Легавые. Ружье. Загадка Глухого

Мой отец.

— Он так же хреново играл?

Мейер промолчал.

— Что это у тебя за поясом?

— Крюк.

— Зачем?

Для работы.

Ты докер?

 Точно так.

. Где работаешь?

В доках.

Где именно?

Слушай, друг, — сказал Мейер, положил кий и ус- (вился на Тино.

Ну?

Не все ли равно, где я работаю?

Просто интересно знать, что за птица к нам по- | «ловала.

Да? Ты что, здесь хозяин?

Мой брат здесь хозяин.

— Ладно, — сказал Мейер. — Меня зовут Стью Левин. Я сейчас работаю в доках возле Лири-стрит, разгружаю корабль из Швеции. Живу в Риджуэе. По дороге домой увидел бильярдную, дай, думаю, загляну, шары покатаю. Ну как, этого достаточно или показать свидетельство о рождении?

— Ты еврей? — спросил Тино.

— Разве не видно?

— Почему же, скорее, наоборот.

— Да, еврей, и что с того?

— Ничего. Евреи к нам тоже заходят.

— Рад это слышать. Значит, я могу немножко поиграть?

— Тебе нужен партнер?

— Это ты про себя? Откуда я знаю, может, ты и есть хулиган и бандит.

— Давай сыграем. На время, а?

— Ты выиграешь.

— Все лучше, чем катать шары одному.

— Я пришел сюда немножко потренироваться, — сказал Мейер. — Мне это нравится. С какой стати мне играть с сильным игроком? Ты начнешь сажать шар за шаром, а мне что прикажешь делать?

— Для тебя это будет хорошим уроком.

— Мне не нужны уроки.

Ошибаешься, — сказал Тино. — Играешь ты просто позорно.

— Если ты будешь стоять и говорить под руку, я и по шару-то не попаду.

— Ну что, сыграем?

— Бери кий, — вздохнул Мейер.

Он подумал, что пока все идет как надо. С одной стороны, он не набивался ни к кому в друзья, а с другой, сделал так, что с ним стал играть один из завсегдатаев. Когда в бильярдной появится Ла Бреска (дай Бог, чтобы это случилось), он увидит, что Тино играет со своим старинным приятелем Стью Левиным, докером с Лири- стрит.

Отлично, размышлял Мейер, все идет отлично. Меня должны завтра же повысить в должности…

— Во-первых, ты неправильно держишь кий, — сказал Тино. — Вот как надо его держать, если хочешь положить шар в лузу.

— Так? — спросил Мейер, неумело подражая партнеру.

— У тебя, случайно, не артрит? — спросил Тино и так расхохотался, что Мейер окончательно понял — с чувством юмора у его партнера плоховато.

Тино стал подробно объяснять' ему, что такое «английский удар», учил, как сделать, чтобы шар-биток, столкнувшись с другим шаром, полетел влево, а Мейер поглядывал то на часы, то на дверь. Когда через двадцать минут в бильярдную вошел Ла Бреска, Мейер узнал его по описанию, но вида не подал, а сразу же отвернулся, притворившись, что его. интересуют пояснения Тино и его идиотские шутки. Оказалось, это называется «английским ударом» потому, что если заехать англичанину кием по шарам», он побледнеет и сделается такого же цвета; кик и бильярдный шар. Сообщив это, Тино громко расхохотался, и Мейер последовал его примеру. Ла Бреска огляделся и двинулся к столу, где Тино и его старый добрый друг-докер играли в бильярд.

— Привет, Тино, — поздоровался Ла Бреска.

— Привет, — Тони, — отозвался Тино.

— Как делишки?

— Все в порядке. Это Стью Левин. »

— Рад познакомиться, — сказал Ла Бреска.

— Взаимно, — ответил Мейер, протягивая руку.

— А это Тони Ла Бреска. Он отличный игрок.

— Ты лучше, — сказал Ла Бреска.

— А старина Стью играет, как Анджи. Помнишь калеку Анджи? Вот и наш Стью играет примерно так же.

— Конечно, я помню Анджи, — сказал Ла Бреска, и они с Тино расхохотались. Мейер Мейер счел правильным к ним присоединиться.

— Стью научил играть его папаша, — пояснил Тино.

— Правда? А кто же научил его папашу? — спросил Ли Бреска, и все трое снова покатились от хохота.

— Говорят, ты нашел работу? — сказал Тино.

— Верно говорят, — кивнул Ла Бреска.

— Ничего работа?

— Ничего. Решил вот сыграть партию-другую перед ужином. Ты не видал Калуча?

— Вон он, у окна.

— Мы с ним договорились сыграть.

— Сыграй лучше со мной.

— Спасибо, я уже договорился с Питом. К тому же гы не игрок, а акула.

— Акула? Ты слышал, Стью? — засмеялся Тино. — Он кторит, что я акула.

— Ну ладно, еще увидимся, — сказал Ла Бреска и двинулся к столу у окна. Над столом с кием в руках согнулся высокий худой человек в полосатой рубашке. Ла Бреска подождал, пока тот закатил четыре шара кряду, затем они подошли к будке у входа. Вспыхнул свет над столом в центре зала, Ла Бреска и Калуч взяли по кию, поставили шары и начали игру.

— Кто такой Калуч? — спросил Мейер у Тино.
–

— Пит Калуч? Есть такой…

— Приятель Тони?

— Да, они старые знакомые.

Калуч и Ла Бреска в основном не играли, а говорили. Они обменивались репликами, потом один из них брал кий и делал удар. Затем снова беседовали, и снова один из них бил по шару. Так продолжалось около часа. Потом они поставили кии и пожали друг другу руки. Калуч вернулся к столу у окна, а Ла Бреска подошел к Мейеру и Тино узнать, который час. Взглянув на часы, Мейер ахнул:

— Господи, уже шесть! Надо бежать домой, а то жена меня убьет!

— Ну что ж, Стью, — сказал Тино, — мы неплохо поиграли. Будешь в наших краях, заходи.

— С удовольствием, — кивнул Мейер.

На улице темнело. Сумерки подступали бесшумно, тишину нарушали лишь резкие порывы ветра, обжигающие лицо. Ла Бреска шел, засунув руки в карманы бежевой куртки с поднятым воротником. Ветер трепал его зеленый шарф, будто пытался сорвать. Мейер держался на почтительном расстоянии, памятуя о недавнем провале Клинга и надеясь, что с ним, ветераном сыска, такого случиться не может. На улице было пусто, и это сильно осложняло задачу. В общем-то, нетрудно следить за человеком на шумной многолюдной улице, но, когда вас только двое, тот, кто идет впереди, в любой момент может услышать за спиной шаги или случайно, краем глаза заметить преследователя и обернуться. Соблюдая дистанцию, Мейер забегал во все подворотни, радуясь, что приходится все время двигаться — и не замерзнешь, и меньше вероятности быть обнаруженным. Правда, если он даст Ла Бреске уйти слишком далеко, то стоит тому внезапно завернуть за угол или скрыться в парадном, и Мейер потеряет его.

Девушка сидела в «бьюике».

Машина была черной. Мейер определил год выпуска и модель, но номер прочитать не удалось — машина стояла лишком далеко, чуть не за два квартала. Мотор был включен. Серые клубы вылетали из выхлопной трубы и и тут же уносились ветром. Ла Бреска остановился возле машины. Мейер забежал в ломбард и оказался в компании (ксофонов, пишущих машинок, фотоаппаратов, теннисных ракеток, удочек и кубков. Прищурившись, он смотрел квозь витрину, пытаясь разглядеть номер «бьюика».