Ледышка или Снежная Королева для рокера

– Да нормально всё будет, - фыркнул Исаев, даже не потрудившись сменить тон. – Это же Чудище. Что с ней может случиться-то?

Я прекрасно понимала, что он нервничает. Это легко читалось по языку тела, по тому, что он, и так не шибко следящий за словами, перестал себя контролировать совершенно. Вот только даже это ни капли не оправдывало прозвучавших слов и я уже подумывала, что бы ему ответить на такое заявление. Но банально не успела, потому как Женька, хмурившаяся всё сильнее, вдруг громко хмыкнула, показательно похлопала в ладоши и язвительно, саркастично протянула:

– Ишь ты… Какой знаток нашёлся. Прям не хомо сапиенс, а человек-рентген ходячий, не меньше!

От этой фразы, произнесённой притворно восторженным тоном, даже Полонский тихо хмыкнул, едва заметно качая головой. Из всех присутствующих, он единственный до сих пор хранил молчание, сидя на кушетке, наклонившись вперёд и опираясь локтями на колени. Пальцы Богдан сцепил в замок, сжимая так крепко, что побелели костяшки, и по сторонам старался не смотреть. Только иногда поглядывал то на дверь, то в конец коридора.

Как будто ждал чьего-то появления.

– Говоришь, что с ней случится, да? – голос Женьки приобрёл ту особую глубину и многогранность, от которой даже Венька предпочитал срочно искать, чем себя заткнуть, лишь бы не доводить хрупкого патологоанатома до греха. Но Исаев о такой особенности общения с Женькой знать не знал. – Неужели я пропустила этот момент, и ты успел-таки навернуться из окна? Просто у меня есть одна, но зато очень обоснованная теория… Если ты на собственной драгоценной шкурке не оценил все прелести свободного падения на твёрдый асфальт, хрен ты поймёшь, каково это и чем это грозит!

– А ты знаешь что ли? – всё же не удержался и съязвил Демьян, скрестив руки на груди и пытаясь просверлить раздражённым взглядом ласково улыбающуюся Харину.

Невозмутимо глянув на собственный маникюр, Харон тихо хмыкнула и неторопливо, растягивая гласные, ответила:

– Компрессионный перелом позвоночника. Перелом шейного отдела позвоночника. Со смещением или без, на ваш выбор. Черепно-мозговая травма. Открытая или закрытая. Переломы рук и ног, под самыми безумными углами и всех возможных вариантов сложности. Многочисленные повреждения мягких тканей и внутренних органов. Сопутствующие травмы, при наличии препятствия на пути падения, - окинув всех присутствующих скучающе-безразличным взглядом, Женька уставилась прямо в лицо Демьяну, мягко, дружелюбно улыбнувшись. – Даже при самом удачном стечении обстоятельств, это как минимум раны, травма головы, переломы. Если она отделается только этим – повезло. Если она сумеет отделаться всего лишь сотрясением мозга – это будет чудо из чудес, за которое не стыдно в церкви свечку поставить «За здравие». Мне продолжить перечислять, любезный или ты уже сообразил какую, извиняюсь, херню ляпнул?

Демьян глубоко вздохнул, поднимаясь со своего места. Прекрасно понимая, что он хочет сделать, я нажала на плечи Олега, заставив его меня отпустить и встала между Исаевым и гордо вздёрнувшей подбородок Женькой. Упёршись парню ладонями в грудь, я попыталась дозваться до его голоса разума, медленно и спокойно проговорив:

– Не надо. Она далека от идеала, конечно же, но ты сам её спровоцировал Демьян. Не усугубляй ситуацию ещё больше, мы всё-таки в больнице… - видя, что меня не слышат, я сжала пальцы в кулак и без замаха ударила его по плечу. – Демьян! Хватит! Сядь уже и успокойся!

В следующий миг произошло сразу несколько вещей. Первое, Демьян, ничего и никого не слушая, схватил меня за руку и дёрнул в сторону, убирая со своего пути. К сожалению, его выбор пал на то место, где под слоем ткани и повязки скрывалась та самая, как высказалась Женька, полосная рана запястья. Вскрикнув от боли, не удержавшись от его толчка на ногах, я врезалась плечом в стену, задохнувшись от новой вспышки боли. И медленно сползла вниз, пытаясь подавить накатившую дурноту и головокружение.

Но если Исаев надеялся, что теперь его путь свободен, то очень глубоко заблуждался. Олег, оставленный мною без присмотра, успел подхватить меня и усадиться на кушетку…

Чтобы через пару секунд стремительно подойти к Исаеву и от души врезать ему сначала в живот, а затем в бок, отшвырнув его к стене. И как и обещал Михаил Александрович, никто его останавливать не стал, с каким-то мрачным удовлетворением наблюдая за самым натуральным избиением бывшего одноклассника.

Прекратить которое удалось только тогда, когда из-за угла появилось ещё одно действующее лицо, в сопровождении охраны, успевшей растащить парней до того, как драка переросла в самое настоящее побоище и привлекла совершенно ненужное внимание. Но и этого хватило, что бы Верещашигн успел разбить Демьяну нос и явно хорошо приложиться по печени, потому что, поднимаясь тот держался за бок, коротко и яростно ругаясь сквозь зубы.

– Всем доброго вечера, - чему-то усмехнувшись, поприветствовал нас мужчина.

Смутно мне знакомый, двигавшийся с грацией опасного хищника и выглядевший уверенным в себе и собственном праве человеком. Но не тем сыном богатых родителей, как тот же Демьян, нет.

Это был человек, который сам добился своего положение в обществе, сам заработал имя и репутацию. И поэтому был куда как богаче… В плане средств и способов достижения поставленных целей.

Пока я пыталась вспомнить, где могла его видеть, незнакомец подошёл к двери палаты, а мой взгляд, следовавший за ним, машинально всё подмечал. Высокий рост, хорошая фигура, затянутая в костюм тёмных тонов. Дорогое кашемировое пальто, распахнутое на груди и предавшее облику лёгкую небрежность. Тёмно-русые волосы, длинноватые и слегка вьющиеся, обрамляли волевое лицо, с резкими скулами, высоким лбом и узким подбородком. На впалых щёках можно было заметить лёгкую щетину, а зелёно-карие глаза внимательно щурились, бросив оценивающий взгляд на всю нашу компанию и почему-то задержавшись на мне и на Полонском.

Последнему неожиданный визитёр едва заметно кивнул, в знак приветствия и уже взялся за ручку, когда раздался обиженно-недоумённый вопль молчавшего до этого Харлея:

– Какого хрена?!

Байкер рванул к палате, и никто не успел ничего сделать, когда мужчина спокойно перехватил занесённую для удара руку и ударил в ответ, точно под дых, с лёгкостью откинув далеко не хрупкого парня в сторону. И совершенно спокойно, даже миролюбиво заметив:

– Здесь больница. И пациентам тишина полезнее будет. Особенно Рыжику.

– Да кто ты такой? – прохрипел Илья Алексеевич, неловко упав на кушетку и прислонившись к стене. На мужчину он смотрел зло, но бросаться, снова, не торопился.

А я, наконец-то, смогла сообразить, кто это и откуда он мне так хорошо знаком. Медленно поднявшись, я высвободила свои пальцы из рук Олега и подошла к мужчине, тронув его за руку и тихо спросив:

– Кирилл Станиславович, мы с вами лично не знакомы… Но всё же, я думаю, вы меня знаете. Я просто хочу спросить… Как она? Это всё, что мне нужно.

На меня уставились с некой долей недоумения. Затем лицо мужчины расслабилось, губы растянула лёгкая, приятная улыбка и довольно известный в определённых кругах Громов Кирилл Станиславович, чьим основным профилем работы была охрана важных и обеспеченных людей, мягко, даже в чём-то тепло ответил, не понижая голоса и позволяя всем услышать свои слова:

– Сотрясение, синяки и ссадины. Но ничего серьёзного. Нервы только подлечить надо будет, но и это тоже пройдёт. Не волнуйся, за ней есть кому присмотреть.