Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир

День второй

На следующее утро Драгомира подняли ни свет, ни заря, спросонок он не сразу вспомнил: где он и что здесь делает. Но Кузьма быстро привел его в форму, уже через сорок минут они были в художественной мастерской, раннее время говорило о себе — они пришли первыми.

— Так, Кузьма, если придет Рэм, говорим, что мальчику мы все объяснили, это вроде как начало практики.

— Идет, будем надеяться, что Рэм не увеличит нам объем работы из-за того, что нас теперь трое.

Как бы невзначай озвучив свою догадку, Кузьма внезапно замер, поняв и осознав смысл сказанного. Ведь Рэм вполне может претворить это в жизнь.

— Молчи, Кузьма! Нам только этого не хватало.

— Извини, — смущенно ответил тот и начал доставать их материалы из шкафчиков.

Мастерская внутри представляла собой несколько просторных хорошо освещенных из-за многочисленных окон комнат. Здесь разрисовывали книги, делали, например, подарочные варианты, реставрировали книги, которые приносили люди, восстанавливали переплеты и выполняли ряд других работ по заказам клиентов. Художественная мастерская, таким образом, зарабатывала деньги. Когда к праздникам объем работы возрастал, художественная мастерская в основном принимала заказы, а все работы переносились в помещения библиотеки. Сейчас мастерская не была завалена работой, так что мастера графики и живописи, Кузьма и Антип, могли спокойно работать или, скорее, могли бы, если бы не срочность и стоимость заказа. Помощник настоятеля библиотеки, будучи вторым человеком после самого настоятеля, утверждал, что заказчик сам сократил изначально оговоренные сроки, но оба мастера подозревали, что тот принял это решение не без помощи самого Рэма: тот ведь мог сказать, что работа идет с опережением графика, и они рады представить свою работу не через две недели, а уже через одну.

— Драгомир, — обратился Кузьма к мальчику, — указывая тому на один из стульев около их стола, — сиди здесь и по возможности, ничего не делай. Просто смотри!

Мальчик кивнул, к великому удивлению самого Кузьмы.

— Постой, ты, что понял, что я тебе сказал?

Но ответа он не получил, за мальчика ответил Антип.

— Конечно, понял. Говорю тебе, в этом парне что-то есть. Думаю, он успеет удивить и тебя, и меня.

— Пока лучше жить без новых потрясений, их нам и так хватает. Ну что, я продолжу улицы.

— Да, давай.

Фактически Кузьма перерисовывал улицы Дамиры, столицы Тусктэмии, из различных энциклопедий, пособий и прочих книг, хранящихся в библиотеке, а Антип разрисовывал их, иногда Кузьма работал сразу с цветными стержнями, но основную часть по приданию цвета выполнял именно Антип.

Поначалу все шло просто идеально, Кузьма и Антип усердно и увлеченно работали, Драгомир сосредоточенно наблюдал за ними, ничем не мешая. Кузьма даже вскользь дал ему пару уроков, скорее, рассуждая с самим с собой, чем объясняя что-то немому мальчику. Через час с начала их работы в мастерскую стали приходить и другие рабочие, их комната была первой, проходной, так что отвлекаться Кузьме и Антипу все-таки приходилось, на приветствия. Все, так или иначе, обращали внимание на сидящего подле них мальчика, некоторые подходили, спрашивали. Только два молодых паренька одарили мастеров коротким приветствием и ехидными улыбками в адрес их нового помощника.

Примерно в десять утра к ним в комнату вбежала молоденькая девушка и, подскочив к столу, возбужденно и быстро заговорила.

— Господин Кузьма, господин Антип, там, там господин Рэм, он срочно требует вас к себе, он говорит: это очень важно.

— Так, Камила, постой, — оборвал ее Антип. — Для начала здравствуй.

— Да, простите, здравствуйте! Так вот, господин Рэм…

— Стоп, — вновь оборвал ее Кузьма. — Где он?

— У себя в кабинете. Должен быть. Сейчас он к нам приходил, в курьерскую, хотя мог бы в колокольчик позвонить, но он такой встревоженный был, что даже сам пришел. Наверное, из-за этого, не знаю, он не сказал. Но потом он сказал, что идет к себе…

— Ка…, ка…. Ками…, - попытался вставить слово Антип и скосил умоляющий взгляд на Кузьму. У того определенно лучше получалось общаться с девушкой.

— Камила! — прикрикнул на нее Кузьма. — Мы поняли, сейчас идем.

— Драгомир, — обратился Антип к мальчику, — будь здесь. — на всякий случай Антип жестом указал на его место и спросил. — Ты понял меня?

Мальчик кивнул.

Но Кузьма только недоверчиво покачал головой, он не верил в то, что мальчик что-то понял, но не стал возражать Антипу: откровенно говоря, сейчас было не до того. Неизвестно, что еще скажет Рэм, будто мало им сжатых сроков и сомнительного ученика в разгар работы. Опустив голову, Кузьма вышел вслед за Камилой, девушка тут же отчеканила, что ей пора и умчалась, а он вместе с Антипом отправился к зданию библиотеки.

Минут десять Драгомир смиренно сидел, но потом не выдержал и встал походить, он прошелся к окну, еще раз внимательно рассмотрев каждую деталь интерьера как внутри, так и видимого снаружи, потом подошел к книжным полкам, куда Кузьма и Антип разместили все книги о Дамире, что им принесли служащие поисковой службы. Пробежав глазами по названиям, внезапно он остановился на одном из них, потому что понял, что там написано. «Улицы Дамиры». Дамира… Что-то слабо шевельнулось в его воспоминаниях, но ничего определенного он не смог представить. Скорее всего, это название какого места. Он достал книгу и, раскрыв ее, ощутил огромную радость: он понимал, что здесь написано, он мог читать! Значит, все-таки его что-то связывало с прошлым, которого сейчас для него не существовало. Единственное, что он вспомнил, и то вслед за Гедовин, это свое имя. Вот бы поговорить с девочкой, откуда она знает его, может, она знает не только его имя, но и что-то еще о нем?

Слезы невольно навернулись на глаза, а к горлу подступил комок, судорожно сглотнув, Драгомир закрыл книгу и вернулся с ней на свой стул. С опаской взглянув на название, он вновь раскрыл книгу. И он по-прежнему понимал и мог читать текст. А произнести вслух? Сможет ли он говорить? Оглядевшись по сторонам, Драгомир убедился сначала, что за ним никто не следит и вполголоса, почти шепотом прочел: «Кто не гулял вечером, в предзакатный час, по аллее Славы, не сидел на берегу Жемчужного Озера, не бродил по переулкам Веревочного Городка, не видел обелиска царя Тиберия, тот не видел самой Дамиры…»

Драгомир был потрясен, с трудом сознавая, что слышит собственный голос, что он может говорить, и что он знает этот язык. Он уже запомнил несколько слов того языка, на котором говорили все эти люди, но это было не то. Он владел языком, на котором была написана эта книга, а ведь он не помнил этого или просто не сознавал, на каком языке думал?

Драгомир вновь вернулся к книге.

«Дамира и ее предместья — один из торговых и культурных центров мира, сердце империи тусктов, где северный магический полюс…»

Северный магический полюс. Да, он знает об этом. Есть еще южный магический полюс, под Чудоградом. Это название отозвалось в его сознании болезненным эхом, едва мальчик подумал о нем, не успев произнести вслух. Выронив книгу, он схватился за голову. «Не помню! — с ужасом воскликнул он про себя. — Не помню, почему… Ничего не помню!» Острая, пронзительная и пульсирующая боль сковала его голову. Подсознательно мальчик понимал, что не надо пытаться вспоминать, сейчас из этого все равно ничего не выйдет. Ничего, кроме боли. Совладав с собой, он вернулся к реальности и едва не вскрикнул, увидев незнакомого мужчину. Тот внимательно наблюдал за ним. Мальчик вскочил с места и едва не упал, его качнуло в сторону, но он удержался рукой за край стола. Мужчина был одет немного странно, не так, как люди в доме бабушки Гедовин и здесь, в мастерской. Поверх рубашки и брюк он был одет в длинную белую мантию с зеленой лентой по краям, украшенную золотыми и серебряными нитями, среди росписей которых выделялись несколько драгоценных камней. Голову мужчины обрамляла зеленая рифленая шапочка, а в правой руке он держал трость из слоновой кости, имеющую у основания форму руки, держащей гранитный камень. Этот камень и в целом трость буквально поглотили внимание Драгомира, мальчик чувствовал мощное излучение, словно волнами идущее от этой трости. От мужчины не укрылся его внимательный взгляд, тот тоже посмотрел на атрибут настоятеля библиотеки Рувира, но ничего такого в нем не увидел и решил, что мальчику просто понравилась необычная для него вещь.

— Интересная вещь, правда? — спросил Вителлий, покрутив трость. — Говорят, она волшебная, и до сих пор сохранила свои свойства, что с помощью нее можно… Ты, что не понимаешь меня?

Вителлий невольно сразу отметил то, что мальчик не понимает слов. Но если он не понимает, то почему тогда его сюда определили? Даже если он просто глухонемой, это уже проблема и ему не место в художественной мастерской, которая вообще-то была одним из главных источников финансирования библиотеки. Как его учить? Да и зачем?