Лед и пламя

— Разъезжаю верхом, — ответил Вильяр и попытался улизнуть в дверь.

— Нет, подожди! — удержал его Хейке. — Ты ездишь верхом по округе с тех пор, как достаточно подрос, чтобы сидеть на лошади. У тебя, очевидно, есть причина!

Вильяр остановился в дверях, держась за ручку. Он смотрел на них изучающим взглядом, будто соображал, что ответить. Затем сказал грубовато:

— Во всяком случае, сейчас у меня не та причина, что была в детстве.

— Ага! — сказала Винга. — Значит, ты все-таки нашел девушку!

Он с усилием улыбнулся.

— Нет, бабушка. Для этого у меня нет времени.

Хейке хотел попросить его довериться им и, возможно, просто выговориться, но внук уже исчез. Они слышали, как хлопнула наружная дверь.

— О, Господи, эта дверь, — пробормотала Винга. — В один прекрасный день она упадет вниз, как подъемный мост, и превратит кого-то в отбивную.

Они подошли к окну и сразу же увидели, что Вильяр торопился выехать со двора так, будто за ними гнался сам черт. Винга и Хейке обменялись грустными взглядами.

— Он так непохож на всех остальных в нашем роду, — сказала она. — Такой замкнутый.

— Да. Кажется, будто ему здесь плохо живется.

— Он ни с кем вообще не чувствует себя хорошо. Если бы я могла понять, какие мысли бродят в этой своенравной голове!

Хейке вновь задумчиво посмотрел на свою супругу. Сердце заныло у него от боли. Ее лицо так осунулось, стало изнуренным и бледным, как воск. Он обратил на это внимание только вчера. Вероятно, изменение было постепенным и длительным. Он должен был обследовать ее и попытаться вылечить. Но Винга никогда бы на это не пошла. И она бы мгновенно раскусила его, если бы он попытался спрятаться за словами об «обычном обследовании, поскольку ведь у нас за плечами кое-какие годы». Он должен был быстро что-то сделать. Он не мог потерять Вингу. Сейчас он в полной мере понимал страх и горе Тулы. Он, как и она, был связан с жизнью только благодаря другому — любимому человеку. Именно сейчас он ощутил, как по спине у него от страха поползли мурашки.

Белинда приехала в Элистранд с лучшими намерениями. «Как только я подумаю о том, что сделала бы в том или ином случае Сигне, то я, вероятно, справлюсь». Так утешала она себя.

От родителей она получила новое платье и чемодан. Они были к ней так добры.

«Все люди такие добрые, — думала она. — То, что они иногда на меня сердятся, моя собственная вина». Подумать только, они оказали ей это доверие! Сочли ее достойной ухаживать за маленькой дочкой Сигне! Ей почти не верилось в свое счастье. О, она должна оправдать доверие, она сделает все, все! И никогда не уронит Ловису, никогда!

В тот день, когда Белинда приехала в Элистранд, за оконными гардинами, на втором этаже стояла пожилая дама. Она критически разглядывала девушку, выходившую из коляски. Несмотря на усилия Белинды сойти с такими же достоинством и грацией, как это бы сделала Сигне, она зацепилась юбкой за борт коляски и шлепнулась плашмя, выронив сумочку и шляпную коробку. Юбка, естественно, задралась и обнажила ее недавно связанные панталоны. Дама за гардинами презрительно улыбнулась, ничуть не сочувствуя девушке, которая, видимо, ушиблась.

— Что за жалкая дурочка! — прошептала она про себя. — Но я была права. С этой у нас не будет никаких проблем.

Она видела Белинду раньше и полагала, что выведала все об этой простоватой «особе». Тогда она подумала: «Почему Герберт не женился вместо Сигне на ее сестре?»

Она ненавидела Сигне. Даже теперь все в ней напряглось при мысли о наглой девчонке, пытавшейся отобрать у нее Герберта. Герберт даже вставал несколько раз на сторону Сигне. Против своей собственной матери. После этого Тильда Абрахамсен стала относиться к жене Герберта подчеркнуто холодно. И когда эта дрянь умерла, родив дочь, свекровь почувствовала чудесное облегчение. Заботиться о ребенке было, однако, хлопотно. Кроме того, это была всего-навсего девочка. К тому же, нянька закончила работу. Ушла, бесстыжая неряха, выскочив из детской в растрепанном платье и с красными пятнами на щеках. Тильда могла бы поклясться, что за несколько секунд до этого слышала оттуда крик и звук пощечин. Да, а затем оттуда вышел Герберт. Он был очень сердит и говорил о негодной прислуге, которая нерадиво относится к его ребенку и которую он вынужден уволить.

Естественно, он был прав, но ответственность за ребенка ложилась на нее, Тильду. Этого она никак не хотела, спасибо, нет! А Герберту был нужен сын. Это он сам предложил сестру Сигне Белинду. Хороший выбор. С ней у них не будет такого шума, как с Сигне. Белинда никогда не станет против кого-либо бунтовать. Герберт тоже не будет бегать за нею так, что забудет, кто в доме настоящая хозяйка или как он любит и почитает свою дорогую мать.

Тильда расправила высокий воротник и пошла вниз, чтобы встретить новую служанку. Никогда бы она не стала смотреть на Белинду как на хозяйку дома в Элистранде, даже если бы Герберт женился на ней 15 раз!

Белинда вошла в холл, чувствуя в горле комок. У нее страшно потели ладони, но хуже всего было чувство стыда. Она отчаянно пыталась отчистить красивое новое платье.

— Я, видно, никогда не смогу делать что-то как надо, — смущенно засмеялась она, обращаясь к чопорным фигурам в холле. Она видела их пока смутно, но, утерев слезы, встретила взгляд фру Тильды, направленный сверху вниз. Белинда поставила багаж и протянула ей свою вытертую руку. Рука, которую она взяла, была такой вялой, что сразу же выскользнула из ее.

— Добрый день, я новая няня.

— Мы встречались, — кратко сказала Тильда. — Я мать Герберта.

— Да, — невнятно пробормотала Белинда. — Кто бы мог подумать, что у меня будут трудности с лицами и именами!

В последний раз, когда она посетила Элистранд и Сигне, Тильда вообще не показалась. Но они, естественно, видели друг друга на свадьбе!

«Ах, Сигне! Без тебя здесь так пусто! Это так больно!»

«Бедная фру Абрахамсен, — подумала Белинда, преисполненная сочувствия. — Как жаль, что у такой изящной женщины такие холодные глаза. Она сама этим явно огорчена. Я должна ей помочь».

Герберт Абрахамсен был тоже тут.

— Добро пожаловать, Белинда, — сказал он с мягкой улыбкой, которая тронула ее до глубины души. Она справилась с волнением, потому что в эту минуту в холл вошла горничная с девочкой на руках. Белинда забыла всех вокруг себя и протянула ребенку руки. Ее глаза сняли.

— Ловиса! Ах, как мила! И так похожа на моих младших сестер, когда они были маленькими.

— Вовсе нет! — резко оборвала ее Тильда. — Ловиса — копия моего сына в этом возрасте.

Белинда взяла девочку на руки и улыбнулась ей. Возможно, что наивная, искренняя любовь, сиявшая на лице Белинды, успокоили ребенка и побудили его внимательно рассматривать новую даму. Во всяком случае, эти двое совершенно забыли, что их окружало, пока голос Герберта не вывел их из этого состояния. Он сказал, обращаясь к прислуге:

— Покажи фрекен Белинде ее комнату рядом с детской. Ведь ты, Белинда, захочешь умыться и привести себя в порядок перед обедом? Горничная покажет тебе все, что нужно.