Ледяная королева

Больше нет.

Остановившись около спящего отца, я осознал, что нужно сделать. Именно тогда все закончится. Я поклялся походить на мать. Выбирать нечто большее, чем хладнокровное убийство. Искатель Истины требовал ответов, а не крови. И я всегда буду требовать ответы. Я обнажил свой меч, который до недавнего времени казался мне слишком тяжелым. Я уже почти мужчина, осталось всего пара месяцев до моего восемнадцатилетия, и во мне, наконец, пробудился дар. Однако мой возраст не имел значения. Я — наследник престола, независимо от возраста и способностей к огню. Сила, с которой следовало считаться. Я воззвал к своему дару, еще более горячему из-за бушевавшей во мне ярости, и накалил меч. Отец пошевелился, и я прижал кончик лезвия к его обнаженной груди прямо над сердцем.

— Почему? — потребовал я, будя человека, который украл у меня единственный лучик радости. — Почему ты отослал ее в Экваторию?

Правда, а не кровь.

Лишь об этом я мечтал.

Отец распахнул глаза, поймав мой взгляд.

— Я знал, что этим кончится. Ты пытаешься занять мой трон.

Я вдавил кончик лезвия в его кожу, наслаждаясь тем, как созданная мной рана 1. В свирепом взгляде отца на мгновение мелькнула паника.

— Отвечай на вопрос, — прорычал я. Мой дар был разъяренным зверем внутри меня. Зверем, с которым я лишь изредка имел дело. Но теперь я охотно выпустил его наружу.

— Она была шлюхой, мой мальчик, — усмехнулся отец. — И беременна от другого мужчины.

Меня пронзила боль.

— И ты послал ее на смерть? Зная, что она носит моего брата? Это мог быть и твой ребенок!

— Королю нужен лишь один наследник, — огрызнулся он. — И мой сейчас грозит мне мечом. Представь, если бы вас было больше. Хаос.

— Ты забрал единственного человека, которого я когда-либо любил. Почему?

— Дело не в тебе, Райк. Дело в предательстве. И она получила по заслугам.

Меня поглотила ярость, и я надавил на меч. Я никогда не смогу забыть хлюпающий звук, с которым острие прорезало мышцы и сердце. Заклинатель огня мог исцелить себя, но против меча в сердце уже ничего не мог сделать. Меч попал в цель. Глаза отца замерцали, из них буквально вытекала жизнь.

— А ты предал меня, отец, — произнес я холодным тоном. — И получил то, что тебе причитается.

Я сорвал его корону со стола и забрал отцовский меч, который был острее и лучше моего. На пути из его покоев я столкнулся с самым преданным человеком отца. Его глаза были влажными от слез, их переполняло горе.

— Ты мог меня остановить, — бросил я, поднимая меч.

Этот мужчина действительно мог. Он был одним из самых сильных и быстрых воинов армии вулков.

— Нони бы этого не хотела, — он обжег меня горящим взглядом. В его словах я ощутил любовь к моей матери. — Она всегда знала, что ты хороший человек.

— Она была беременна, — пробормотал я. — Твоим ребенком, так?

Горячие слезы покатились по его щекам, когда он кивнул.

Я схватил его за плечо.

— Я нашел ее. Избавил от страданий.

От облегчения воин даже осел.

— Спасибо.

Он упал на колени и склонил голову.

— Я клянусь тебе в верности, мой король. Твоя мать хотела бы этого.

— Отруби голову моему отцу и сожги тело, — приказал я. — Вечером у нас будет пир в честь коронации. Убедись, что все будут в курсе.

— Да, мой король, — воин поднялся на ноги. — Что-нибудь еще, Ваше Величество?

— Я не похож на него, Дэнсер, — уверил я его. — Я совсем не такой.

— Не такой, твоя мать об этом позаботилась.

*****

Я проснулся в холодном поту. Дезориентированный и сонный, но живой. Мне потребовалось время, чтобы понять, что меня окружало. Стены из обледеневшего толстого камня. Холод в воздухе пронизывал до костей. А рядом со мной спала королева.

Последнее, что я помнил — мою грудь пронзили мечом. И я видел прекрасную ненависть в глазах Эльзиры, направленную на того, кто причинил мне вред. Я боялся, что удар пришелся на сердце. Однако я выжил. Лежа в снегу в полубессознательном состоянии я сомневался, что мне это удастся. За эти годы я принимал в свою грудь множество мечей и легко исцелялся. Здесь же все было иначе. Меч явно был в чем-то ядовитом.

Опустив взгляд на свою грудь, я увидел женскую руку, лежавшую поверх новых розоватых шрамов на моей коже. Должно быть, Эльзира исцелила меня своими прикосновениями. Она напряглась, как только проснулась, а затем подняла голову, посмотрев на меня.

Широко распахнутыми голубыми глазами, полными тревоги.

И все-таки у нее были самые пухлые губы во всех королевствах.

— Эльзира, — пророкотал я, мой голос срывался, а в горле было сухо.

— Шшш, — прошелестела она, садясь и беря чашку, стоявшую на столике возле кровати. — Не говори сейчас, пей.

От нежности, с которой Эльзира поднесла к моим губам чашку, в груди защемило. Этот ублюдок чуть не отнял меня у королевы. Я сделал несколько больших глотков, а потом задал вопрос, на который больше всего жаждал ответа.

— Он мертв?

Выражение ее лица стало жестким, а голубые глаза сверкнули.

— Я отрубила ему голову.

Я протянул руку, зарываясь пальцами в светлые волосы, и притянул Эльзиру к себе, чтобы поцеловать.

— Такая свирепая, — пробормотал я ей в губы. — Жестокая красавица-королева.

— Я просто защищала своего короля.

*****

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Дэнсер, входя в комнату Эльзиры.

— Прошло уже три дня, — проворчал я. — Я в порядке.

Эльзира закатила глаза.

— Яд медленно покидает его организм. Мэйзон считает, что ему стоило бы неделю придерживаться постельного режима.

— Тогда почему он на полу? — спросил Дэнсер, уголки его губ насмешливо приподнялись.

— Потому что упрямый дурак, — объяснила она.