«Лав – из» (сборник)

Но он идет – Жанка в этом уверена. Он приближается. Прилавок с мороженым сегодня выходной. Он идет к ней, к Жанке.

– Один пирожок, – говорит он и протягивает Жанке гривну пятьдесят.

– С чем? – Жанка дрожащими руками берет деньги и исподлобья смотрит на него.

Боже, думает Жанка, какой он красивый.

– А с чем есть?

– С картошкой… с мясом… с капустой… с луком и яйцом… с горохом… и… и… с абрикосовым джемом.

– Ого! Непросто выбрать!

Он впервые за два года глядит на Жанку.

В меру толстоватая, ничем не примечательная женщина средних лет. Она ли это здесь продавала пирожки вчера? И на прошлой неделе?

– Как вас зовут? – вдруг спрашивает он.

Жанка поднимается со скамейки. Она с ним почти одного роста, а раньше казалось, что он высокий, как столб.

– Жанна. Меня зовут Жанна.

– Какое… пышное имя. – Его громкоговоритель падает с плеча на землю. Он смущен.

– Пышное? Вы намекаете на то, что я толстая?

– Нет-нет! – Он наклоняется, чтобы поднять громкоговоритель, ощупывает асфальт, словно слепой. – Я говорил только про имя. Имя пышное. Так можно было бы назвать торт.

– Торт?

Он исследует асфальт, она роется в коробке с пирожками.

– Так какой вам пирожок?

К первому пути тихо, словно змея, подползает киевская электричка. Двери открываются: толпа людей вываливается на платформу. Часы на привокзальном столбе показывают 13:48. Тополиный пух зависает в воздухе. Конец. Это конец, думает Жанка.

Подходят сразу четверо любителей Жанкиных пирожков.

– Четыре с мясом, Жануся.

– С картошкой.

– Дай-ка мне, солнце, два с абрикосами. В кулечек.

Громкоговоритель опять на плече. Он протискивается вперед, сквозь стену кожаных курток и кроссовок.

– Извините, мужики, но сейчас моя очередь. Жанна, – обращается он к ней, – прошу, один пирожок на ваше усмотрение. Какой дадите, такой и съем.

Жанка деревенеет. Перебирает в руках пирожки с разными начинками. Картошка. Горох. Мясо. Лук/яйцо. Абрикосовый джем. Холера.

Беспомощно смотрит на него.

– Послушайте, – шепчет она приговор самой себе, – что же вы за человек, который не может даже пирожок самостоятельно выбрать?!

Жанка завесила темными шторами окно. Сидит на кровати, положив руки на колени. Через окно теперь ничто не проберется.

– Жанна, – говорит Бог, – мне не нужны окна, чтобы добраться до тебя. Я вездесущий.

– А я не прячусь, Боже. Я просто не хочу Тебя видеть.

4

Становится все жарче и жарче. Жанке приходится надевать на работу все более легкую и светлую одежду. Ее лицо обгорело на солнце, кожа облупилась.

– Ты, Жанка, похожа на обезьяну, – ради шутки замечает Ирма Ивановна, хотя ее шутки мало кого могут развеселить.

– Не обижай меня, Ирма, я тебе придумала бизнес.

Жанка многозначительно замолкает.

– Бизнес?

– Ну помнишь, ты говорила недавно, что хочешь открыть свое дело? По продаже услуг? Помнишь?

– Помню.

– Вот я и придумала тебе дело.

Ирма Ивановна подсаживается к Жанке на лавку.

– Какое дело?

– Вот смотри, – начинает Жанка, – недавно я случайно зашла в мироновскую библиотеку. Ну мне нечего было делать… взяла наугад книжку. И знаешь, Ирма, иногда это приходит само.

– Что приходит?

– То, что тебе нужно. Именно так. Понимаешь?

– Не очень. Какую книжку ты взяла?

– Энциклопедию бабочек.

Тишина. Ирма Ивановна обдумывает полученную информацию.

– Не морочь мне жопу, Жанка, – наконец говорит она. – Продавать энциклопедии – гиблое дело. В Мироновке они никому не нужны.

– Ты меня не поняла, – вскрикивает Жанка, – я не предлагаю продавать энциклопедии! Я предлагаю продавать бабочек, мотыльков!

– То есть как это?

– Так. Продавать мотыльков на всякие празднества.

Ирма Ивановна округляет от удивления глаза, потирает вспотевший лоб.

– Первый раз такое слышу.

– Я тоже. Но в мире этот бизнес очень развит. В мире сейчас модно покупать в специальных конторах… ну, как бы это сказать, одноразовых мотыльков.

– Что значит одноразовых, Жанна?

– Мотыльки, Ирма, они вообще существа одноразовые. Живут по два-три дня, так что здесь нет большого греха.

Ирма Ивановна думает.

– А где я их возьму? И кому эти мотыльки нужны?

– Это не проблема, Ирма. В Киеве есть коммерческие фирмы мотыльков. На первых порах будешь брать личинки, а потом и сама научишься их выращивать. Кому они нужны? Да всем! Люди тянутся к прекрасному! Хотят подержать прекрасное в руках. Представь: у кого-то свадьба, ты привозишь на заказ коробку, открываешь ее перед гостями, а оттуда – облако белых мотыльков. Красиво, правда?

– Не знаю, Жанка, все это так сложно…

– Ничего сложного. Все просто, как двери. Затрат фактически никаких, главное – организовать хорошую рекламу. А самих мотыльков содержать очень дешево: они только воду с медом пьют.

Я должна начать все сначала, думает Жанка, собираясь вечером домой. Я еще молода. Скоро лето. Поеду в Крым на море. Отдохну. Я устала. Мне нужно хорошо отдохнуть и начать все сначала. С нуля.

Баба Зоряна подметает опустевшую мироновскую платформу.

– Будете пирожок, баба Зоряна? – говорит Жанка. – У меня как раз один остался – не хочу тащить его домой. Испортится.

– Я хочу пирожок.

Жанка оглядывается.

Он.

Стоит.

Смотрит на нее улыбаясь.

Жанка растерянно молчит.

– С чем остался пирожок?

– С горохом.

– Покупаю.

– Гривна пятьдесят, – автоматически произносит Жанна.

Он роется в карманах в поисках мелочи.

– Знаете, я могу отдать пирожок просто так, – говорит Жанка. – Это последний. Я всегда так делаю – последний отдаю просто так. У меня такая традиция.

Он смотрит на нее и улыбается. У Жанки по телу маршируют мурашки. Она ни с чем не спутает этот взгляд. Он заигрывает со мной, думает Жанка, Боже, он заигрывает со мной!