Лазурный берег, или Поющие в терновнике 3

– Неплохая мысль, – ответил Уолтер, – хотя, честно говоря, это может вызвать подозрения… Любой водитель грузовика, который нас подберет, наверняка позвонит в полицейский участок – достаточно услышать, с каким сильным акцентом мы говорим по-английски. Ты ведь знаешь, как они подозрительны…

– Водители грузовиков?

– Нет, англичане.

Наконец, после продолжительных размышлений, Уолтер пришел к выводу, что надо непременно добираться до Глазго, а оттуда каким-нибудь способом – до Белфаста.

Конечно же, не автостопом, как предложила Молли – это только в фильмах хорошие водители попутных машин помогают бедным и влюбленным; теперь ездить на попутках стало небезопасно, особенно детям – кто мог дать гарантии, что водитель не сделает им ничего дурного?

Когда этот вопрос был решен, Молли, страдальчески посмотрев на брата, произнесла:

– Очень хочется есть.

Уолтер, ни слова не говоря, достал из кармана кусок булки, недоеденной сестрой утром и, скомкав газетный лист, протянул ее.

– На…

Булка была съедена мгновенно – Молли даже забыла поделиться с братом.

Когда же от нее остались одни только крошки, девочка, виновато посмотрев на Уолтера, залилась краской.

– Прости меня…

– За что?

– Я совсем забыла, что и ты ничего не ел. Прости меня…

Устало улыбнувшись, он махнул рукой:

– Ничего, ничего.

Но есть хотелось нестерпимо. Наконец, обернувшись к Уолтеру, Молли предложила:

– Может быть – стоит зайти в тот фонд? Брат промолчал.

Девочка, искоса посмотрев на него, продолжала:

– Ведь один только раз – можно?

По всему было заметно, что голодный подросток очень сильно колебался.

С одной стороны, пойти за бесплатным ужином ему не позволяли слова отца, но с другой – муки голода все более и более усиливались.

Когда же они стали совершенно невыносимыми, Уолтер, словно нехотя, поднялся:

– Ладно…

И они направились к выходу.

Брат и сестра О'Хара уже миновали вертящиеся стеклянные двери, когда увидели фигуру констебля, маячившего поблизости – там же стояла полицейская машина.

Сделав вид, будто они просто прогуливаются, ребята пошли по направлению той улочки, где они видели вывеску о бесплатных обедах, завтраках и ужинах.

Внезапно за спиной у них послышалось:

– Стойте!

Уолтер вздрогнул, втянул голову в плечи, будто бы ожидая удара, и остановился.

Обернувшись, он увидел, что к ним направляется полицейский.

– Стойте!

Подойдя к Уолтеру и его сестре, он вежливо поинтересовался:

– Что вы тут делаете?

– Прогуливаемся, – ответил Уолтер, стараясь не выдавать внезапно охватившего его волнения. – А что, сэр, разве это запрещено?

– Конечно же, нет, – ответил тот.

– Стало быть, мы можем идти? Вкрадчиво улыбнувшись, констебль спросил:

– А документы у вас есть?

Ситуация была критическая – конечно же, перед бегством из воспитательного дома и Уолтер, и Молли не забыли запастись билетами воспитанников Вуттонского воспитательного дома, но ведь о том, что они вчера оттуда бежали, уже наверняка была оповещена вся полиция не только Лондона, но и страны.

Но, с другой стороны, говорить, будто бы документы они забыли дома, тоже было опасно.

Констебль повторил свой вопрос:

– Так есть у вас документы?

Уолтер кивнул.

– Да.

Все тем же вежливым тоном полицейский спросил:

– А можно их посмотреть?

– Разумеется, – ответил мальчик, стараясь вложить в свои интонации как можно больше спокойствия, однако голос его внезапно предательски задрожал, – разумеется, сэр, конечно же!

И он полез в нагрудный карман своей куртки за билетом и молча протянул его констеблю.

Тот, внимательно изучив документ, несколько раз переводил взгляд с фотографии на лицо его обладателя и обратно, желая, видимо, таким способом удостовериться, что перед ним – тот самый воспитанник Вуттонского воспитательного дома, за которого он себя выдает.

– Стало быть ты – Уолтер О'Хара? – спросил констебль, не выпуская из рук билета воспитанника, – и живешь в Вуттоне?

– Да, сэр… Видимо удовлетворившись, констебль обратился к Молли:

– А у тебя?

– Что, сэр?

– Есть ли у тебя документ?

Та вопросительно посмотрела на брата – мол, стоит ли показывать свой билет.

– У нее тоже есть, – ответил за Молли Уолтер, – и она живет в Вуттоне… Это Эмели, моя сестра.

– Вижу, что сестра, – произнес с угрозой в голосе констебль.

Молли, от волнения не попадая рукой в карман, достала свой билет и протянула полицейскому.

– Пожалуйста…

Тот изучал ее билет воспитанницы так же долго и внимательно, как только что Уолтера.

Наконец, не возвращая документов их владельцам, констебль вежливо попросил:

– Если вас не затруднит, вы не могли бы на несколько минут пройти ко мне в машину.

– Простите, сэр, – заволновался Уолтер, – но у нас с сестрой очень мало времени.

– Вот как?

– Мы должны ехать.

– В Вуттон?

– Нет, – сказал Уолтер, – теперь мы направляемся в Бристоль…

– А билеты у вас есть?

Врать, будто билеты уже куплены, не имело смысла – это было очень легко проверить, стоило лишь попросить их показать.

И потому мальчик сказал:

– Нет, билеты нам еще предстоит купить. Прошу вас, сэр, не задерживайте нас…

Однако констебль, все так же вежливо улыбаясь, будто бы перед ними были не подростки из воспитательного дома, а, как минимум, путешествующие члены пиахской семьи из Кувейта или калифорнийские миллионеры, произнес:

– И все-таки я был бы вам очень признателен, мистер О'Хара и мисс О'Хара, если бы вы уделили мне несколько минут.

Интонации констебля не предвещали ничего дурного, и потому Уолтер согласился.