Леди для короля. Оборотная сторона короны

– Ну, хорошая новость в том, что тебе и не придется. Эта история для короля, принца и той самой фаворитки.

– Той? – у меня внутри все похолодело. – Не мной?

– А с чего ты решила, что речь о тебе? – усмехнулся Фаренджер.

– Но ведь леди Фамора официально в отставке… – замялась я, звучало не очень. Будто по моему мнению только я и достойна внимания короля и принца.

– Мы договорились о спектакле с леди Цирцеей.

Мне стало еще более неуютно.

Цирцея была красавицей, любимицей королевы, и могла запросто очаровать Эдуарда так, что спектакль превратится в настоящую связь.

Сами эти мысли были отвратительны, потому что выходило, что я собака на сене. Сама в фаворитки я не стремилась, но и других рядом с его величеством видеть не желала. Он и так женится не сегодня, так через год, стране нужен наследник, а я погибну от разбитого сердца, если не излечусь. А в последнее время Эдуард только и делал, что заставлял меня влюблять в него все сильнее.

– Цирцея… вот как… мне пора спать, Фаренджер. Ты сможешь меня повоспитывать завтра.

Из меня будто выпустили весь воздух.

– У тебя вид, будто хорошая новость тебе не понравилась, – удивленно приподнял брови глава тайной канцелярии, но в глазах его таились смешинки. – Может, порадуют плохие?

– Ну давай, добивай быстрее, и я пойду, – смирилась я с тем, что Фаренджер не отстанет.

– Жениха тебе тоже увы не найти. Замужество придется отложить.

– Это еще почему? – шокировано уставилась я на него.

– Ты теперь указом короля герцогиня, Амелия. Твой брак должен быть одобрен его величеством. Даже не представляю, какая кандидатура его бы устроила…

Глава 22

Фаренджер песочил меня минут двадцать. Только все слова его влетали мне в одно ухо и вылетали из другого.

Нет, я, конечно, знала, что герцоги подают его величеству прошение на брак, когда им приходит охота жениться. Особы высокого положения иногда по воле короля заключают династические договорные браки в интересах короны, но я не припомню, чтобы такое случалось последние лет сто. Мне и в голову не могло прийти, что Эдуард придерётся к моему избраннику, а со слов Фаренджера выходило, будто у короля на меня есть какие-то планы, и я судорожно перебирала в голове все известные кандидатуры.

В нынешнем моем статусе ровней мне выходили немногие, в основном старики или вдовцы. Разве что Бриан за счёт древности своего рода мог с ними тягаться.

Я себя женой графа не представляла совсем, но уж лучше знакомая язва, чем, например, герцог Фалленстар. Умнейший государственный муж, он к своим шестидесяти четырем годам пережил трех жен, зато обзавелся подагрой, лишним весом и, кажется, не собирался избавлять от бородавок на носу.

Так что прости, Бриан, если вопрос встанет ребром, я тебя подставлю, чтобы ты на мне женился, потому что о консумации брака с Фалленстаром я даже думать не могу.

– Ты все поняла? – ворвался в мои мысли голос Фаренджера.

Я подняла на него затравленный взгляд. Он взирал на меня с кислым видом, очевидно, догадываясь, что наука вряд ли пошла мне в прок.

– Да-да, я все поняла.

– Сомневаюсь, – вздохнул глава тайной канцелярии. – Иногда мне кажется, что государственные изменники быстрее перевоспитываются, чем ты. Или это сила рудников? Что ж, тогда на всякий случай я повторю по пути к твоим покоям.

– А зачем к моим покоям пойдешь ты? – насторожилась я.

Мне совершенно не хотелось повторения нотаций.

Ведь Фаренджер же вовсе не был занудой, как у него получалось переключать в режим гувернера, я не представляла.

– Потому что я знаю тебя очень давно, Амелия. Ты сейчас отправишься сплетничать к Алисии, вы придете к очередным неправильным выводам, вас потянет на подвиги, и вы обязательно куда-то вляпаетесь.

Я с интересом посмотрела на красивое недовольное лицо. Он, что же, думает, что я и пяти шагов не могу сделать, чтобы не встрять в приключения? Силы небесные, я, разумеется, знала, что Фаренджер считал меня вздорной и избалованной, но неужели он считает, что я дурочка?

Однако запретить ему провожать меня я не могла. Он вполне мог сделать это и без моего дозволения. По дороге в покои я пыталась выморщить из него хоть что-нибудь, но Фаренджер противничал и не кололся.

Я же все равно все вытрясу из папы, к чему эти тайны и интриги?

Кстати, именно отцу меня и передали с рук на руки.

– Лорд Бранхерст, пожалуй, уже доброго утра, – поздоровался Фаренджер с отцом, который в такой ранний час встретился ему возле наших покоев. Папа – ранняя пташка, но чтобы сразу после рассвета уже откуда-то возвращаться?

Утихомирившееся любопытство снова ожило.

– Оно точно доброе? – усмехнувшись, спросил отец, переводя взгляд с меня на Фаренджера и обратно.

– Расскажу, когда мне удастся поспать. Оставляю на вас эту леди, позвольте откланяться.

Оставшись без тайноканцелярской няньки, я перевела горящий взгляд на отца.

Вот он-то мне и был нужен.

Кто-то обещал мне все рассказать, когда я вернусь во дворец, но так и не удосужился ввести меня в курс дела.

Кроме того, оставались вопросы, связанные с моим странным даром. И если и стоило с кем-то поделиться, то именно с отцом.

– А где ты был так рано? – зашла я издалека.

– Встречался с Брианом с пос… в городе, – задумчиво ответил отец, пребывающий в своих мыслях.

– В Лидванском посольстве, да, папа?

Всю задумчивость отца как рукой сняло.

– Уже вляпалась? – уставился на меня он пытливым взглядом.

– Еще нет, но вполне могу, – пообещала я. – Рассказывай.

Отец, вздохнув, поманил меня за собой.

Заперев двери своих покоев и установив защиту от прослушки, он уселся за стол и устало спросил:

– Что успела пронюхать?

– Обидно мало, но надеюсь, что ты прольешь свет на темные места.

Я поделилась с ним изысканиями Алисии и тем, что рассказал мне Фаренджер про Цирцею.

– И что ты хочешь знать?

– Чего вы ожидаете? Раз вы взялись снова за свои интриги, значит, что-то затевается.

– Милая, при дворе интриги не прекращаются никогда. Но в самом деле ты права. Главную интригу плетет сейчас Эдуард, и я бы не сказал, что до конца понимаю, сколько зайцев за раз он хочет убить. С каждой новой деталью я лишь поражаюсь его замыслу, но пока не в состоянии осознать масштаб. Основной же целью является все-таки поимка преступников, виновных в смерти Гевина и Кайдена.