Леди без страха

Эдвард тоже не спешил расстраиваться из-за чрезвычайно печальной судьбы маркизы Де Ла Серта. Что же, у нас со Вторым даже чувства обычно не разнились.

— В плане своих обязательств колдун уже все исполнил, а пункта "Не убивать клиента" в таких договорах обычно не бывает. Марисоль Де Ла Серта больше всех знает о сделке и личности колдуна. Она может вольно или невольно выдать его, — пожала я плечами, говоря совершенно очевидную вещь. — От допроса с пристрастием ее защищает статус жены полномочного посла Иберии, но, знаешь, папа подчас бывает таким импульсивным и решительным в своих поступках, когда речь идет о членах его семьи. Значит, госпожа Де Ла Серта — угроза для преступника. А угрозу следует вовремя устранить.

Эдвард согласился с тем, что мой прогноз развития событий вполне логичен и может оправдаться. На нашу беду.

— Если умрет маркиза — ниточка к преступнику окажется для нас потеряна. Быть может, стоит навестить госпожу Де Ла Серта завтра же и надавить уже самим? Папа, конечно, суров и страшен, однако же мы с тобой, Ева, тоже кое-чего стоим.

Увы, мы не знали, что уже на следующее утро нас известят о скоропостижной смерти ее сиятельства маркизы Де Ла Серта. Умерла супруга посла вполне мирно, в своей постели, уснула и более глаз не открыла. Утром ее нашли уже остывшей. Никто не заподозрил, что с этой смертью что-то неладное. Посчитали, что дело в сердце, нервах или каких-то иных хворях, на которые Марисоль Де Ла Серта, в силу крайнего мужества и стойкости, не обращала должного внимания.

Однако в нашем доме никому и в голову не пришло, что эта женщина могла отойти в мир иной мирно и без чьей-то злой воли. Маркизу, несомненно, убили и сделали это очень расторопно.

— Стакан в ее спальне пах миндалем, именно так мне доложили, — сообщил отец, который и взялся во всех подробностях рассказать о случившемся нам с Эдвардом, а заодно и сыновьям почившей.

Мануэль и Теодоро выглядели как тени самих себя. Увы, правда такова, что как бы ужасно ни поступали родители, их гибель все равно причиняет детям огромную боль. Смерть маркизы ее сыновей буквально подкосила, я даже начала волноваться, не решит ли теперь Мануэль сдаться на милость своей ужасной судьбы и позволит убить себя.

Дворецкий вызвался было налить молодым людям виски, считая, что это непременно поможет им обрести душевное равновесие и примириться с ужасной новостью, однако я настояла на чае с ромашкой. Вряд ли алкоголь излечит душевные раны, однако наверняка лишит так необходимого сейчас душевного самообладания. А Де Ла Серта и без того слишком эмоциональны. Ох, уж эта горячая южная кровь, от которой нет спасения.

Если сейчас эти двое решат совершить какую-то необыкновенную глупость, как их остановить?

— То есть ее отравили… Нашу мать отравили, — с неизбывным отчаянием воскликнул Мануэль Де Ла Серта и заломил руки. Все-таки к матери он был сильно привязан.

Мое любящее женское сердце оказалось исполнено сочувствия, однако разум вместе с фамильной мстительностью Дарроу удержали меня на месте и позволили сохранить лицо.

— Увы, Мануэль, простите мне мою нечуткость, но все шло именно к этому. Если играешь с темными силами, гибель неминуема. Такова истина.

Кажется, Де Ла Серта желал сказать мне какую-то ужасную дерзость, но в последний момент сдержался. Немало тому способствовало и то, что Теодоро упреждающе коснулся плеча брата. Возможно, следовало говорить более сдержанно, но так старательно сдерживаемое долгие недели негодование, возмущение вырвались наружу тогда, когда я этого меньше всего ожидала.

— С огнем играешь, Первая, — шепнул мне на ухо близнец. — Веди себя поаккуратней.

Я и сама понимала всю безрассудность своего поведения, но право, удержаться было выше моих сил, так сильна оказалась тлевшая в душе обида. Настолько сильна, что ни горький излом губ, ни невыплаканные слезы в глазах Мануэля Де Ла Серта не трогали меня. По крайней мере, они тронули меня не настолько сильно, насколько должны были.

— Что же, вы правы, леди Ева, — согласился со мной спустя некоторое время, собравшись с духом, Мануэль. — Но вы так говорите… Словом, вы считаете, мать убил тот же человек, что…

Батюшка с видом умеренно скорбным и сочувствующим кивнул, выказывая свои соболезнования горю джентльменов, а также подтверждая правдивость последнего предположения Мануэля. Однако нам, детям Николаса Дарроу, было отчетливо видно, что отец испытывает исключительно раздражение из-за того, что потерял важного свидетеля. Гибель Марисоль Де Ла Серта сама по себе волновала не больше, чем гибель ягненка, чье мясо мы с аппетитом ели за обедом.

— Няня Шарлотта все еще служит в доме Де Ла Серта, — напомнил нам между делом Эдвард. — Конечно, вряд ли она более осведомлена, чем его светлость, однако она весьма наблюдательна и умна. Возможно, у нее есть, что нам сказать.

Я призадумалась, изучая пейзаж за окном. Сад пока радовал глаз зеленью, но скоро деревья начнут покрываться багрянцем и зарядят дожди. Сейчас бы мне танцевать на площадях с табором, пока погода хороша. Копить счастливые воспоминания, чтобы потом согреваться ими в долгую альбинскую зиму. Вместо этого, по милости братьев Де Ла Серта и их бед, я заперта в отцовском доме и вынуждена день за днем, час за часом изображать из себя благопристойную во всех отношениях леди.

Хоть в петлю лезь от радости…

— Вероятно, вашей нянюшке следует вернуться. Ей совершенно точно больше нечего делать в доме посла. Она нужней нам, — произнес отец, вырывая меня из печальных мыслей.

Я кивнула и тут же поднялась, чтобы исполнить невысказанный приказ отца. Следовало как можно быстрей послать за няней. У меня почти не было сомнений, что ей удалось о многом узнать, служа у Де Ла Серта, другое дело, все это могло не иметь никакого отношения к убийству маркизы и ее договоре с колдуном.

Возвращаться к скорбящим братьям Де Ла Серта я не планировала как можно дольше. Как раз кстати было то, что следовало написать несколько писем родственникам и непременно отписать Эмме, которая в доме дяди ежесекундно мучается от беспокойства и любопытства. Истинная мука для молодой особы со столь живым характером.

Няня Шарлотта вернулась в городской особняк нашего семейства уже через час, словно она только и ждала разрешения покинуть дом Де Ла Серта. Очевидно, служить у иберийцев нянюшке чрезвычайно не понравилось. Первым делом, по своему обыкновению, она пришла ко мне, игнорируя и мою матушку, и отца. Увы, по характеру она была совершенно несносна, но к этой черте характера няни уже давно все привыкли и смирились. Зато было не найти более преданного нашей семье человека, который готов был пойти на что угодно ради благоденствия Дарроу.

Няня Шарлотта неустанно радела об интересах нашей семьи и любила меня, брату и Эмму. Думается мне, она могла бы и умереть за любого из нас. Так неужто нельзя простить подобному человеку сварливость?

— Засиделась в клетке, птичка? — первым делом сказала няня Шарлотта, увидев меня. — И глазки не так сияют и румянец померк. Нельзя тебе сидеть взаперти, звездочка наша. Ты, не в пример своей матери, не рождена для всех этих расшаркиваний. Вот же напасть, родиться благородной леди и быть настолько равнодушной к богатству и власти.