Леди для Конюха

— А вот и Снегурочка! — смеется Егор, любуясь облепленной снегом женой.

До конюшен, куда обещал сводить дочь Егор, они так и не дошли. Резвились во дворе, играя в снежки, строили снежную крепость и лепили огромного снеговика с ведром на голове, метлой в руке и морковкой вместо носа.

И когда дочь уже спит, Егор забирается под одеяло и обнимает свою любимую женщину. Прячет нос в ее шелковых волосах, пахнущих снегом и мандаринами.

— Рих звонил, — говорит Кори, поворачиваясь к нему лицом и закидывая ногу на бедро Егора. — На свадьбу звал. Поедем?

— Конечно, поедем, — улыбается Егор. — Соня по Рите соскучилась. Будет с кем покуралесить ребенку. И вообще, надо предложить им, чтоб переезжали к нам поближе. Опять же Соне веселее будет. Да и Ритке…

Маленькую Риту Егор нашел совершенно случайно. Она жила с бабушкой в маленькой деревушке. Рих, будучи падким до женщин, когда-то переспал с матерью Риты. Та забеременела, но сообщать отцу не стала, так как тот уже был успешно женат. Как она узнала о браке — загадка, потому что сам Егор не знал о замужестве Карины — они не афишировали это в прессе, а сама Кори никогда не говорила об этом. В общем, мать Риты умерла при родах, а девочку забрала к себе бабушка. Так они и жили, пока не появился Егор. Он рассказал о девочке Крису, а тот — Риху, предложив обмен. Так Рих оказался их союзником.

— Не переживай, родной, месяцев через семь нам всем весело будет, — фыркает Кори весело.

Егор не сразу соображает, о чем речь, а потом…

— Правда? — и ладонь сама ложится на плоский пока еще животик.

— Да, мой Карабас, ты скоро станешь папой.

И все внутри рвется к ней, единственной, желанной, самой любимой женщине, которая всегда была рядом, как бы трудно ни было. Всегда с ним. На его стороне. Рядом. И он знает, что так будет всегда. Не зря же он отвоевал ее у целого мира.

— Спасибо, — шепчет Егор в улыбающиеся губы.

— Тебе спасибо. И, знаешь, мы никогда не говорили об этом, но…прости меня. Прости, что из-за меня…

Он запечатывает ее рот поцелуем. Пьет ее, как живительную воду. И делится своим дыханием, успокаивая, забирая ее у прошлого, которое она так и не отпустила.

— Егор…

— Кори… — вздыхает, понимая, что на этот раз ему не отвертеться от разговора. А он не хотел ввязывать ее в это. — Ты ни в чем не виновата. Это все…Лера. Она позвонила твоему отцу и сказала, что ты у меня. И что я удерживаю тебя силой. А барон…барон никогда не отличался терпением. Вот и натравил своих молодчиков, а те перестарались малость. Такая вот история. Так что ты ни в чем не виновата. Да и барон…

— Барон сам виноват, что все потерял, — закусывает губу и льнет к Егору, впечатывается в него, чтобы спустя удар сердца опрокинуть его на спину и оказаться сверху. — Все. Больше никакого прошлого.

— Совсем? — хитро щурится Егор, гладя ее спину, опуская ладони на попу, сжимая. Она охает и тут же трется об него, возбуждая. Хитрая. Дикая. Страстная. Его.

— Нууу… — тянет эта несносная девчонка, медленно впская его твердый член в свой жаркий плен. — Думаю, ох, некоторые традиции можно оставить.

Егор выгибает бровь, указательным пальцем поглаживая между ягодицами, наблюдая как вспыхивает желанием его малышка.

— Например, — выдыхает она срывающимся шепотом, — встречать Новый год в…

— В тебе, — перебивает Егор, прикусывая мочку уха и пальцем надавливая на тугое колечко попы.

— О дааа…

А в гостиной глухо бьют часы в двенадцатый раз.

Конец