Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир

— Удачи, — с улыбкой ответила ему девушка и охотно выполнила его просьбу.

Драгомир сосредоточился и едва только приблизился к полю силы, как перед его взором сразу возник его ронвельд, Кичига, он знал, что хочет применить его волшебник и знал, что это не представляет собой разрушительного действа, вместе они стали притворять в жизнь образы колесниц. Яркие, красочные картинки стремительно вырисовывались перед Драгомиром. Все более отчетливые линии прорисовывали контуры и детали колесниц, грозных всадников, закованных в металлические доспехи, лошадей, рвущихся в бой, но терпеливо ожидающих приказа своих возниц.

Видя это, стражники с городской стены, не верили своим глазам, они неотрывно смотрели на колесницы, на мальчика, от которого отлетали сначала неяркие, но потом все более набирающие яркость и реалистичность, объемные изображения колесниц. Проходило несколько мгновений и те, заняв определенно положение, превращались в настоящие живые изваяния. Когда же лошади, впряженные в колесницы, заржали, а их возницы издали воинственный единый клич, стало ясно, что это настоящие колесницы. Стражники на стене потеряли дар речи от изумления и страха. Сборное войско из стражей храма также видело выстраивающиеся перед городом объекты, когда они приблизились на достаточное расстояние, чтобы разглядеть возникшую перед ними преграду, то увидели колесницы, военные колесницы, о которых рассказывалось в учебниках, а их читали далеко не все из всех этих стражей. Многих парализовал сам вид колесниц, кто-то невольно замедлил ход и начал отставать. Это заметили военачальники, и сразу собравшись, покрикивая на своих подчиненных, потребовали восстановить общий ход. Начальник всего сборного войска, помощник настоятеля храма Милости остановился, дал знак, чтобы все остановились. Драгомир ждал этого, замешательства и недоумения. Движением руки, он направил правые колесницы в бой, они демонстративно бросились на все четыре общих отряда и двадцать подотрядов, при этом первые к мальчику свернули чуть вправо, как бы огибая силы противника, а самые крайние чуть влево, целясь захватить в кольцо неприятеля. Ряды стражей храма дрогнули: они никогда не видели ничего подобного, и никакая выучка не могла сдержать их страха и замешательства, ужаса перед надвигающейся неизвестной силой. Сначала дальние ряды, а потом и следующие за ними устремились назад, им кричали военачальники, некоторые из которых последовали примеру своих подчиненных.

Анна ликовала: все получилось! Стражи храма бежали, а колесницы промчались свое расчетное расстояние — пусти их Драгомир дальше, и они перестали бы быть видны как объемные картинки, вся их реалистичность вмиг исчезла бы, обнажив обман — и встали. Иллюзорные воины продолжали издавать воинственный клич, не давая забыть бежавшим: что их спугнуло и выгнало с поля боя, которое так и не успело стать собственно полем боя. Драгомир опустил руки и повернулся к Анне, он улыбался, довольный тем, что все получилось, что он смог все сделать. Дальше заклинание работало само, еще двадцать минут должны были стоять колесницы, а потом они начнут таять и еще через несколько минут исчезнут совсем.

— Здорово! — восхищенно произнесла Анна, проводив взглядом так и не пришедших на ночлег гостей.

Кортеж настоятеля Храма беспрепятственно пропустили в город, едва они въехали за ворота как погрузились в шум, охвативший весь город.

— Что это? — спросила Амалия, она хотела выглянуть в окошко, но Юрий, сидящий справа от нее, поймал ее за непривязанную руку.

— Я сам посмотрю, не нужно рисковать.

«Какая забота, надо же!» — негодовала Амалия. И все потому, что она нужна им, нужна, чтобы воздействовать на Дана. Чтобы храм остался храмом, то есть власть держащим монополистом. Зачем им магия? Зачем им властитель, перед которым в свое время склонялись все, даже правители? Им нужно сохранить то, чего они добились и они сделают для этого все. Нужно каким-то образом развязать веревку и бежать отсюда! Но сначала нужно усыпить бдительность Юрия. Покорно сев обратно, Амалия потупила взор, терпеливо ожидая, что ей скажут.

Выглянув в окно, Юрий подозвал одного из стражей и приказал ехать вперед, к храму Истории. Ни он, ни Гай не рассматривали изначально такой вариант, так как сейчас ехать туда могло быть крайне опасно. Двое разведчиков отправились немедленно, а Юрий посмотрел на Гая, но тот был внешне невозмутим, и не приказал даже замедлить ход, не то, что остановиться.

Всего пять минут спустя после них через юго-западные ворота в город въехал царь Изяслав, позади него в числе его первого отряда следовали Гедовин и Модест. Основное войско осталось под стенами города, внутрь проследовал лишь один отряд в триста тридцать человек. Городская стража, стоящая на воротах сразу открыла их, едва заметив приближающееся войско, они поклоном приветствовали царя Изяслава.

— Рувир — часть Истмирры! — сказал один из них, из-за чего сразу обратил на себя внимание царя.

— Я рад это слышать. Спасибо!

Меж тем князь Древан уточнил у царя, знает ли тот, где находится храм Истории.

— Конечно, я был в Рувире и не раз. Синуш! — позвал он пожилого князя, который ехал по праву руку от Древана.

— Да, ваше величество!

— Ты ведь знаешь Рувир не меньше меня.

— Да.

— Возглавишь людей, а я и первый отряд поеду встречу настоятеля Храма. Если кто здесь что и решает, то только он. Гедовин, Модест, — обратился он к ребятам, повернувшись к ним. — Вы едите со мной.

На ближайшей развилке, Изяслав свернул налево, ступив на внутреннюю окружную дорогу, так или иначе, но настоятель Храма тоже должен был проехать по ней.

— Как он выглядел? — уточнил он у ребят. — Может, он называл свое имя?

— Нет, — ответила Гедовин. — Имя он не называл, а внешне…. Ну, он такой страшный, толстый, наверное, во всяком случае, лицо у него толстенное и с двумя подбородками. У него большая лысина, глазки маленькие и пронырливые, ему, наверное, лет под шестьдесят.

— Если это Гай Броснов, то нам всем не повезло, он не фанатик, но он точно знает, чего хочет. И главной его целью всегда была власть.

Когда Изяслав увидел одетых в серое стражей храма, он замедлил ход и вскоре остановился. Выглянувший из кареты Юрий сообщил об этом Гаю Броснову, тот распорядился ехать дальше, и только когда между ними оставалось метров пять, приказал остановиться. Медленно он вышел из кареты. Царь Изяслав спешился и пошел навстречу к нему. Он был прав, это Гай Броснов, некогда священнослужитель одного из храмов Даллима, человек, с которым он был знаком еще с юности.

— Ваше величество, вы уже здесь!

— Да, Гай, как видите. Надо полагать, вы едете на казнь к храму Истории? Но казнь была назначена на восемь, а уже скоро девять.

— Я знаю, — негромко ответил тот, коротко взглянув на Гедовин и Модеста. — Могу я узнать: отчего вы загородили дорогу настоятелю Храма?

— О, что вы! Я вас надеялся встретить, а не преграждать вам путь!

— И зачем же вы хотели меня встретить? — с наигранным удивлением спросил Гай. — Уж не затем ли, чтобы попросить меня отменить решение предыдущего настоятеля Храма? Попросить не объявлять вас врагом Храма, забыть о том соглашении, которому вы обещали следовать?

— Но я ничего не нарушал!

— Неужели?! А как же завоевание города?

— Я не завоевывал Рувир, жители этого города сами захотели стать частью Истмирры, я лишь хочу согласиться с их выбором. Мне добровольно открыли ворота, можете это проверить, я и мои люди въехали с юго-западной стороны.

— Однако вы, похоже, забываете, что сами дали ультиматум городу: он добровольно переходит к вам, а если нет — вы начинаете войну. Или скажете, такого не было? К счастью, голосование во Всевладограде прошло за один этап и теперь я, как новый настоятель должен вернуть вас в лоно разума. Однако я вижу, что вы не намерены признавать свои ошибки.

— Гай, я хорошо помню то соглашение, и там лишь сказано, что я признаю Рувир за Гриальшем. Но если жители не признают Рувир за Гриальшем, а признают за Истмиррой, то причем здесь я? Я-то ничего не нарушаю! Но так как жители считают себя частью Истмирры, то я, как их царь, не могу отказываться от них в угоду неправильно понятому документу.

Гай усмехнулся.

— Вы всегда умели играть словами, ваше величество! И, тем не менее, это не может нивелировать смысл того соглашения. Вы признали Рувир частью Гриальша и Храм, чьи законы регулируют правопорядок в мире, засвидетельствовал это, чтобы затем держать вас в узде и не давать забыть о данном вами слове. Но вы забыли о том, что говорили, однако мы не забыли! И я, как настоятель Храма, посланник Великого и Всеблагого Алина в земном мире, заявляю вам: я не допущу нарушения закона и сделаю все, чтобы призвать вас к ответу!