Леди Артур

Думай, Юра, думай — дятлом долбило в моём мозгу.

Так. Сперва поговорим, а после решим, что делать дальше. Да, именно так.

Я снова метнулся к палатке.

— Андрюха! — закричал, на ходу откидывая ткань входа. — Работа есть!

— Не хочу, — пробурчал лейтенант. Он уже не пил, а сидел, уставившись в раскрытую книжку, изображая очень занятой вид. Книжка, к слову, оказалась словарём и открыта была на первой странице, где, кроме названия, ничего не было.

— Выходи. Бить буду.

— Попробуй, я тебе сам наваляю.

— Ладно, сам напросился.

Я выскочил наружу и помассировал виски. Ну, вот как его подбодрить?

Взгляд сам собой упал на солдаток, а потом остановился на Глории. Точно, я знаю, как его в чувство привести. Главное, чтоб телохранительница не начала возмущаться.

— Гло! — закричал я, но спохватился: уместно ли сокращение? Порывшись в памяти, успокоился. Гло у них означало что-то вроде зажигалки или огонька, как в прямом, так и в переносном смысле.

— Что? — хмуро ответила девушка.

— Готова к деяниям во имя её светлости? — поманил я её.

— Всегда готова! — словно пионерка, вся подобралась телохранительница и шагнула к палатке. А глаза аж засияли, точно жизнь была готова отдать.

Я снова нырнул внутрь, слыша, как за мной, шумно дыша, проследовала Глория. При таком росте на входе ей пришлось сильно наклоняться. А когда девушка вошла, Андрей уставился на неё хмурым до невозможности взглядом. Разные весовые категории, хе! Он хоть мужик и жилистый, и весит побольше моего, но его семьдесят пять килограммов всё равно не идут ни в какое сравнение с сотней с лишним кило у подготовленной стражницы.

— Бить будет? Ну и пусть. Надоело всё это. Бейте.

— Нет. Мы сейчас будем тебя пытать. Глория! Садись перед ним на колени. Гляди ему в глаза.

Девушка изобразила самый натуральный покерфейс, то есть непроницаемый хлебальник, и села перед лейтенантом. А я сделал глубокий вдох. Сейчас либо стану инвалидом, либо всё получится. Аж подмётки заполыхают у летёхи.

Руки мои потянулись к той самой ритуальной шнуровке на доспехах у девушки, что есть у всех местных воительниц. От ключицы до солнечного сплетения. Пальцы дёрнули шнур.

Глория, недоумевая, скосила на меня глаза.

— Это такой ритуал?

— Да, — торопливо поддакнул я, нервно сглотнул и ещё быстрее расшнуровал дублет, из-под которого показалась белая сорочка с таким же вырезом, стянутым мягкой льняной верёвочкой.

— А это непременно надо делать? — снова спросила Глория, когда я потянул за верёвочку, оголяя декольте с грудью четвёртого размера.

— Обязательно, — протараторил я, глянув на застывшего с раскрытым ртом лейтенанта. Был бы трезвым — всё сложилось бы иначе, а сейчас, извини, только так.

Когда сорочка окончательно разошлась, я сделал злую физиономию, показал взглядом на Андрея и изобразил руками захват.

— Ну, раз надо, значит, надо, — пробубнила Глория, осторожно взяла лейтенанта за плечи, а потом притянула к себе и прижала к груди. — Во имя её сиятельства, — добавила она.

— Так нечестно, — раздался голос Андрея, уткнувшегося лицом прямиком между грудей.

— Это такая пытка, — злорадно произнёс я. — Будешь ещё изображать из себя нюню?

— Не издевайся, — ответил он, а когда Глория разжала руки, так и остался меж грудей.

— Больше ничего не надо? — немного растерянно спросила телохранительница, положив тяжёлую ладонь на голову Андрея, словно котёнку.

— Нет, — быстро ответил я и потянул за рукав лейтенанта. — Пойдём.

— Сейчас, — пробурчал тот и с недовольным стоном оторвал лицо от грудей.

— Тебе лишь бы к бабам поприставать! — повысил я голос. — Пойдём живее: Родина в опасности.

— Ну, ты и мудак, — вздохнул Андрей, поднимаясь со своего места.

Глория быстро затянула шнуровку на поддоспешнике.

— Гло, тормоши его. Он знает, что делать, но не надо ему позволять впадать в уныние.

— Это что, я зря шнуровалась? — переспросила телохранительница, нахмурившись и скривившись. А мы с Андреем переглянулись.

— Да, — произнёс лейтенант.

— Нет, — немедленно возразил я. — Сейчас и подзатыльники сойдут. Только не убей.

— Я не дура, поняла, что начнёт отлынивать и хандрить — надо немного его придушить, — произнесла девушка, а потом улыбнулась и ехидно добавила: — Сиськами.

— Да.

— Нет, — снова одновременно выпалили мы.

Я вздохнул, повернулся в сторону жертвы и уже на ходу бросил через плечо:

— И пусть Дизель не останавливается. А я пока пойду с призраком что-нибудь придумаю…

* * *

Юноша в голубых одеждах, Ёвен Дель Виенго, возник из воздуха совершенно бесшумно. Он деловито оглядел проплешину в камышах, ведущую к красной воде кровавого озера. На мелкой багряной ряби блестела искрами дорожка, оставленная в отражении Небесной Парой. В камышах пели редкие птахи, а перед самим озером красовался изрезанный рунами столб, и темнело на жёлтом песке чёрное, давно погасшее кострище.

Ёвен слегка улыбнулся, повернулся к озеру и сделал небольшой кивок. Из воды медленно появился невысокий скелет, быстро покрывшийся плотью и принявший облик красивого молодого мужчины в алой тунике. И только взор его был неприятен. Очутись на месте Ёвена смертный, ему стоило бы опасаться, так как Инфант Кровавого озера был очень непредсказуемым духом.

Тем временем хозяин этого места надменно глянул на гостя и заговорил:

— Зачем ты пришёл? Мне недосуг с тобой беседовать.

Дух воздуха растянулся в улыбке:

— И тем не менее, ты нашёл силы и время и сломал ногу моему подопечному.

— Ты так уверен в своих словах? Не боишься потом поплатиться за клевету?

Ёвен покачал головой и сложил руки на груди.

— Если бы это была клевета, ты бы даже не явился. Я же знаю тебя не одну тысячу лет.

— Ну, хорошо, допустим, это моё деяние. Тебе-то что? — недовольно поморщившись отозвался инфант.

— Зачем ты вмешался в мои дела? Зачем натравил сектанток на подопечного? Я едва успел подкинуть записку от тайного доброжелателя архивариусу Круга, чтоб исправить ситуацию. И я столько сил потратил, чтоб разузнать про планы чисельников и не попасться в пищащие амулеты халумари, а ты взял и запорол всю задумку. Зачем?