Ледяные Волки

— У меня… есть теория, — сказал Хейн. — Дело только в этом.

— Если у нас получится, мы сможем напасть прежде, чем у них появится хоть малейшая причина думать, что мы идем, — сказала Эннар. — Прямо сейчас драконы считают, что у нас нет способа найти их. Они станут самодовольными, считая себя в безопасности.

— Они в безопасности, — раздраженно отрезала Сигрид, и в ее голосе послышалось волчье рычание. — Потому что мы не можем их найти.

Андерс наблюдал, как сапоги Сигрид подошли к стене, и она появилась в поле зрения сбоку от дивана, снимая картину со стены, чтобы показать сейф за ней. Все, что ей нужно было сделать, это посмотреть налево, и она увидела бы его лежащим на полу за диваном.

Она достала из сейфа кованый железный кубок с деревянной чашей, похожий на металлический бокал на толстой ножке, покрытый рунами. Он выглядел точно так же, как на картинке, которую они видели в книге Хейна.

Она подняла чашу, чтобы налить в нее воды, пока та не наполнилась. Затем вынула что-то похожее на иглу из ножки, опустила ее в воду и подошла, чтобы показать результат Эннар и Хейну.

— Бесполезно. Он просто бесконечно вращается. Он должен указывать, как компас. Расскажи нам свою теорию, Хейн.

— Сначала, — сказал Хейн, — я думал, что он перестал работать, потому что драконы переместили место Дрекхельма после последней битвы. Но он никогда не предназначался для того, чтобы указывать на Дрекхельм. Он указывал на самую большую группу драконов в Валлене, и это был Дрекхельм. Если бы они были где-то в другом месте, он бы указал туда.

— Тогда почему он перестал работать? — спросила Эннар.

Андерс напрягся, ожидая ответа. Это был артефакт, который мог решить все. Он мог бы помочь ему найти столицу драконов и найти Рейну. Из-под противоположной кушетки на него смотрела Лисабет.

— Моя теория состоит в том, что несколько факторов объединились, чтобы остановить его работу, — сказал Хейн. — Он стал слабым, как и многие другие артефакты, которые нуждаются в обслуживании. Сущность исчезает из него. Но она, возможно, не исчезла полностью, как мы первоначально предполагали. Может быть, мы ошиблись.

— А что случилось вместо этого? — спросила Сигрид.

— Я был на самых дальних полках библиотеки, — сказал Хейн. — Ты же знаешь, я уже много лет просматриваю старые тексты. Моя теория заключается в том, что в городе слишком много драконьей крови. Каждый месяц на Испытаниях Посохом мы видим детей, у которых достаточно волчьей крови, чтобы претендовать на право тестирования, но они не трансформируются. В Холбарде тоже должны быть потомки драконов, люди, которые не знают, что у них есть эта кровь, но все равно путают чашу, окружая ее слишком многими слабыми сигналами. Точно так же компас запутывается, если ты окружаешь его слишком большим количеством камней.

— Ты хочешь сказать, что он улавливает так много сигналов, что крутится вокруг, пытаясь указать на них все сразу? — спросила Эннар.

— Да, — ответил Хейн. — Именно так, и он действительно начинает ломаться. Он не будет работать в Холбарде, но у меня есть теория, что если мы можем сделать это вдали от городской суеты, и в то время, когда суть будет сильнейший…

— Равноденствие, — сказала Сигрид.

— Да, — согласился Хейн. — И мы знаем, что почти все драконы собираются вместе. Это дало бы артефакту наибольшие шансы на работу и самую большую возможную цель.

— Мы должны попробовать, — сказала Сигрид. — И до равноденствия осталось всего несколько дней. Мы не можем позволить, чтобы шпионы драконов в городе видели, как один из нас уходит в одиночку. Нам понадобится прикрытие.

Андерс и Лисабет лежали неподвижно, пока Сигрид возвращалась, чтобы вернуть воду в кувшин, а чашу и иглу в сейф.

Сердце Андерса упало, и он закрыл глаза, когда сейф плотно закрылся. Он отчаянно надеялся, что Сигрид оставит чашу на столе. Даже отдать ее Хейну было бы лучше… он мог бы попытаться найти путь в мастерскую.

— У меня есть кое-какие идеи, — сказала Эннар. Но трое взрослых волков уже шли к двери, и если она сказала, что задумала, Андерс не успел ничего услышать, как дверь за ними закрылась, и замок щелкнул.

Андерс медленно выдохнул, перекатываясь на спину, но они с Лисабет выждали целую минуту, прежде чем вылезти из-за диванов и встретиться на ковре.

— Мы что, заперты? — спросил он, выбирая вопрос попроще, чем «что ты здесь делаешь?», для начала.

— У меня есть ключ, — сказала Лисабет, похлопывая себя по карману рубашки.

Его глаза расширились.

— Откуда у тебя ключ от кабинета Ферстульф?

Лисабет пожала плечами, уклоняясь от ответа.

— Держу пари, ты сейчас рад, что он у меня есть. В противном случае мы все еще были бы заперты здесь, когда она пришла бы утром, и не думаю, что она порадовалась бы по этому поводу.

— Это из-за тебя она была не заперта, когда я пытался открыть дверь, — понял он.

— Я прыгнула за диван, когда ты постучал. Я не знала, что это ты, пока ты тоже не упал на пол.

Андерс сглотнул.

— Лисабет, что ты здесь делала?

— Я хотела посмотреть на ее столе, — сказала она. — Помнишь те заметки, которые Хейн написал в книге в своей мастерской? Я хотела посмотреть, написал ли он отчет для Сигрид. — Она помолчала, затем продолжила более мягко: — А почему ты был здесь?

Андерс открыл рот и снова закрыл его. Он столько раз прокручивал это в голове. Он не осмеливался доверить Лисабет правду о Рейне.

Он хотел узнать о чаше, чтобы спасти сестру.

Лисабет хотела узнать об этом, потому что считала, что с теми же драконами, которые похитили Рейну и подожгли порт, можно как-то договориться.

У них были разные цели, и он не мог позволить себе, чтобы она пыталась подружиться с похитителями Рейны.

— Я все еще пытаюсь понять, как найти моего друга Джерро, — сказал он. — Я подумал, что, может быть, у Ферстульф есть какой-нибудь артефакт, который я мог бы использовать. Она держит Посох Хадды в своем кабинете, поэтому я подумал, что если там есть другие могущественные артефакты… — он замолчал и пожал плечами, надеясь, что она ему поверит.

— Я так не думаю, — сказала Лисабет, глядя на полки. — Большинство из них довольно хорошо известны. Но это была хорошая идея.

Андерс смотрел на подругу, но позади него и слева от него была картина, скрывающая сейф, а внутри сейфа была чаша, которая заставила его задуматься. Он мог больше не попасть в кабинет, поэтому не мог уйти, не попытавшись добраться до самой чаши. Но как, если Лисабет наблюдает за ними?

Не раздумывая, он повернул голову к картине, и Лисабет проследила за его взглядом.