми пузырями; затем кислотность — она была у него чересчур повышенно-пониженная; в постели с Зиной он после всего-всего тщательно и панически укутывался в одеяло, а в холодное время года — ещё и упаковывался в нижнее бельё, да к тому же и форточку признавал только в закрытом виде;
— в-третьих, он был из очень обеспеченной, партийной в прошлом семьи, и поэтому-то с детских лет он воспитывался по особой методе и всегда был окружён нежностью и комфортом; по сей день он обожал маменьку (папа к этому времени умер) и слушался её беспрекословно; по сей день он был под особым наблюдением врачей, и те прописывали ему постоянно пить такие-то соки и такие-то минеральные воды, кушать курятину не всю подряд, а лишь определённые её кусочки, не употреблять в пищу баранину и гусятину, принимать такие-то таблетки трижды в день перед едой, а такие-то — четырежды в день после еды, женщину принимать дважды в неделю перед сном, к психоаналитику наведываться раз в неделю, к сексопатологу являться на приём раз в две недели, а к урологу и терапевту — раз в месяц, если ничего страшного не случилось.
Зиночкой он пользовался строго по субботам и вторникам. Подъезжал на дорогой машине с личным шофёром. Звонил в дверь. Входил. И потом пользовался…
У Зины сразу же при его появлении менялся голос с нормального на заискивающий. Заботливо
накрахмаленная скатерть. Свежевыстиранные только для этой ночи! — постельные принадлежности. Тщательно продуманные парфюмерные натирания, обтирания и брызганья. Тщательно продуманная одежда — вся, от верхней до самой нижней. Принимая женщину, Леонид Антоныч любил раздевать её собственноручно — в соответствии с указаниями профессора-сексопатолога и рекомендациями психоаналитика, которые в один голос уверяли: женщина, употреблённая таким способом, особенно полезна для здоровья!Олег, сидя в своей комнате, уже знал по голосам и прочим шумовым эффектам, что это — дядя Лёня.
Который пришёл к женщине.
И которому нельзя мешать.
Когда бедный мальчик вошёл однажды вечером в мамину комнату, где мама церемонно беседовала с дядей Лёней, он получил суровую отповедь от мамы: впредь никогда без стука, чтоб не появлялся! Мы, мол, тут — взрослые люди; у нас тут протекает очень даже взрослая беседа на очень даже взрослые темы!.. У мамы было при этом незнакомое и торжественное выражение лица, а у Лёни-банкира — суровое и поучительное.
Однажды Олег спросил мать:
— Мама, зачем этот урод к нам ходит?
— Ах, сыночек, может быть, я выйду за него замуж! Ведь ты же хочешь, чтобы у тебя был папа?
— У меня уже есть папа! Зачем же мне второй! Мой папа лучше этого твоего придурка!
Зина прочла сыну надлежащее нравоучение, а Олег решил про себя: стану большим — набью ему морду!
Скажи мне кто твой друг, и я тебе скажу, кто ты.
Применительно к незамужней и красивой женщине эта старая истина звучит так:
СКАЖИ МНЕ, КТО ТВОЙ ЛЮБОВНИК,
И Я СКАЖУ ТЕБЕ, КТО ТЫ САМА ПОСЛЕ ЭТОГО.
Зина всё это прекрасно понимала. В секте, куда она приезжала по воскресеньям, она сошлась с Платоном Петровичем — тамошним Проповедником, которому всё без утайки рассказывала. Фактически он стал её Духовным Отцом.
— Правда же, я самая настоящая проститутка? — спросила она однажды у своего Духовного Наставника.
— Правда, — ответил тот.
— Но что же мне теперь делать? Этот мужчина полностью удовлетворяет меня в сексуальном отношении, а других мужчин у меня нет.
— Ты должна либо выйти за него замуж, либо расстаться с ним. То, чем ты с ним занимаешься, есть прелюбодеяние…
— Ну уж и «прелюбодеяние»! — воскликнула Зина. — Да, я понимаю: он не очень приятный человек… И — он очень жаден. Я его кормлю-пою, а он даже и не спросит, откуда это у меня берётся и чего мне это стоит. А у самого — машина за семьдесят тысяч долларов! Хоть бы раз в жизни принёс к нам чего-нибудь съестного в дом. Я отказываю себе и сыну во всём, чтобы только дважды в неделю принять его, а он!.. Но зато в нём есть и хорошие черты!.. И вообще: бывают мужчины и хуже. Вот я вас познакомлю с ним, и я уверена: он вам понравится, и вы измените о нём своё мнение!
— Не думаю.
— Но вы даже и не представляете, как прекрасно то, что у нас с ним теперь бывает… И ведь это ж совсем немаловажно — постель!.. В этом плане мы пришли с ним к ТАКОМУ взаимопониманию!.. Если бы вы только знали — КАКИЕ у него необыкновенные мужские качества!
— Я совсем не об этом, — возразил Платон Петрович. — Даже чисто по-человечески: то, что делаешь ты, — преступление. Ибо в этом нет любви. А есть лишь расчёт и механическое удовлетворение похоти. Любовь — она бы тебе многое простила. На любовь, если она есть, многое можно списать. А так — ты просто механическая кукла. Робот какой-то. А роботам совсем незачем ходить в наш дом молитвы на наши собрания и делать вид, что они обращают свои взоры и помыслы к богу, точно они живые люди!