Леди маскарада

…Увидев на яхте жену, Себастьян удивленно рассмеялся.

– Мадам, я вижу, вы чувствуете себя здесь как дома, – сказал он, положив пистолет на письменный стол и сняв пальто.

– Не совсем, – пробормотала она, постепенно приходя в себя.

– Надо было предупредить меня о своем визите.

– Да, пожалуй, – согласилась Элинор. – Я же не знала, что ты явишься сюда с пистолетом и будешь держать меня на мушке. У меня сердце в пятки ушло. Думала, что пришел мой смертный час.

Себастьян мрачно улыбнулся:

– Я не такой дурак, чтобы палить в кого попало в темноту. Мало ли кому придет в голову меня здесь ждать.

– Слава Богу. – Элинор не сочла уместным развивать эту тему. Когда-нибудь муж сам ей обо всем расскажет. Если она будет настаивать. А пока пусть Себастьян продолжает оставаться для нее загадкой. Ведь она так любит их разгадывать.

– Мне кажется, за мной кто-то следил, когда я ехал сюда, – сказал он. – Извини, но я опасался встретить тут засаду.

– Может, в таком случае тебе не стоит убирать далеко пистолет?

– А может, тебе, в свою очередь, надо слушаться меня, когда я говорю, что ты не должна бывать в таких местах? Однако раз уж ты все равно пришла, можешь располагаться здесь поудобнее.

Элинор обвела каюту взглядом.

– Уж если речь зашла об удобстве, позволь мне высказать свое мнение о выборе декора. Никогда не думала, что пышногрудые русалки и обивка из красного атласа отвечают твоим вкусам.

Минуту поколебавшись, Себастьян ответил:

– Раньше на этой яхте был плавучий бордель.

– Вот как! – Элинор была просто потрясена. – Надеюсь, не ты был его владельцем?

– Нет, конечно. Я пользуюсь этой яхтой по долгу службы.

– О Господи!

– Не говори мне, что ты пришла сюда одна.

– Наш кучер проводил меня до причала.

– Находиться здесь небезопасно, – напомнил Себастьян.

– После того, что ты рассказал мне об этом судне, я склонна тебе верить. – Увидев, что Себастьян улыбнулся, Элинор спросила: – Ты не расстроился из-за портрета?

– Черт побери. Ты уже в курсе дела?

Себастьян опустил голову.

– Мы ведь толком не знаем друг друга, правда? – тихо сказала Элинор.

– Я знаю только одно: мне не нужен никто, кроме тебя.

– Тогда почему же, позволь спросить, ты все-таки сейчас здесь?

Себастьян рассмеялся – громко и раскатисто.

Элинор села на обитый атласом диван. Волосы рассыпались по плечам, и она не спешила их убрать. Ее охватило игривое настроение. Элинор пришла в голову мысль о том, как это возбуждает – спланировать соблазнение собственного мужа, устроив ему засаду в его собственной холостяцкой берлоге. Ее глаза озорно заблестели.

Изнывая от нетерпения, Элинор молча наблюдала, как Себастьян открыл дверцу буфета, привинченного к стене, и бегло осмотрел его содержимое. А почему же она сама, устраивая здесь тайный обыск, не заметила эти полки? Ах вот почему: на дверцах не было ручек.

– Что еще ты скрываешь от меня? – глядя на мужа с любопытством, спросила Элинор.

Себастьян медленно подошел к ней и заглянул в глаза.

– Ничего. Я открытая книга. Можешь читать, если хочешь.

Когда Себастьян сел рядом с ней, Элинор вздохнула с облегчением.

– Ну что ж, попробую. – Элинор медленно погладила плечи Себастьяна, а затем нежно обняла его за шею. – Страница первая, – прошептала она, снимая с него сюртук. – Куда тебе носила нелегкая вчера вечером?

– Я нанес визит твоему приятелю-художнику.

Элинор на мгновение замерла и подняла на Себастьяна испуганные глаза.

– Что? Надеюсь, ты ходил к нему без оружия? Он медленно наклонился к ней.

– Думаю, у меня есть оправдание. Так поступил бы любой мужчина, окажись он на моем месте. Вполне естественно столкнуться лицом к лицу с типом, который домогается твоей жены.

– Значит, и я была бы права, если бы стала стрелять в женщин, которые во время твоего отсутствия приходили в наш дом, ища с тобой встречи?

– Какие еще женщины? О чем ты?

– В самом деле, Себастьян. Не думаешь же ты, что я поверила, что не было ни одной женщины, которая пыталась затащить тебя в постель?

– Я этого не говорил, – холодно сказал он. – Но я уверяю тебя в том, что, обойди хоть полсвета, ни в одном уголке земли ты не найдешь мой портрет, написанный изнывающей от любви ко мне поклонницей.

– Значит, ты на самом деле видел тот портрет?

– Его трудно не заметить.

– И он тебе не понравился?

– Напротив. Он прекрасен. Мне все стало ясно, когда я рассматривал его. А ты сама его видела?

– В законченном виде – нет. Нейтан Беллисант показывал мне только эскиз, который он сделал в самом начале. Он не любит демонстрировать картины, над которыми работает. Художники щепетильны в таких вопросах.

– Ну еще бы, ведь они такие тонкие натуры, – недовольно заметил Себастьян. – Мне показалось, что он гордится плодом своих трудов. Чувствует себя Рембрандтом.

Несколько минут оба молчали.

– Опасаюсь спрашивать, что ты сделал с портретом и с его автором, – осторожно сказала Элинор.

Себастьян поджал губы.

– Успокойся: твой обожатель жив и здоров. А что касается картины, она принадлежит мне. Точно так же, как и женщина, послужившая моделью для этого портрета.

– Какой же ты собственник! Себастьян нежно поцеловал Элинор в губы.

– Совсем как ты.

Она улыбнулась:

– И ты не имеешь ничего против?

– Нет.

Элинор вздохнула и слегка подтолкнула Себастьяна, тот упал на подушки. Прежде чем она сняла с него галстук, он успел расстегнуть лиф ее платья. Словно стремясь опередить мужа, Элинор игриво провела рукой по его рубашке и расстегнула ему брюки.

– А теперь ты должен сказать мне, что я первая женщина, которую ты сюда привел, – прошептала она.

– Нет… – Себастьян улыбался, снимая с нее платье.

– Ты хочешь признаться…

Он снова поцеловал ее.

– Ты – единственная женщина. Если бы я сказал, что ты первая представительница прекрасного пола, которую я сюда привел, это означало бы, что за первой последуют другие.