Леди-Бунтарка, или Я всё решу сама!

У меня не было никакого желания задерживаться тут. Теперь.

Сменив полотенце на ярко-красное платье с длинными узкими рукавами и обнаженной спиной, я застегнула на талии тонкий темно-коричневый поясок и просушила свои волосы, прогладив из ладонями.

Ну вот и все.

Осталось только дождаться карету…

Дверь в гостиной хлопнула:

– Леди Румия, карета ждет, – радостно оповестила меня Майя. – Я попросила спустить ваши вещи слуг. Дэвид подойдет через минуту за чемоданами.

– Спасибо, – я улыбнулась ей, окинула последним взглядом спальню, словно хотела запомнить это место, и поспешила к выходу.

Спустилась по лестнице, прошла по коридору, который вывел меня в холл, увешенный картинами. У одной из них, привалившись к стене, стоял лорд Риордан. Заткнув большие пальцы рук за ремень темных брюк, он с отрешенным видом смотрел в окно и о чем-то размышлял.

– Прекрасно выглядишь, Румия, – произнес он, как обычно не повернувшись.

– Благодарю за комплимент, лорд Риордан, – с легкой усмешкой отозвалась я, стараясь подавить чувство злости, клокочущее в груди. – И за гостеприимность благодарю. Ваше поместье было чудо как уютно все эти дни. И даже ни одного слугу на ужин не съели.

– Опять на «вы»? – он наконец повернулся, посмотрел на меня. – На самом деле прекрасно выглядите, леди Геладан.

– Правила приличия обязывают, – холодно отозвалась я, глядя в эти завораживающие и сводящие с ума зеленые глаза. – И это больше не может расцениваться как провокация.

– Уверены? – он хитро усмехнулся. – На все сто?

– Даже больше, – я как бы невзначай прикоснулась пальцами к левому запястью. – Больше никаких игр и притворств, лорд Риордан.

– Это точно…

Из коридора послышались натужное пыхтение и недовольное женское бурчание. Майя вышла в холл первая, открыла входную дверь перед хлипким с виду юношей, который тащил на себе сразу три чемодана. За ним появился Гинард. Дворецкий нес еще две сумки.

Кивнув мне в знак приветствия, мужчина вышел вслед за своим протеже.

– Я подожду вас на улице, леди Румия, – бросила девушка. – Всего доброго, лорд Риордан.

– Всего доброго, – отозвался мужчина, даже не глядя на мою помощницу. – Передавайте наилучшие пожелания вашей сестре и ее супругу.

– Обязательно, – Майя еще раз поклонилась и вышла, прикрыв за собой дверь.

Повисла тишина. Искрящаяся, как молнии в сухую погоду. Шипящая, как гремучая потревоженная змея. И до того ядовитая, как порождение стихий воды и земли.

– Вы что-то хотели еще мне сказать, леди Румия? – учтиво поинтересовался мужчина, разозлив меня этим вопросом окончательно.

– Хотела попрощаться и пожелать успехов во всех ваших делах, лорд Риордан, – процедила я сквозь зубы и, вскинув подбородок, шагнула к выходу.

А когда пальцы обхватили прохладный металл ручки, до ушей долетели тихие слова, которые напомнили мне по звучанию только зарождающийся гром.

– Это точно, больше никаких игр. Больше нет смысла что-то делать из того, что не нравится или не устраивает. Потому что больше нет никаких правил. Потому что я смог выполнить желание женщины, которая мне дорога. Смог подарить ей свободу. А она сама мне когда-то давно, будто бы в прошлой жизни, сказала, что, только ощутив свободу, поймет, чего на самом деле хочет. И чего же ты хочешь на самом деле, Румия?

Я обернулась, не веря своим ушам. Хотела, но не верила. После всего пережитого, после всех тех мыслей, которые уничтожали меня изнутри… Он…

– Ты теперь вольна делать, что пожелаешь, – продолжил он, делая шаг в мою сторону. – Но и у меня есть права, которых раньше не было по причине звания «чистого» мага.

В его руках появилась бархатная черная коробочка. Крышка с тихим щелчком отошла в сторону, а на зеленой подушке лежало тонкое кольцо из черного золота с большим изумрудом.

– Давно хотел тебе подарить его, да повода подходящего не было, – с привычной до дрожи улыбкой проговорил он. – Леди Румия Геладан, согласитесь ли вы стать моей женой?

***

Кисточка мягко скользила по полотну, оставляя один за другим легкие мазки. Я видела это в отражении рамы, что висела за спиной Рэймонда. Но рассмотреть все, происходящее на будущем рисунке, не могла.

– Румия, не вертись, – возмущенно пробормотал мужчина, бросая на меня суровый взгляд поверх полотна.

Я вздохнула, выпрямила спину и расслабилась. Диван скрипнул, стоило мне закинуть ногу на ногу, и затих.

Тонкое платье цвета молодой травы холодило кожу, выгодно подчеркивало все изгибы тела. На пальце блестело изумрудом колечко, но моего «да» лорд Риордан так и не дождался.

Я мучила мужчину уже неделю. Да что там его! Я мучила еще и себя. Но считала это достаточной местью за все то, что мне довелось пережить из-за его «сюрприза».

Да, он на самом деле считал, что, пригласив вольную чародейку и разорвав наш брак, сделает мне сюрприз.

Нет, ну что уж там, неожиданность удалась. Тут не поспоришь!

– Румия, да не вертись же ты! – хлопнул себя по бедру колдун, откладывая кисточку в сторону и проводя рукой над полотном. Сушил краски.

– Вам кажется, лорд Риордан, – выдохнула я, кокетливо прикрывая глаза. – Я сижу тут уже без движения около часа. Надо сказать, что в вашей мастерской ужасный сквозняк.

Это было моей ошибкой. Ну когда уже я запомню, что рядом с охотником, который умеет бесшумно передвигаться, нельзя закрывать глаза?!

Мужчина оказался рядом, перехватил мои руки, которыми я явно пыталась с перепугу выбить ему глаза, и прижал их к спинке дивана. Оказался близко. Мучительно близко.

Усмехнулся, заглянув мне в глаза:

– Это была провокация?

– Эти игры закончились после того, как мы перестали быть мужем и женой, – с легкой улыбкой проговорила я, глядя ему в глаза.

Сердце забилось чаще, сильнее.

– Зато начались новые, – он коснулся пальцем кольца на моей руке. – Ответ я так и не получил.

– Вы же знаете, лорд Риордан, – я протянула обращение, глядя королевскому охотнику в глаза, – что мне нужно подумать. Слишком много произошло. Но вы ведь понимаете, что раз птичка не упорхнула из раскрытой клетки…

– То птичка играет с моими нервами, – выдохнул он, хищно улыбаясь. – Понимаю. Еще как понимаю, Румия. Птичка сообщила о своих настоящих чувствах, еще когда примчалась спасать меня от казни. Не люби ты меня, то и ноги твоей на площади бы не было.