Леди полночь

Его голос сорвался, и он упал вперед, растянувшись на траве. Эмма двигалась быстрее, чем когда-либо в жизни, перепрыгивая через бассейн, но она все равно не успела поймать его до того как он упал на землю.

Над океаном сгущались тучи. Ветер на крыше был прохладным, океан действовал как гигантский кондиционер. Кристина могла слышать рев и грохот прибоя в отдалении, пока она с опаской двигалась по черепице. Что такого было в Блэкторнах и Эмме, что с тех самых пор, как она приехала в Лос-Анджелес, она проводила половину времени на крышах зданий?

Марк сидел около медных труб, свесив ноги через край. Ветер раздувал его светлые волосы вокруг его лица. Его руки были длинными белыми и голыми, и он опирался ими на черепицу позади себя.

Он держал в руках один из запасных институтских телефонов. Это казалось неуместным – это было неуместно, юноша-фейри с длинными спутанными волосами, позади него – гобелен звезд, а в руке он держит телефон.
– Мне так жаль, Хелен, - услышала она, и его слова отдались эхом такой глубиной любви и одиночества, что она едва не отвернулась.

Хотя, вариант бесшумно уйти не рассматривался. Марк услышал ее приближение: он слегка повернулся и жестом попросил Кристину остаться.

Она застыла в неуверенности. Дрю была той, кто сказал ей искать Марка на крыше, а остальные подстрекали ее пойти проверить, как он там. Она задумалась, должна ли она была это делать, но Тай и Ливви были поглощены своим переводом, и, она чувствовала, что Дрю боялась резких слов Марка. Ну, и не то чтобы Тавви можно было послать привести своего брата вниз. Так что, с некоторой неохотой, Кристина забралась по лестнице на крышу.

Теперь же, оказавшись здесь, она чувствовала ноющую симпатию к юноше, сидевшему на краю крыши. Этот взгляд, пока он говорил с Хелен – она не могла представить себе, каково ему было осознавать, что из всей его семьи только один человек был таким, как он, делил с ним кровь и наследие; понимать, что ее с ним разделил жестокий и нерушимый Закон.

– И я тебя, сестра, - сказал Марк и опустил телефон. Мобильник был старым, с таким экраном, который гаснул с мерцанием по завершении звонка.

Он сунул его в карман и посмотрел на Кристину, облака отбрасывали тени на его лицо.
– Если ты пришла сказать мне, что я дурно себя повел, то я уже в курсе, - сказал он.

– Я не за этим пришла, - ответила она, приблизившись к нему, но не садясь.

– Но ты согласна с этим, - констатировал он. – Я плохо повел себя. Я не должен был так говорить с Джулианом, особенно перед младшими.

Кристина заговорила осторожно.
– Я плохо знаю Джулиана. Но я верю, что он переживает за тебя, вот почему он не хотел, чтобы ты пошел с ними.

– Я знаю это, - сказал Марк к ее удивлению. – Но ты хоть понимаешь, каково это, когда твой младший брат волнуется о тебе, словно ты ребенок?
– Он запустил пальцы в свои волосы. – Я думал, что на время моего отсутствия их будет растить Хелен. Я и представить не мог, что все это ляжет на плечи Джулиана. Может быть, именно поэтому я совсем не узнаю его.

Кристина подумала о Джулиане, о его мягкой уверенности и осторожной улыбке. Она вспомнила, как в шутку сказала Эмме, что она может влюбиться в Джулиана при встрече. И он оказался гораздо красивее, чем она представляла по размытым фотографиям и неопределенным описаниям Эммы. Но, хоть он ей и нравился, она сомневалась, что сможет полюбить его. Слишком многое в нем было скрыто от постороннего взора.

– Я полагаю, что он спрятал большую часть себя глубоко внутри, - произнесла она. – Ты видел фреску на стене в его комнате? Ту, что из сказки? Мне кажется, он словно замок, окруженный шипами, который сам вырастил, чтобы защитить себя. Но, со временем, ты сможешь срезать эти шипы. Я верю, что ты снова узнаешь своего брата.

– Я не знаю, сколько времени у меня осталось, - промолвил он. – Если мы не решим их головоломку, Дикая Охота потребует меня назад.

– А ты этого хочешь?
– мягко спросила Кристина.

Он ничего не ответил, лишь поднял взгляд к небу.

– Поэтому ты пришел на крышу? Потому что отсюда ты сможешь увидеть Охоту, если они пролетят мимо?

Марк долгое время не произносил ни слова. Затем он сказал: - Иногда я представляю, что могу их слышать. Что я могу услышать топот копыт в облаках.

Она улыбнулась: - Мне нравится, как ты разговариваешь, - сказала она. – Твои слова всегда звучат как стихи.

– Я говорю так, как меня научил Дивный народ. Слишком много лет под их опекой.
– Он развернул руки и положил их себе на колени. Внутреннюю сторону его запястий испещряли длинные необычные шрамы.

– Сколько лет? Ты знаешь? – поинтересовалась Кристина.

Он пожал плечами.
– Время здесь измеряется иначе, чем там. Не могу точно сказать.

– Годы не оставили следа на твоем лице, - тихо произнесла она. – Иногда ты выглядишь, словно вы ровесники с Джулианом, а иногда у тебя будто нет возраста – как у фейри.

Он обернулся к ней.
– Ты говоришь, что я не похож на Сумеречного охотника?

– А ты хочешь этого?

– Я хочу быть похож на членов моей семьи, - ответил он. – Во мне нет цветов Блэкторнов, но я могу выглядеть как нефилим, насколько это возможно. Джулиан был прав – если я хочу участвовать в расследовании, мне нельзя выделяться.

Кристина удержалась от того, чтобы сказать Марку, что нет такого мира, где он бы не выделялся.
– Я могу помочь тебе выглядеть как сумеречный охотник. Если ты спустишься со мной вниз.

Он бесшумно задвигался по кровельной крыше, словно у него были мягкие лапы как у кота или если бы на нем была руна Беззвучия. Он отступил в сторону, пропуская ее на лестницу. Даже это он проделал приглушенно, и когда она, проходя мимо, задела его, кожа юноши была прохладной, как ночной воздух.

Девушка повела их в его комнату; он оставил лампы выключенными, так что она зажгла свой ведьмин огонь и положила его возле кровати.
– Вон стул, - указала она.
– Поставь его в центре комнаты и садись. Я скоро вернусь.

Парень с усмешкой посмотрел ей вслед. Когда она вернулась с мокрой расческой, полотенцем и парой ножниц, он сидел в кресле все с тем же лукавым взглядом на лице. Он сидел не так, как сидят на стуле обычные парни, раскинув руки и ноги. Он сидел так, как короли на портретах, нарочито прямо, как если бы корона на его голове держалась неустойчиво.

– Ты собираешься перерезать мне горло?
– поинтересовался он, когда девушка подошла к нему с полотенцем и острыми поблескивающими ножницами.