Леденцы босоногой графини

Спускаюсь на кухню, беру сковородку, деревянную ложку и начинаю стучать, проходя по комнатам.

Ошалелая кошка с диким ором выбежала во двор!

Домочадцы, кто в чём выбежали из спален: «Пожар?»

— Подъём! Уже семь утра! Вы до обеда прохлаждаться собрались? В доме сра… Бардак, пыль в два пальца толщиной, кухня вообще жиром и гарью заросла, смотреть противно!

— Фу! Я-то думала, что случилось… Пожар снова. Госпожа, идите спать, вы сами раньше полудня не поднимаетесь, — проворчала Дуня, зевая, и собралась было вернуться в спальню.

— Теперь будут иные порядки. Потому и профукали всё. Я сказала, что с этого дня, подъём в доме в шесть, значит, так и будет! — сковородка в моей руке весьма увесистый аргумент, однако, есть ли полномочия?

— И что ты нам сделаешь? Всё, угомонись, дурында, ты одна из нас! Служанка! Нищенка! Поняла? Босоногая графиня, кикимора болотная! Зря тебя Федот вытащил, надо было притопить. Мы дождёмся богатых хозяев, и ты у нас на побегушках будешь!

Вот это откровение! Дуня и вторая мегера смотрят на меня сверху вниз и улыбаются, чуя за собой победу.

А я вдруг вскипела.

— Думаете, что я не найду способ поставить вас на место? Отлично, у меня их несколько! Первое, выметайтесь, судя по всему, вы все три нахлебницы, живёте за счёт усадьбы, а палец о палец стукнуть лень. Пять минут прошлась по комнатам и тошнит от грязи. Полы не мытые год! Думаю, что новый управляющий, если докажет своим права, то подтвердит моё мнение о вас!

Бабы переглянулись.

А я продолжила.

— В любом случае, передавать хозяйство новым хозяевам предстоит мне, и написать на каждую из вас рекомендательное письмо тоже предстоит мне! Уж я напишу вам такой волчий билет, что вас и за три копейки не наймут! Ещё хотите выслушать мои идеи, как вас приструнить?

— Слушаемся, сейчас начнём работу, госпожа! — прошептала самая молодая, но Евдокия и вторая полная даже не шелохнулись, до них с трудом доходит суть сказанного, или реально приняли меня не за Офелию, а за кикимору болотную.

— То-то же! Кто через час не приступит к генеральной уборке в доме, может себя считать свободным. Вещи собрать личные, причём проверю, не украдены ли хозяйские ценности и на выход, или в полицейский участок.

— Сбрендила баба…

Прошептала Евдокия и поспешила в комнату.

Но ей здесь не работать больше, она воду мутит.

Женщины поспешили в комнаты, спросить бы их имена, но не буду. Есть в доме «осведомитель», более покладистый, мальчик Миша. Вот у него и узнаю всё.

Нет у меня доверия к тёткам.

Еду готовить для себя, придётся самой.

Снова спускаюсь в кухню по широкой лестнице и слышу не бурные, но аплодисменты. Даниил Петрович стоит в дверях и, как камертон хлопает в ладоши.

Я поворачиваюсь, останавливаюсь напротив него и замираю, позволяя рассмотреть себя отмытую, причёсанную и с победной аурой вокруг головы.

Бинго!

Он смутился!

— Ам! Д-доброе утро, Лия!

— Доброе, вы ещё здесь? Ну что же, придётся делать завтрак на двоих, не доверяю я этим стервам, плюнут ещё в тарелку. Да, бой я выиграла, но до победы ещё далеко!

И с гордо поднятой головой, прохожу в сторону кухни. А мой пышный хвост как маятник, туда-сюда. И я чувствую, как гипнотизирую ошалевшего от моего преображения мужика.

Так и стоит в дверях, руки держит, словно сейчас хлопнет в ладоши, но забыл, как это делается.

Два — ноль в мою пользу!

Глава 5

Хозяйство

Кухня вызывает рвотный рефлекс.

С ума сойти, это как так можно запустить всё, и самим же готовить еду в таком свинарнике. На секунду, в моём свинарнике было намного чище.

При первом беглом осмотре показалось, что еды вообще нет, но есть мелкие дровишки, спички, и, к счастью, ко мне заглянул заспанный Мишаня, удивился, ожидал увидеть кого-то другого.

Пока не сбежал, ловлю его за руку и спрашиваю строгим голосом. Чтобы не успел придумать повод увильнуть.

— Есть хочешь?

— Ага! — кивает с диким удивлением, видать, сама постановка вопроса поразила.

— Хлев сгорел, но курицы по двору бегают, задача такая, принести чистой воды, и собрать по разным нычкам яйца, они сейчас где угодно могут быть. Сделаю нам отличный завтрак.

— А дяде Федоту?

— И ему тоже, так что придётся тебе хорошенько постараться.

— А вы точно умеете? Мож, Евдокию позвать, вы же поварёшку никогда в руках не держали…

— Никому не говори, открою тебе секрет, я была заколдованная, а вчера меня настоящая кикимора болотная расколдовала, так и сказала: «Хватит тебе, Офелия, дурочкой ходить, людей смешить, теперь ты Лия и всё умеешь!». Вот так…

Парнишка вытаращил глаза, но спохватился, схватил старое ведро и сбежал, сверкая пятками, и мгновенно, разгорячённый, румяный вернулся с водой. Ему очень любопытно, что я буду делать или как я вообще с этой кухней управлюсь, после превращения-то. Пришлось прицыкнуть и отправить за яйцами.

Через несколько минут у меня занялся огонь в печи, и первым я поставила закопчённый чайник, старательно отмытый внутри.

Ожидаемо, заварки не нашлось, только сушёные прошлогодние яблоки, в жестяной банке.

Но в прохладном каменном схроне у входа в кухню, обнаружилась бутыль молока, кусок солонины, завёрнутый в тряпку, крынка со сливками и немного сливочного масла.

— Ну, это совершенно иное дело.

Появилось у меня одно подозренье, кухню страшно оставлять, тётки могут напакостить. А к ручью сходить надо, но пока настрогала свежее сало с прожилками мяса, явно покупное из деревни. Прям меленько, чтобы шкварки получились.

— Вот семь яиц! — помчался Мишка, гораздо быстрее, чем я рассчитывала, проворный пацанчик.

— Так, тёток сюда не пускать, они со мной в контрах, посему мы завтракаем первыми, а потом они, перед отъездом. Сиди, карауль!

Мишка ничего не понял, вздохнул, почесал голову и сел у стола, караулить.

А я бегом на край двора, где начинается не то лес, не то сад.

Как и думала не тропинка тут, а ручей с чистейшей водой, старые раскидистые деревья и она самая — колба, медвежий лук. Свеженькая, яркая и ароматная. Набрала пучок, нам тут не целоваться, так что немного чесночно-лукового амбре не помешает, здоровее будем.