Лайла. Сквозь галактику за счастьем

На мое прикосновение сканер отреагировал тихим писком, даже не запросив дополнительное включение голосового кода, что обычно происходит тогда, когда дома ни меня, ни мужа нет.

Хм... То есть Адам уже вернулся? Тоже собрался приготовить мне сюрприз?

Я предвкушающе улыбнулась, представив, как муж стоит в кухонном отсеке с закатанными рукавами домашнего комбинезона и режет овощи, тихо насвистывая что-то себе под нос.

Пусть он и ворчит, когда я начинаю петь, занимаясь какими-нибудь домашними делами, но все равно иногда я слышу, как Адам мурчит какую-нибудь мелодию, думая, что я ничего не замечаю...

Нет. Пусть он вообще сдернет верх комбинезона и завяжет его на поясе.

Я подкрадусь к нему сзади, обниму за талию, прижмусь щекой к его голой горячей спине, вдохну родной запах с пряной ноткой и поцелую в родинку между лопатками.

Из кухонного отсека действительно донесся голос супруга. Створки входной двери тихо сжались за моей спиной. Я шагнула вперед, но замерла на месте, с удивлением прислушиваясь к тому, о чем именно вел разговор мой муж.

– Нет, Рика, я не могу прямо сейчас сорваться и приехать к тебе.
– произнес Адам мягко и успокаивающе, явно общалась с кем-то по гало-связи.
– Ну, выпей тот витаминный концентрат, который прописали тебе в медцентре, и тошнота должна пройти.

Другой голос, несомненно, женский, тихо и недовольно что-то проговорил ему в ответ.

Этот голос я не узнала, да и имя собеседницы Адама ничего мне не говорило. Среди коллег моего супруга почти не наблюдалось женщин, а о знакомых, и тем более родственницах мужа по имени "Рика", Тарика, Эрика и прочих я ни разу от него не слышала. Кто же тогда эта его таинственная собеседница, о здоровье которой он так беспокоится?

Адам Орис, человек по расе с незначительной примесью крови зитарцев, как и я, являлся на станции так называемым переселенцем второго поколения. То есть сюда прибыли родители мужа незадолго до его рождения, поселившись, правда, в отличие от нас с моей покойной бабушкой, сразу на среднем торе "Экраны", а не внизу, в трущобах и отстойниках для бедных переселенцев. То есть его жизнь на станции с самого рождения была более спокойной и благополучной, без тягот и лишений.

К моменту нашей с Адамом встречи старший господин Орис уже умер от какой-то болезни, связанной с органами дыхания и реакцией организма на станционный воздух, а моя свекровь вышла замуж во второй раз за заезжего дипломата и перебрались жить на Флодан, одну из первых земных колоний, когда муж ещё учился в военном университете станции на одном из технических факультетов. Не знаю точно, по какой причине госпожа Орис не забрала сына с собой. По скупым и туманным объяснениям Адама я поняла, что супруг вроде как не нашел общего языка с отчимом и предпочел остаться жить и доучиваться здесь.

После окончания высшей ступени обучения муж принял решение не переселяться к матери, а остаться на “Экране” и нашел работу по профилю в бригаде бортовых ремонтников, где и трудился до сих пор.

Вскоре мы с ним случайно познакомились на вечернем сеансе в гало-театре, понравились друг другу, начали встречаться, а потом тихо оформили брак в комитете по делам семьи, обойдясь без всяких пышных церемоний, и съехались. Точнее, муж перебрался ко мне из служебного отсека, который делил с несколькими коллегами из ремонтной бригады.

Отношения с мамой Адама у меня были... никакими. Все пять лет нашего брака госпожа Орис упорно делала вид, что меня в жизни ее сына просто не существует. Весть о нашей свадьбе женщина приняла без энтузиазма и радости, считая меня неподходящей его сыну партией ввиду моего происхождения. Впрочем, и с мужем свекровь также общалась крайне редко и мало, так что ее присутствие в нашем браке было эпизодическим, а ее влияние на жизнь Адама - минимальным. Это меня вполне устраивало.

– ...завтра я тоже не смогу. У Лей выходной, и она точно знает, что никаких дел у меня не запланировано.
– проложил голос Адама.
– Рика, прекрати, мы с женой давно уже не спим вместе. Живем как соседи, я же говорил тебе..... Да, мне тоже это не нравится, но я не могу пока...

В ответ раздался тихий недовольный протест сказанному. Затем что-то, напоминающее всхлип.

– ... я не знаю, милая. Подожди ещё немного... Я обещаю, что все улажу. Нет... Рика, послушай, ты же знаешь, что я давно не люблю ее, но, если мы с Лей расстанемся прямо сейчас, я не смогу остаться в этом отсеке. Я же говорил тебе, что его дали жене от агрокомплекса, и он принадлежит только ей. Но я уговорю Лайлу продать это жильё и купить другое, и мы с тобой сможем быть вместе по-настоящему. Да-да, моя девочка, я тоже очень по тебе скучаю и хочу поскорее тебя увидеть...

Казалось, с каждым новым произнесённом Адамом словом в мое сердце наносят острый, невыносимо болезненный удар пропитанного ядом предательства лезвия.

Неужели это происходит на самом деле? Не ужели это не кошмар и не галлюцинации, и муж действительно прямо сейчас говорит этой своей... "милой", какой-то чужой, незнакомой женщине все эти ужасные вещи обо мне.

“Это наглая ложь” - захотелось закричать мне - “Зачем ты врешь, Адам? Все не так, все совсем не так, как ты говоришь...”.

Я стиснула дрожащие, вмиг заледеневшие и подрагивающие пальцы и прикусила губу, чтобы не издать ни звука. В висках стучало, голова кружилась, а колени подгибались от желания упасть, скрючиться в позе эмбриона на полу и просто отключиться, ослепнуть и оглохнуть от затопившей всю мою сущность, раздирающей на тысячи частиц невыносимой боли.

Мне не хотелось верить в то, что я слышала.

Но я... поверила...

Я понимала, что это не шутка, не жестокий розыгрыш и не бред воспаленного сознания.

Адам мне изменяет.

У него есть другая женщина.

Адам меня предает.

Адам...

Почему? За что ты так со мной? Что вообще происходит?

Ведь ничего не указывало на то, что в нашем браке что-то не так. Мы любили друг друга, заботились друг от друге, доверяли...

Или...

Неужели муж так со мной поступает? Неужели я все это время я пребывала в иллюзиях, которые не имеют ничего общего с жестокой реальностью?

Неужели...

На одеревенелых ногах я сделала несколько бесшумных шагов к кухонному отсеку. Адам стоял ко мне спиной, воркуя о чем-то со своей “девочкой” по коммуникатору и параллельно пытаясь настроить оконный экран, переключая виды.

Морское побережье, горы, бескрайние зеленые поля, огни гигаполиса...

В нашем отсеке не было иллюминаторов, поэтому приходилось довольствоваться лишь искусственными картинками, дающими ощущение того, что мы живем на настоящей планете, с землей и голубым небом, а не болтаемся где-то посреди космоса на задворках галактики.

Голос его визави звучал настолько приглушенно и тихо, что толком разобрать ее ответы не получилось даже с такого расстояния.

Муж был так увлечен своим разговором с, как я полагаю, своей любовницей, что совершенно не почувствовал, что у его интимной беседы появился нежелательный свидетель.