Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Марина засмеялась.

— Зачем же так высоко? Просто о жизни, о работе...

— О работе? Мораль небось читала?.. Чего это ты, дескать, к ресторану прилипла, то да се...

— Никакой морали она мне не читала, — недовольно бросила Марина. — А если и сказала, что на моем месте из ресторана давно бы ушла, так это многие говорят. У меня ведь другая специальность есть. Тебе самой-то не надоело там? Я ведь вижу, как ты угодничаешь.

— Угодничаю? — Анна резко повернулась. — С каких это пор даже честный работник, если он работает в ресторане, непременно угодничает? Это что — твоя «королева» указ такой выпустила?

— При чем тут она? И ты

не говори обо всех. — Марина сдернула с себя одеяло, обхватила колени руками. — Пашецкого никто в угодничании не обвинит. Он мастер своего дела. И, если хочешь, в этой работе призвание свое нашел, вот как и Лиза Бершанская. А я? А ты? Разве нам эта работа по душе? Зачем ты три года училась в техникуме связи? Чтобы уметь быстро взбить коктейль?

— Да-а, — протянула Анна, пуская вверх тоненькую струйку дыма. — «Королева» твоя, оказывается, не лыком шита. Быстро она тебя перевоспитала...

В прихожей послышался длинный звонок. Потом, через короткую паузу — снова.

«Илья!» — встревоженно подумала Марина, направляясь к двери.

Но на пороге стояла Людмила.

— Здравствуй, — сказала она. — Я опять к тебе, Марина. Разрешаешь?

Людмила сняла с головы теплую шаль, по-детски замотала головой:

— Ух, и морозище же на улице! Посмотри, нос не отморозила? Не побелел?

— Нет, не побелел. — Марина не успела привести в порядок свои волосы, и они волнами падали ей на лицо. Она старалась подобрать их, но у нее ничего не получилось. — Ты так рано... Я только что встала... Что-нибудь случилось?

— Нет, слава богу, ничего страшного. Ты просто должна мне помочь, Марина.

— Помочь?

— Да. Больше никто не сможет. Обещаешь помочь?

— Конечно, но...

— Без всяких «но»... Я тебя очень прошу. Одевайся.

Наскоро плеснув в лицо холодной водой, Марина набросила шубу и, на ходу завязывая платок, побежала вниз по лестнице.

На улице Марина, к своему удивлению, увидела, что Людмила не одна: рядом с ней стояли еще три девушки, закутанные так же, как и она.

Марина в нерешительности остановилась у двери, но Людмила быстро подошла к ней и скороговоркой проговорила:

Это мои подруги: Валя Ногаева, Инна Ляшко, Лариса Беляева. Пойдем, Маринка, по дороге мы тебе все расскажем.

Она взяла Марину под руку и почти насильно потащила за собой.

Марина спросила:

— Куда мы идем?

— К третьему доку, — ответила Людмила. — Мы там работаем.

Одна из девушек, Инна Ляшко, взяла Марину под руку.

— Назад пути заказаны, — засмеялась она, сверкнув цыганскими глазами. — Рассказывай, Люда, что ждет пленницу...

Людмила рассказала: ее бригада взяла обязательство закончить сварочные работы на сейнере ко Дню 8 Марта. Составили точный график, строго его выполняли, но вчера вечером заболела сварщица Катя Луганская. Острый приступ аппендицита. Катю отвезли в больницу. Ночью сделали операцию. Ясно, что самое меньшее на полмесяца она вышла из строя. И ясно, что весь график теперь полетит к черту, в городе нет ни одного свободного сварщика, который хотя бы на время заменил Луганскую. И вот...

— Нам ничего не оставалось делать, как идти к тебе, — говорила Людмила. — Идти и просить: выручай. — Она на секунду остановилась, заглянула в лицо Марине. — Ты даже себе не представляешь, Марина, как мы все тебе благодарны, что ты согласилась помочь нам! Это так здорово, правда, девочки?

Те ответили хором:

— О-о!

Марина растерялась:

— Но я...

— И ты знаешь, — продолжала Людмила, — если

бы нам кто-нибудь стал доказывать, что ты не согласишься, мы не поверили бы. Инка так и сказала: «Докер знает, что такое солидарность...»

— Но я... — Марина попыталась что-то сказать, но ее опять перебили.

— Когда Люда сказала, что ты сварщица, мы решили: теперь нам беспокоиться нечего. — Инна Ляшко крепче прижала к себе руку Марины. — Будто гора с плеч!

Они болтали без умолку, и Марина поняла, что делали они это нарочно, лишь бы не дать ей возможности отказаться от их настойчивых просьб.

А Марина и не собиралась отказываться. И не только потому, что ей было очень приятно сознавать себя равной среди этих сварщиц и нужной им. Она вдруг почувствовала, как возвращается светлая радость, которой так не хватало в ее жизни.

Ее привели в жарко натопленную раздевалку, усадили у железной печи. Людмила сказала:

— Девочки, в нашем распоряжении полчаса. Как говорят бюрократы, введем Марину в курс. Возражений нет, Марина?

— До сих пор вы не дали мне вымолвить ни слова, — улыбнулась Марина. — Может, выслушаете теперь?

— Так мы же обо всем договорились! — поспешила заметить Валя Ногаева, девушка небольшого роста, с тяжелой косой, уложенной так же, как у Людмилы. — Мы уже решили все...

— Не все, — сказала Марина. — Я ведь работаю. В четыре мне надо в ресторан...

Людмила положила на пол рядом с Мариной фуфайку и села на нее.

— Сегодня суббота, и по нашему графику мы работаем до двух. К четырем мы успеем в твой ресторан. Скажем, что ты на две недели идешь в отпуск. Разговор с директором я беру на себя. Я ему все растолкую. Хорошо?

4

Это было возвращением к жизни. Все, кроме работы, отошло на второй план. Глядя на голубой огонь сквозь защитную маску, Марина думала о том, что только люди, лишенные всякого воображения, могут оставаться равнодушными к необыкновенной красоте всполохов, похожих на волшебные огни. Она же в этом голубом огне могла видеть все, что хотела. Стоило ей прищурить глаза — и тысячи искр превращались в звездные тропинки, по которым она без особого труда отправлялась в свое прошлое или будущее — куда захочет! Удлини она пламя — и перед ней откроются тайны, в которые не проник еще ни один человек. Она могла из огня создать такие картины, что самый искусный художник только ахнул бы.

Первые два-три дня Марина работала с несвойственной ей робостью. Так человек, долгое время пролежавший на больничной койке, делает первые шаги. Земля ему кажется зыбкой, словно морские волны, и он не уверен, что она вдруг не заколеблется под ним, не уйдет из-под ног. Но потом все стало на свое место. Украдкой — чтобы не обидеть недоверием — Хрисанова наблюдала за работой Марины и все больше убеждалась: Марина — сварщица по призванию, у нее точные движения, математически точный расчет, необыкновенное изящество в работе, словно она имела дело не со стальными частями корабля, а с хрупкими деталями тонкого оптического прибора.

Как-то вечером, когда сварщицы переодевались после работы, Людмила сказала:

— Чувствую, как шатается мой королевский трон. Пройдет полгода — Марина Санина займет его.

Марина засмеялась.

— Нет, я навсегда хочу остаться верноподданной своей любимой королевы.

В этих шутливых словах Марины заключался глубокий смысл: чем больше Марина узнавала Хрисанову, тем сильнее к ней привязывалась. Людмила была ровной, со всеми девушками, и у нее для всех хватало внимания, времени.

Поделиться с друзьями: