ЛЧК (Записки старого человека)
Шрифт:
– Что, что сказать...
– она тут как тут, - ничего не вредно, пусть привыкает, дикий и невоспитанный кот...
– Вы лишите его самостоятельности, и он легко попадет в лапы к кошкистам.
Кажется, это подействовало, и поводка я больше не видел. Вася пришел, рассеянно похватал из мисочки - и снова скрылся.
* * *
В субботу вечером я поднялся на пятый. Мария и Анна сидели на диване и читали старую книгу.
– Если к вам пришли гости, а в доме ничего нет, то спуститесь в подвал...
– прочитала Анна.
– А в подвале Блясик
– Его не будет?
– Рома вечно занят своими хрюшками.
– Ладно уж тебе, - насмешливо заметила Анна, - Аугуст ревнует, вот Роман и не ходит к нам.
– Аугуст ревнует к Гертруде, - поправила Мария. Ей все еще нравилось это. Как хорошо, что Мария теперь никому не нужна и Аугуст может жить спокойно.
– Гертруда подонок, - сказала Анна и встала.
– Анемподист пригрел змею, а сам ничего не видит, не слышит, день и ночь пробивает проект своего Бима.
Вошел Аугуст, он нес какой-то сверток, и как цветы преподнес его Марии, и ручку поцеловал. А руки все еще красивые у нее... В пакете были пирожные.
– Ну и роскошь, - ахнули женщины.- Аугуст молодец, всегда что-нибудь придумает.
– Выбросили, я случайно рядом оказался, - скромно объяснил Аугуст. Вот скоро будут кальмары, бесплатно, тогда все пойдем, - сказал он, обращаясь ко мне.
Кальмаров давали по потребности, сколько кто может унести, и поход этот был развлечением и испытанием сил одновременно.
– Рома будет?
– Аугуст хозяйским глазом оглядел стол.
– Сказал, что занят.
– Бляс не любит тихие вечера, - Аугуст всегда защищал своего друга.
– И постные тоже, - добавила Анна, наливая воду в чайник.
– В прошлый раз взял у меня за мясо - что бы вы думали?
– бюстгальтер, шелковый, старых времен... говорит, пригодится в хозяйстве...
– Но пойми, это коммерц...
– Аугуст почувствовал себя неловко, - и сколько он дает просто так, забыла?..
– Нет, Блясик совсем неплох, только... он так живет, как будто здесь двадцать тысяч народу и базар, - засмеялась Анна.
– Он всегда здесь жил, всегда, понимаешь?
– волновался Аугуст.- Его дед здесь землю пахал...
Дверь приоткрылась, и в щель просунулся широкий разбитый нос, маленькие глазки под толстыми захватанными стеклами оглядели всех.
– Весь народ?
– несмело спросил Коля и просунул в щель ногу в шерстяном носке. Ко мне он приходил гораздо смелей.
– Привет алкашу, заходи, заходи, - насмешливо сказал Аугуст.
– ...Аугуст...
– укоризненно посмотрела на него Мария, - входи, Николай.
– Я не алкаш, совсем не алкаш, - оправдывался Коля.
– Любитель - и только. Разве так пьют, что вы знаете...
– Ладно, Коля...
– Аугусту стало неловко.
– Я пошутил...
– А Бляс-то будет?
– Коля уважал Бляса и побаивался, рассказывал небылицы о его силе и удали.
– Когда-то они были друзьями, - сказала Мария с улыбкой, - а потом черная кошка пробежала.
– Может быть, кот?..
– Аугуст взглянул на Колю.
–
Я с ним не ругался... Бляс всегда был первый здесь, что говорить.Кроме пирожных к чаю было овсяное печенье - сердечками, и пресные лепешки, тонкие, хрустящие, напомнившие мне детство.
– Хорошо, что мало продажной еды...
– Аугуста, видно, беспокоило, что я подумаю о них.
– Магазинной, - поправила его Мария.
– Говорят, теперь и масло, и молоко, и мясо - все отравлено?
– спросила она у меня.
– Тебе-то что?
– усмехнулся Коля.
– Разве ты в магазин ходишь?
– А этот суп - благодать, нам повезло, - продолжала она.
Аугуст кивнул: "Да, суп... и картошки хватает, слава Богу, без удобрений..." Он смотрел, как Мария разливает чай.
Вошла Лариса, ведя за собой мужа. Она была в просторном балахоне, сшитом специально для выходов. Антон в большом сером свитере, связанном женой, топтался у порога.
– Садитесь, мы уже пьем чай, - пригласила их Мария.
– Гертруда снова написал донос на Анемподиета, - сказал Антон тихим тонким голосом.
– Гертруда - скорпион, - заявила Лариса, - пока жив, он должен жалить.
– Скорпион, кажется, помирает от этого?
– спросила Анна.
– Гертруда не помрет...
– Лариса давно знала по гороскопу все о жителях города. Мой гороскоп она изучила в первые же дни и нашла, что мое прошлое совершенно соответствует ему.
– А вы - Весы?
– спросил ее в сотый раз Антон.
– Я, как и вы, - Весы, а значит, лучшая пара вам.
Антон, как всегда, кивнул.
– А у Бляса был пустырник...
– заметил Коля вопросительным голосом.
Все поняли, что он хотел сказать. "Пустырник - лекарство,- строго заметила Анна. Потом смягчилась: "Ну, разве что чуть-чуть..." Она принесла от себя полстакана пустырника и разлила по рюмкам. Все смаковали, только Коля выпил залпом.
– Бери, -Аугуст отдал ему свою долю, и Коля выпил второй раз.
– Раньше была валериана, на спирту, - Антон обращался ко мне, - и мы пили ликер... разбавляли сахарным сиропом, апельсиновым, кубинским.
– Он называл ликер "Спокойной ночи, малыши", - засмеялась Лариса.
Коля пренебрежительно хмыкнул - так портить "продукт"...
– Анна, сыграй нам что-нибудь, - попросила Мария.
– Я уже все забыла, - вздохнула Анна и села за рояль.
– Есть одна музыка, прекрасная, ты знаешь...
– Аугуст стал напевать.
– Турецкий марш?..
– Анна заиграла. Стемнело, но света никому не хотелось.
– Этот Моцарт был гений...
– Аугуст часто моргал, чтобы незаметно высушить слезы.
– И у него была ясная голова, - добавила Анна.
Коля долго сопел и наконец решился. Он бесшумно исчез и через несколько минут так же бесшумно возник. В руках он держал стаканчик с густой жидкостью.
– Вот что у меня есть...
– Неужели мед, Коля?
– спросила с восхищением Анна.
Каждому досталось пол-ложечки.