Ледяной огонь магии

Благодаря моему зрению, мне не требовалось никакого света, но тень что-то проворчала перед тем, как вытащить телефон, чтобы использовать его в качестве импровизированного фонарика. Согласно голосу, мужчина вытянул телефон перед собой, освещая подвал. Наконец он увидел мою лампу и направился к ней. Я покинула укрытие под лестницей и подкралась сзади.

Тень потянулась к лампе, нащупывая выключатель, но прикосновения пальцев было достаточно, чтобы включить её. Я подняла меч, готовая нанести удар.

— Наконец-то, — снова пробормотал он. — Я уже думал, что это какая-то темница…

Страшное подозрение наполнило мой разум, заставив в последний момент прервать атаку. Вместо того, чтобы вонзить ему меч в спину, я ударила ему рукоятью по плечу, толкнув вперёд.

Его колени ударились о край моей раскладушки, и он приземлился лицом вниз на помятые простыни. Он как раз вовремя перевернулся, чтобы я могла приставить свой меч к его шее.

Феликс захлопал глазами, глядя на меня.

Я выдохнула, убрала меч от его горла и отступила назад.

— Феликс! — прошипела я. — Что ты здесь делаешь?

Он виновато посмотрел на меня.

— Хм, ну, знаешь, на самом деле, это забавная история…

— Это была моя идея, — сказал другой голос.

Я обернулась. Девон стоял наверху на лестничной площадке, меч был привязан к его талии. Он медленно спустился в подвал, при этом его зелёные глаза охватили всё, начиная от Феликса, лежащего на раскладушке и кончая стопкой изношенной одежды, включая маленькие, жалкие безделушки, которые я сложила в чемоданы. Его лицо не выражало никаких эмоций, поэтому я не могла понять, о чём он думает, и всё же меня охватил гнев. У него не было право видеть это. У него не было права узнать эту часть меня — настоящую меня.

Но ведь я не могла напасть на парня, которого должна защищать, поэтому сунула меч обратно в ножны и прислонилась к стене, как будто мне было всё равно, что Девон думает обо мне и моих вещах.

Всё же мне было интересно, почему они пришли сюда.

— Что случилось с вашими фильмами про монстров? Вы же хотели устроить марафон.

Феликс поморщился.

— Ну, когда я сказал марафон, я, возможно, немного преувеличил. Это был скорее десятиминутный экшн про слизь, прежде чем мы взяли один из внедорожников и последовали за тобой в ломбард. А затем сюда.

Мои глаза сузились.

— Вы следили за мной? Почему?

Феликс посмотрел на Девона, и я поняла, что это он был зачинщиком этой небольшой операции.

На мгновение Девон выглядел таким же виноватым, как Феликс, прежде чем на его лице отобразилось выражение упрямой решимости.

— Потому что я захотел. Ты знаешь всё, что можно знать обо мне и Феликсе. Вот почему мы решили разузнать о тебе больше. Я захотел разузнать о тебе больше.

— Почему? — рявкнула я. — Отчётов Гранта было недостаточно?

Он поджал губы.

Я ещё сильнее разозлилась. Это я была той, кто вламывается в дома других людей. Я была той, кто копается в их дорогих вещах. Я была той, кто обнаруживает их грязные маленькие секреты, которые они так хотели скрыть.

И мне совсем не понравилось, что теперь это случилось со мной.

Я широко раскинула руки.

— Что ж, тогда внимательно осмотрись вокруг, — пробрюзжала я. — Потому что это жизнь Лайлы Мерривезер. И разве она не впечатляющая?

Они оба промолчали. Мы все услышали горечь в моём голосе.

Но Феликс, будучи Феликсом, не мог долго молчать.

— Так что ты делала здесь внизу?

— Собирала остатки моих вещей, — резко ответила я.

— Как долго ты жила здесь? — спросил Девон. — С тех пор, как умерла твоя мама?

Я ему не ответила. Я даже не взглянула на него.

Он вздохнул.

— Я не хотел тебя расстраивать, Лайла. Я просто хотел увидеть, где ты жила. На что это было похоже. Какая ты на самом деле.

Его взгляд снова скользнул к узкой раскладушке, пустой металлической полке, обтрёпанным чемоданам, в которые я всё ещё должна была сложить остатки моих вещей. Он увидел всё. Он, чёрт возьми, увидел слишком много.

— Здесь места… меньше, чем я ожидал, — дружелюбно заметил он.

— Что ж, а я думаю, что здесь хм… уютно, — вмешался Феликс. — Да! Уютно — это как раз подходящее слово.

Он одарил меня улыбкой, но я смотрела на Девона, наблюдая за игрой эмоций на его лице.

— Уютно? Ты имеешь в виду хренотень. В конце концов, не все могут жить в особняках, — рявкнула я.

— Я знаю, — рявкнул в ответ Девон, понимая, что на самом деле я разговариваю с ним. — Мне только…

— Тебе только что?

— Мне только… жаль, — сказал он. — Что тебе пришлось так жить. Что у тебя никого не было, кто мог за тобой присматривать. Что у тебя никого не было, кто мог о тебе позаботиться.

Меня охватила раскалённая до бела ярость. Если и было что-то, чего я не в коем случае не хотела, так это его жалость. Иногда у меня складывалось впечатление, что жалость — самое бессердечное чувство в мире. Из-за него люди чувствовали превосходство над другими; счастливые, ощущающие безопасность и самодовольные, в осознание того, что есть менее удачливые люди, чем они сами.

Да, моя жизнь была не самой лучшей с тех пор, как умерла мама. Ну хорошо, она была редкостной дрянью, но я справлялась. Я выжила по-своему и на своих условиях. Я определённо справилась лучше, чем это сделали бы Девон, Феликс или кто-то ещё из этой дурацкой семейки Синклер.

И всё же Девон стоял теперь передо мной с жалостливым взглядом, как будто я была каким-то нежеланным щенком, которого кто-то отправил пинком в сточную канаву. Как будто я была самым печальным зрелищем в мире.

— Не смей меня жалеть, — прорычала я. — Возможно, у меня было не так много вещей, но я их заработала. А что делал ты, кроме как проживал свою идеальную маленькую жизнь?

— Прости, — повторил Девон. — Я не хотел тебя расстраивать…

— Конечно, не хотел, — перебила я. — Потому что ты хороший парень, хороший солдат и хороший сын, и ты никогда никого не хочешь расстраивать, верно? Грант был прав насчёт тебя. Все тебя любят, и у тебя всё так чертовски легко, я права? Тебе хоть ради чего-то когда-нибудь приходилось по-настоящему работать? Могу поспорить, что не приходилось.

К этому моменту его лицо стало таким же твёрдым, как кирпичные стены вокруг нас.