Лёд

Зато в сибирской прессе можно было прочесть о местных особенностях. В «Голосе Байкала» дал объявление банкир Сусликов: если кто в ночь с седьмого на восьмое июля текущего года видел сон о лилиях, цветущих в газовых установках, а так же про ржавчину на коже, то его просят связаться по такому-то адресу и в такое-то время; предусмотрено вознаграждение в размере пяти и больше рублей. Рядом извещение иркутского Общества Христовых Социалистов: товарищи Эланти А.С. и Павликов Г.Г. оказались предателями или же провокаторами, с самого начала засланными с целью компрометации Ха-Эс, а наслали их Северные Меньшевики Плеханова, о чем настоящим извещается всем и каждому. И снова же, некое семейство Толек, пара томских коммунистов, были раскрыты как провокаторы охранки. Но вот было ли провокацией само супружество? Госпожа Толек, полностью преданная революции, не смогла пережить измены мужа и в приступе меланхолии покончила с собой с помощью стального шильца.

На следующей странице реклама китайского костоправа, а под ней реклама чудотворной мази против обморожений. Имеются и анонсы культурной жизни. Первое Общественное Собраниеприглашает в свое здание на этнографический вечер, посвященный открытиям, сделанным во время раскопок на территории Военного Госпиталя в Знаменском, а так же в Глазкове, где обнаружены первые в России могилы и предметы культа людей каменного века; лекцию прочитает профессор Базов К.Ю. — вход свободный. Дальше большое, на полколонки объявление про открытие салона черноаптекарских услуг на проспекте Петра Великого, номер четыре, работающего днем и ночью. Я-оноспросило у пани Марты, что это за «черноаптекарские услуги». Оказалось, что в Краю Лютов появилась довольно сильное ответвление фармацевтики, основанное на микстурах, пилюлях и тинктурах, содержащих перемолотый в порошок тунгетит. За этой новой химией не стояло каких-либо медицинских авторитетов, и голоса в пользу эффективности таких лекарств были разделены, что не мешало черно-аптекарям зарабатывать огромные деньги на легковерных душах, ищущих чудесных лекарств от рака, Белой Заразы или бесплодия.

Издаваемая в Иркутске «Новая Сибирь»,пускай и русскоязычная, при близком рассмотрении оказалась газетой, редактируемой исключительно поляками, а при более внимательном знакомстве — трибуной абластническойполитики. Наконец-то стало понятно, о чем говорил в поезде прокурор Разбесов. В статье под названием «Почему должны возникнуть Соединенные Штаты Сибири»некий Павловский (подписанный профессором Томского Университета) излагал необходимость установления независимости сибирских колоний в отношении империалистических держав Большой Земли.Выходило, что «Большой Землей» здесь называли европейскую Россию. Павловский («сибирский патриот», что бы это не означало), комментировал торговый и инвестиционный баланс сибирских провинций и чудовищно несправедливую структуру бюджетных расходов Империи. Областники уже давно выдвигали требования «деколонизации Сибири»; идея имела множество разновидностей, начиная с замыслов «Земли и Воли», здесь же — частичной автономии «сибирских колоний» в отношении европейской России, через «Свободославие» — к этой идее, якобы, склонялся даже граф Муравьев-Амурский (возможно, видящий себя в кресле его первого президента), вплоть до федерации инородческих штатов под властью «сибирского сената». Существовали и социалистические версии. Имелись и версии независимой Польши (польское сибирское восстание 1833 года под предводительством ксендза Сероциньского и доктора Шокальского должно было пробудить мятеж по всей Сибири). Понятно, что все это была История в версиях и интерпретациях авторов «Сибири».

Так же, «Новая Сибирь»печатала обширный репортаж о ходе строительства Аляскинского Туннеля. Но тут же нашлось местечко для переслаженной реляции об открытии двух приютов для людей, на дома которых насели люты; эти приюты были возведены вдали от мамонтовых трактовфилантропическим фондом господина Гарримана. Все это представляло собой уж слишком откровенную пропаганду.

«Сибирский Вестник» был полуофициальным голосом российских властей, что легко узнавалось по самому уже стилю статей. Здесь рекламировали себя крупнейшие фирмы Иркутска, все магнаты Холодного Николаевска. Концерн Тиссена сообщал о создании Акционерного Общества Тиссен и Тихолев, с местонахождением в Иркутске, с шестидесяти процентным участием Тиссена и двадцатипроцентным вкладом доступных на рынке ценных бумаг, покупка которых настоящим предлагается; Общество основывается с целью эксплуатации первоначальных залежей натурального зимназа.В свою очередь, Азовское Металлургическое Общество объявляет открытый тендер на строительство специальной холадницы для спуска крови лютов, предназначенной для технологических процессов; за правление подписались: От. Семашко и Т. Хандке. О громком открытии своего иркутского филиала сообщает «Ческа Банка» [224] . Союз Католических Портных Сибири приглашает на показ «анти-парижской моды», Дегтяревская 22. В Новом Иркутском Театре поставлен французский фарс под названием «Кто приносит цветы», но представления которого были временно приостановлены сразу же после премьеры по требованию царской цензуры; редактор Вишный расписывает упадок нравов в декадентской Европе и разложение здоровой общественной ткани Империи моральными заразами насквозь прогнившего Запада.

224

Чешский Банк

«Иркутские Новости» были типичной вечерней газетенкой, заполненной общениями о скандалах в высших и низших сферах, о новых уголовных деяниях известных преступников, о заморских чудесах и извращениях; здесь же помещали истории неожиданных обогащений и еще более скорых упадков. Целые колонки в ней были заняты светскими сплетнями и странными сообщениями с так называемых «событий», то есть, приемов во дворцах иркутских крезов, балов у губернатора, театральных премьер, свадеб, похорон и судебных процессов. Все эти реляции частенько подписывались эксцентрическими псевдонимами или одними только инициалами, а пропорции содержащихся в них сведений были такими: одна часть на описание самого события, девять — мелочное описание платьев и причесок участвующих в нем дам. Вполне возможно, что подобные газеты в Королевстве ничем не отличались — но там я-оноих не читало; только в болезни, только обездвиженный в постели доходишь до такого состояния высушивания мозгов, что читаешь даже самую глупую газетенку от первой до последней страницы вместе с мелкими объявлениями, а потом еще изучаешь картинки.

В «Новостях» же я-онопрочитало о процессе шайки Венеманна. Это был инженер-металлург прусского происхождения, который во время похода на северное сорочище отбился от сорок и тунгусов, чтобы только через полгода появиться на берегах Байкала с одной отмороженной рукой и одним глазом, оледеневшим до мозга. Он утверждал, будто бы этим самым глазом способен заглянуть прямо в Подземный Мир, и что он видит жилы Льда и поляны мамонтов, и что за достойную оплату он укажет зимназовым фирмам новые богатства; способность эту он, якобы, приобрел, живя в естественном состоянии среди лютое.Никто из зимназовых магнатов не дал себя обмануть байкам Венеманна, но в Иркутске всегда можно найти наивных типов с деньгами, ищущих легких и выгодных вложений. Каким же было изумление, когда и один, и другой, и третий заплативший Венеманну предприниматель, возвращался обрадованный, действительно обнаружив залежи в указанных местах. Все более крупные фирмы покупали у Венеманна карты и координаты. Погубила его жадность; нужно было бежать раньше. В конце концов, иркутский оберполицмейстер сложил два и два и ассоциировал Венеманна с рапортами о все более часто пропадавших без вести разведчиках и частных геологах. Бандитов захватили на горячем, когда они пытали очередную жертву, чтобы добыть из нее секрет находки. Ледовоглазый инженер помогал им в качестве эффектного камуфляжа — слишком быстро люди поверили, будто бы он и вправду этим своим соплицовским глазищем под землю заглядывает; явное чудо закрыло рот недоверкам. А потом уже кто-то привез из Пруссии известия про то, что хоть Венеманн и вправду имеет техническое образование, в своей стране он объявлен в розыск за двоеженство и торговлю краденными породистыми собаками.

В «Новостях» публиковали ежедневную карту Иркутска с нанесенными на ней векторами перемещения лютов; подобные сведения печатал и «Варшавский Курьер», хотя и не вдаваясь в такие подробности, и не на каждый день, а самое главное — сильно завуалированные, так как сильно опасался цензуры Министерства Зимы. Здесь, что понятно, свободы было побольше. В «Новостях» помещали поуличные перечни захваченных льдом домов, а так же «шаманские гороскопы», то есть, предсказания бурятских глашатаев, касающиеся перемещения лютов на ближайшие дни. Только эти «герольды», барабанящие, чтобы отпугнуть лютов — как пояснил с издевательским фырканьем пан Войслав — никакими шаманами не были, а самыми обычными местными зимовниками, которых градоначальник нанимал, чтобы те остерегали людей в тумане. Случается, что, ни с того, ни с сего, лют вымораживается прямо из-под земли, так что эти глашатаи уже многих сонных обывателей спасли. Понятное дело, если морозник выйдет из подвала вертикально вверх, то тут уже ничего не поделаешь. Потому-то в Иркутске, чем кто богаче, тем выше живет. Семейство Белицких проживало в своем каменном доме на третьем этаже, в десяти аршинах над улицей. А вот Александр Александрович Победоносцев проживал на самой вершине башни Сибирхожето, в самом небе над Иркутском.

В Варшаве подобных хлопот не знали. Но и эти два города Зимы не были похожи друг на друга: на улицах Варшавы никогда не было больше пяти лютов одновременно, а здесь, в Городе Льда и в округе, от Байкала до Холодного Николаевска и Александровска, с начала подсчетов над землей сразу путешествовало не менее сотни морозников. Дороги Мамонтов, вздыхал пан Войслав и пыхал из трубочки густым дымом. Субботнее приложение к «Иркутским Новостям» помещало так же и котировки геологических лотерей; за гнезда и соплицова, появившиеся вдалеке от Дорог, платили в отношении один к двумстам, один к двумстам сорока. Розыгрыш кредитных земных участков проводился в Омске, запечатанные результаты привозились по Транссибу.

Здесь же очень много писали (в тоне экзальтированной сенсации) о взрыве японцами линии Холодной железной дороги на Кежму. Эти «японцы», как уже было известно, не были урожденными подданными императора Хирохито, но поляками из Японского Легиона. При этой оказии вспомнился старое объявление о розыске гасударственного преступникаЮзефа Пилсудского: лет — 57, рост — два аршина и шесть вершков; лицо — под темной щетиной; глаза — серые; волосы — темно-русые; бакенбарды — светло-русые, редкие; рот — нормальный; зубы — не все; особые приметы — брови срослись над носом, на конце правого уха бородавка. За выдачу его установлено вознаграждение в размере семи тысяч рублей. И по пятьсот рублей за каждого японца или другого польского беглеца, схваченного с оружием.

Иркутские поляки сильно разделялись в отношении методов Пилсудского, его политических целей и союза с Японской Империей.

— Для дел это крайне пагубно, пан Бенедикт, трудно даже сказать, насколько пагубно, — качал головой пан Войслав, устроившись в своем кабинете на вечернюю трубочку. Я-оносидело в кресле, приставленном к печи, белая кружевная накидка еще пахла под щекой лесными травами, а табак пана Войслава, развернутый в воздухе длинной лентой — горячей смолой. Горела только одна керосиновая лампа под абажуром из японской бумаги; дом, как и большая часть зданий в Иркутске, был электрифицирован, но частые аварии электрической сети и перерывы в подаче тока вызывали, что обыватели больше полагались на керосин. Несмотря на позднее время, почему-то казалось, что на улице светлее, по сравнению с полутемным кабинетом, под редкими облаками белого снега, несомого байкальским ветром над ледяным руслом Ангары, над Конным Островом и левобережными районами. Внизу, на льду и в молочно-серой мгле, просвечивали двойные звездочки саней, переезжавших через реку в ту и другую сторону. А поскольку я-оноглядело на все это сквозь мираже-стекла, то уже без необходимости прищуриваться и без сонной мечтательности видело цвета снега, цвета неба, цвета городских и санных огней — как те сливаются, перетекают, меняются местами. Вихрь прогнал тучи, над Иркутском взошли сибирские звезды — среброцветные на черноцветном небе. Вернулось воспоминание из шаманского дыма: чернильные созвездия и геометрически угловатое Солнце… На пальце пана Белицкого блеснул огромный бриллиант.

— Пагубно, пагубно. Уже одно то, что мне отсекли поставки из сорочищ и северных шахт — и что нам оставалось делать, закрывать холодницы, останавливать заводы — а наши контрагенты — что тут говорить. Тут пришлось комбинировать, умолять, переплачивать посредникам, лишь бы не дать воспользоваться конкурентам запасами зимназовых руд — эээ, да что тут говорить, мил сударь, много, много чего плохого они натворили.

Я-оновспомнило сцену перед костелом на Тихвинской, и как Белицкий еще в церкви не мог усидеть, все время на часы-луковицу поглядывая.