Ледокольный флот России 1860-е – 1918 гг.
Шрифт:
Ледокол форсировал весенние ледяные поля [88] толщиной свыше 0,6 м на полном ходу со средней скоростью 10 уз. [89] При этом машины развивали в среднем по 103 об/мин, а мощность их достигала 10 600 л. с. На среднем ходу (около 7 уз.) мощность машин при 85 об/мин составляла более 7200 л.с.; [90] на малом ходу (3,75 уз.) при 70 об/мин – около 4600 л.с. {212} .
88
Этот ледовый опыт проводился 30 марта в районе северо-западнее Красной Горки. Средняя толщина льда в этом месте составляла 24 1/4 дюйма или 616 мм. «На поверхности льда, – писал Макаров, – было несколько дюймов воды, а местами воды и снега».
89
«Естественно, –
90
Инженер П. Я. Янковский, присутствовавший на «Ермаке» вместе с Р. М. Ловягиным, отмечал что ледокол на среднем ходу при работе 4 котлов остановился в торосистом льду толщиной 0,9 м.
212
Макаров С. «Ермак» во льдах. Ч. 1. С. 224, 204.
§ 5. Во льдах у Шпицбергена
Теперь после пробной работы на Балтике нужно было произвести испытания нового судна в полярных льдах, так как окончательный прием в казну ледокола обусловливался его качествами в полярном плавании – «ударяться в лед какой угодно толщины» {213} .
В мае «Ермак» перешел из Кронштадта в Ньюкастл для осмотра и мелких исправлений, оттуда в – в Тромсё, [91] а в начале июня направился к Шпицбергену; 8 июня в районе архипелага ледокол вошел в полярный лед. [рис. 079 б]
213
Макаров С. «Ермак» во льдах. Ч. 1. С. 130.
91
Тромсё (Tromso), город на Севере Норвегии, на небольшом островке близ о. Сёр-Квалё в Норвежском море (БСЭ. Изд. 3-е. Т. 26. М., 1977. С. 242).
Первое арктическое испытание продолжалось лишь сутки. От ударов о ледяные глыбы толщиной более 2 м корпус ледокола вздрагивал настолько сильно, что это заставляло опасаться за крепость обшивки. В носовой части судна появилась сначала незначительная, а потом и довольно сильная течь по стыкам наружной обшивки… Макаров решил немедленно возвратиться обратно в Ньюкастл для подкрепления корпуса ледокола.
Осмотр судна на заводе-строителе показал, что носовая обшивка цела, только несколько помята; отломана одна лопасть носового гребного винта и погнут его вал. Судостроители наскоро подкрепили носовые шпангоуты, заменили часть заклепок. Носовой гребной винт, как непригодный для работы в полярных льдах, был снят, [92] а на конец вала по предложению Макарова надет чугунный конус. В соответствии с контрактом все работы производились за счет фирмы.
92
С. О. Макаров в своей книге отмечал, что решил снять носовой винт «для следующего рейса в Ледовитый океан» еще до осмотра ледокола в доке, т. е. до выяснения конкретных его повреждений.
По указанию управляющего Морским министерством в Ньюкастл еще в июне были командированы двое специалистов-судостроителей П. П. Шляпин и Э. Р. Де-Грофе, которые порознь осмотрели ледокол.
Де-Грофе рапортовал, что на местах, расклепанных в процессе исправления, видимых повреждений он не заметил, «кроме треснувших вертикальных полос у 2 шпангоутов…». Будущий строитель «Авроры» сообщал, что, по мнению Шляпина, повреждения имели место из-за «общей слабости корпуса», однако он сам (Де-Грофе) считает, что это произошло из-за «местных конструктивных недостатков и недостатков в выполнении работ», т. е. по вине судостроителей {214} .
214
РГАВМФ, ф. 417, оп.1, д. 1619. Л. 229, 233, 245.
В середине июля «Ермак» снова взял курс на север. 24 июля ледокол покинул бухту Адвент на южном берегу Шпицбергена. Через сутки начали попадаться сначала отдельные льдины, а потом и ледяные поля…
Впоследствии в письме Чихачеву Макаров объяснял, почему первые опытные плавания были в районе Шпицбергена: «Я выбрал путь к северу oт Шпицбергена главным образом потому, что здесь приходится идти против течения, а если бы ледоколу случилось понести такую аварию, после которой он не мог бы двигаться, то его понесло бы к открытой воде и вынесло на свободу…» {215} .
215
С. О. Макаров и завоевание Арктики. С. 237.
Под вечер 25 июля «Ермак» шел по извилистой трещине между двумя ледяными полями. Трещина заканчивалась высокими торосистыми нагромождениями. При попытке пробиться ледокол на скорости в 5 уз. сильно ударился о ледяной выступ. В носовой отсек
хлынула вода. Макаров сам руководил работами по ликвидации аварии. Когда в воду спустили водолазов, выяснилось, что в бортовой обшивке недалеко от носового винта, ниже ледового пояса, образовалась пробоина. Подвели пластырь, откачали воду и основательно заделали поврежденное место при помощи клиньев, досок, брусьев и пакли.Заделав пробоину, моряки продолжили испытания: рано утром 29 июля плавание возобновилось. Ледокол пошел, ломая перешейки между ледяными полями… Старались продвигаться осторожно, пользуясь разводьями и обходя торосистые поля.
2 августа «Ермак» достиг 81-й параллели. Далеко на юге виднелись неясные очертания группы Семи островов – самой северной оконечности Шпицбергена. Впереди простирались неисследованные пространства. [93] Именно в этот день было заснято на кинопленку прохождение ледокола через торос…
93
С борта «Ермака» моряки видели на востоке очертания неизвестной гористой земли. Однако открытие так и не состоялось.
Несмотря на предосторожности, ледокол получил еще несколько «жестоких ударов» о лед – сказывалось отсутствие опыта плавания во льдах. При осмотре оказались срезанными несколько заклепок, погнулись некоторые шпангоуты, увеличилось старое повреждение в носовом отделении. Идти дальше на север в тяжелых льдах было небезопасно, и 4 августа «Ермак» повернул на юг.
§ 6. Реконструкция ледокола
16 августа ледокол прибыл в Ньюкастл, закончив, таким образом, второе свое пробное плавание в полярных льдах {216} . На заводе немедленно приступили к исправлению повреждений, как и в прошлый раз за счет фирмы.
216
Макаров С. «Ермак» во льдах. С. 304.
Из Англии, С. О. Макаров телеграфировал С. Ю. Витте: «„Ермак“ оправдал все ожидания относительно возможности пробиваться сквозь льды. Он разбивал торосы высотой 18, глубиной 42 фута и ледяные поля в 14 футов. [94] Прошел около 200 миль полярным льдом, но при разбивании одного тороса получена пробоина ниже ледяного пояса, где корпус не был подкреплен. Пришлось отказаться от дальнейшего следования» {217} .
Общественное мнение переменчиво! Частная неудача плаваний у Шпицбергена была воспринята как доказательство полной непригодности ледокола для Арктики. В газетах появились стишки, памфлеты и карикатуры, направленные против Макарова. Для выяснения причин аварии, по распоряжению Витте была назначена специальная комиссия которую направили в Ньюкастл.
94
Соответственно 5,5, 12,8 и 4,3 м.
217
С. О. Макаров и завоевание Арктики. C. 221.
Составленная исключительно из противников как самого Макарова, так и его идеи постройки ледокола, комиссия под председательством контр-адмирала А. А. Бирилева вынесла резкое и некомпетентное решение: «„Ермак“ как судно, назначенное для борьбы с полярными льдами, не пригоден по общей слабости корпуса и по полной своей неприспособленности к этому роду деятельности» {218} .
Пока работала комиссия, [95] Макаров занимался проектом реконструкции носовой части ледокола. Тем временем судостроители исправили полученные во льдах повреждения, подкрепили корпус и вновь установили носовой винт. Было решено, что зимой, пока ледокол будет работать на Балтике, завод построит для него новую носовую часть без носовой машины и носового винта. Макаров считал, что, несмотря на уменьшение общей мощности силовой установки ледокола, его ледокольные качества улучшатся за счет формы и прочности новой носовой оконечности.
218
Макаров. Документы. Т. 2. С. 407; С. О. Макаров и завоевание Арктики. С. 228.
95
Ни Макаров, ни капитан «Ермака» Васильев в состав комиссии не были включены и на ее заседания не приглашались.
Каждый раз, когда над «Ермаком», как говорится, сгущались тучи, происходило нечто, со всей очевидностью доказывавшее необходимость существования такого ледокола. Причем выполнить это «нечто» мог только «Ермак».
Зима в 1899–1900 гг. была очень суровой, и прибывшему в начале ноября 1899 г. в Кронштадт ледоколу пришлось много поработать. Он успешно спасал затертые во льдах Финского залива пароходы, в том числе крейсер «Адмирал Нахимов». 26 января крейсер при выходе из Ревельскаго порта в дальнее плавание был затерт льдами и очутился в критическом положении. 27 января «Ермак» пришел на помощь крейсеру и вел его во льдах 100 миль до чистой воды.