Лёд и пламень

— Мама… Марта… это очень близко, — согласилась Мэрион, и на мгновение их взгляды встретились и тут же смущенно разошлись.

— Решено, — произнес Хэдриан бодро. — Нет ничего лучше, чем добрый старый ростбиф и йоркширский пудинг. А к мясу жареная картошка и пастернак. Какую зелень ты предпочитаешь?

Мэрион опустила глаза.

— Никакую. Я зелень обычно не ем.

— Скоро у тебя все зубы повыпадают, а потом и волосы тоже, — сказал он с глубоким убеждением в голосе. — Я приготовлю тебе гарнир из брюссельской капусты, и ты его за милую душу умнешь.

— О нет! Только не брюссельскую капусту, — взмолилась она, но он уже ее не слушал. А через десять минут они входили в зал ближайшего супермаркета.

— Держи себя в руках, женщина, — войдя в роль, поучал он ее, выбирая тележку. — Если будешь умницей, я позволю тебе управлять ею.

— Чао, бамбина… — приветствовал Лесли Вентура, открывая дверь кабинета своей дочери. Но ему никто не ответил — кабинет оказался пустым.

Весьма необычно, что Мэрион нет на месте, но ничего не поделаешь. Он уже собрался было уходить, когда заметил большой коричневый конверт на ее столе, очевидно только что доставленный с почтой. На нем стоял штамп «Берлингтон, Вермонт».

Вероятно, что-то связанное с делом Джермейна. Лесли без колебаний вскрыл конверт и быстро пробежал глазами бумаги. Лицо его просветлело, он одобрительно кивнул. Все шло как нельзя лучше сегодня. Дело, кажется, на мази. Он не знал этой… (тут он быстро проверил имя) Брайони Роуз, но если ферма, которой она владеет, и в самом деле так хороша, это будет неплохая прибавка к «Джермейн корпорейшн», когда компания перейдет к нему. «Поглощение» было любимым словечком Лесли, хоть он об этом никогда вслух не говорил. Он тут же набросал текст ответной телеграммы Брайони Роуз и отдал своему секретарю для отправки. Сделав это, он пошел обедать, весело мурлыча что-то себе под нос.

Мэрион неуверенно взялась за тележку и толкнула ее вперед. Что сказал бы Хэдриан, узнав, что она никогда прежде не бывала в супермаркете!

— Эй, да у нее колеса разъезжаются, — воскликнула она, тщетно пытаясь направить тележку по узкому проходу. А Хэдриан лишь посмеивался над ней. Она выглядела так же уместно среди полок с консервами и банками фасоли, как, к примеру, камелия среди лопухов.

— А ну-ка, дай мне, — прохрипел он голосом ковбоя с Дикого Запада и хорошенько подтолкнул тележку. — Предоставь мужчине делать мужскую работу.

— Давай, давай! — посмеивалась она. — Добудь-ка мамонта на обед.

Так, перешучиваясь и добродушно подкалывая друг друга, они сделали все необходимые покупки. Хэдриан в конце концов смягчился в вопросе о брюссельской капусте и купил вместо нее лук и шпинат. Если у швейцара глаза полезли на лоб, когда он заметил Мэрион Вентуру, входящую с незнакомым мужчиной в свой персональный лифт, то в голове у него совсем помутилось, когда он увидел, как они возвращаются с двумя хозяйственными сумками, набитыми зеленью и бакалеей, споря при этом, кто и какой будет готовить соус.

Из своей машины, уже перекрашенной в грязно-серый цвет, Бруно наблюдал, как они входят в здание. Он чувствовал себя виноватым после неудачи и все еще не мог понять, как это ему не удалось отправить девицу на тот свет. Он надеялся, что Моргану неизвестно о его провале. Бруно подозревал, что действовал в тот раз слишком поспешно, и его охватило страстное желание исправить ошибку. Но как попасть к ней в квартиру? Этот швейцар слишком молод и бдителен, чтобы его обойти. Нужно придумать что-то особенное. Но что?

— Ты наверняка подорвал мою репутацию, — прокомментировала Мэрион, когда Хэдриан начал распаковывать сумки на кухне.

— Твою репутацию? — фыркнул он высокомерно. — А что тогда сказать о моей?

Она налила себе и ему холодного лимонада и села, потягивая из стакана и наблюдая в блаженном молчании, как он работает на кухне. Прядь темных волос свесилась Хэдриану на лоб, когда он склонился над столом, и ей ужасно захотелось поправить ему прическу пальцами. Что он скажет, если она попробует? Она сделала из своего стакана быстрый глоток.

— Ну, вот и все, — потирая руки, сказал Хэдриан. — Мясо простоит еще часа два, так что нам надо убить время.

Мэрион сделала еще один судорожный глоток.

— И что ты предлагаешь?

Она хотела, чтобы это прозвучало как некий шутливый вызов, но по тому, как странно он посмотрел на нее, поняла, что вышло иначе. И почувствовала себя неловко.

Хэдриан улыбнулся, хотя и чуточку печально.

— Я знаю, чем хотел бы заняться, — произнес он, отбросив шутливый тон. — Но это слишком скоро. Слишком, слишком скоро.

— В самом деле? — спросила она.

— Да, Мэрион. — Он сделал к ней шаг и тут же остановился. — Мы знаем друг друга два дня. Даже меньше.

— И что же?

— Мы не знаем друг о друге элементарных вещей.

— Разве? — спросила она негромко. — А мне казалось, что мы хорошо уже знаем друг друга. — Губы у нее пересохли, и она облизала их языком.

Хэдриан заметил это и грустно вздохнул.

— Мэрион, мы все-таки должны быть осмотрительны.

Мэрион улыбнулась. Она вовсе не хотела быть осмотрительной. Как она могла чего-то бояться, когда Хэдриан рядом?

Но он упрямо покачал головой.

— Мэрион… Давай поговорим. Я хочу поговорить с тобой. — Она чувствовала, как его рука скользнула по ее руке, и восхитительный трепет пронизал все ее тело. Горячее, упоительное ощущение охватило ее. Но Хэдриан выглядел таким серьезным сейчас, почти озабоченным, что сердце у нее защемило. Она почувствовала нежность и благодарность. Прежде всего он думал о ней, а это было для нее так ново.

Резко зазвонил внутренний телефон, и оба они вздрогнули.

— О, черт, — произнесла Мэрион и нехотя нажала кнопку на стене. Хэдриан услышал какой-то приглушенный голос, доносившийся из динамика, но ничего не смог разобрать. — Ладно. Пришлите его сюда, — сказала наконец Мэрион.

— Посетители? — спросил он с невольным унынием.

— Нет. Всего-навсего посыльный. Неужели ты думаешь, что я пущу сюда кого-нибудь, кто отнимет у меня время, принадлежащее тебе? — проговорила она, и в голосе ее послышалась неподдельная страсть.

— Ты ведьма. — Хэдриан покачал головой и рассмеялся.

Мэрион наградила его быстрым поцелуем, и тут же в дверь позвонили. Она открыла, и в проеме появился огромный букет цветов. Позади этой массы лилий, камелий и гладиолусов какой-то хриплый голос произнес: