Легенда о капитане Бероевой

– Мы вмешаемся?
– поинтересовалась оперативница, нервно заерзав на стуле, предвкушая скорую битву, - или так и будем сидеть любоваться, как в присутствии двух полицейских, происходит массовое смертоубийство?

Здесь возразить было нечего, и двое обученных рукопашному бою людей, похрустев на своих руках пальцами и поводя головой из стороны в сторону, разминая таким образом шеи, встали со своих мест и бросились в самую гущу этого живого галдящего извивающегося комка. Раздавая удары направо и налево, полицейские действовали более эффективно, чем полупьяные горожане. Оксана вспомнила все, чему когда-то училась. Только успевая уклоняться от предназначавшихся ей тумаков (в толпе никто не разбирался мужчина ты, или женщина, считая раз вклинился в драку, значит знаешь, что делать), выставляя блоки и уходя в сторону, она не забывала потчевать нападавших ответными атаками с большой кинетической составляющей.

Вдруг, она, до этого замечая успешно все предназначенные ей оплеухи, почувствовала, как ее шею сзади обхватила чья-то рука. Это был не кто иной, как тот самый «Гриша». Надавив ей на горло, чтобы привлечь больше внимания, не забывая, при этом, двигаться, уводя свой корпус и тело оказавшейся в его жестком захвате красивейшей девушки, мужчина приблизил к ее уху свой рот и, убедившись, что она внимательно слушает, прошептал:

– Я знаю тебя, кто ты «Мусорка». Никому здесь не верь и ни на кого не надейся. Место гиблое и гнилое. Со всем справляйся сама, а лучше беги, на «хер», отсюда. Ребят уже не вернешь – они свое получили, а вот тебя будет жалко. Меня не ищи. Нужна будешь, сам объявлюсь.

Сказав это, незнакомец отпустил захват и «растворился» в общей толпе дерущихся. «Что же такое могло тут случиться?
– недоумевала оперативница, продолжая рукопашную схватку, - если для того, чтобы со мной пообщаться, пришлось организовывать целую бойню». Постепенно своими умелыми и профессиональными действиями двум полицейским удалось утихомирить это подвыпившее полупьяное общество – кого раскидав по углам, а кого просто лишь призывая к порядку. Кроме удушающего приема, Бероева ощущала боль в головной части – сзади, а также досталось ее спине и правому боку. На оголенной ляжке «горел» объемный фиолетовый «синячище». Оглядев сильно побитых присутствующих, она решила «толкнуть» небольшую, но ободряющую тираду:

– Все, господа местные преступные «авторитеты». Думаю, со мной все согласятся, что теплый вечер встречи выпускников исправительных учреждений можно считать законченным. Вы спросите, кто это говорит? Что ж, я охотно отвечу. Это говорю я, капитан Бероева, оперуполномоченная Московского уголовного розыска. Кто со мной не согласен, можете высказаться сейчас, или, как говорят в Америке: «не упоминайте более никогда». Ну, как, есть недовольные?

Таковых не нашлось. Местное «приблатненное» общество и так было изрядно потрепано, тем паче, что все они видели ее в деле. Драчуны – кто стоял, кто сидел, кто попросту лежал лишенный сознанья – молча слушали эту необыкновенную девушку. Те, кто еще мог двигаться, собирали потерянные вещи, в том числе, верхние рваные куртки и – даже потерянные в драке ботинки и, осторожно оглядываясь на эту страшную в своем гневе «Валькирию», потихоньку пробирались к выходу из этого заведения. Их движения становились тем энергичнее, чем ближе они оказывались к заветной свободе. Видя, что никто их не останавливает, оказавшись в метре от двери они начинали бежать, семеня кроссовками и ботинками по залитому кровью полу и оказавшись в узком входном коридоре, создавали там невероятную давку.

Всего в битве принимало около двадцати человек. Постепенно большая их часть смогла покинуть это поистине «развлекательное» учреждение. На полу осталось лежать лишь только трое. Они находились «в отключке» – либо от потери сознания, либо же от «перепития». Остальные, в той или иной степени, спешили покинуть это жестокое и кровавое место. Очевидно, никому из них не хотелось иметь дело с полицией, а возможно, что вероятней всего, встречаться с «Петровичем» и держать перед ним ответ: за сломанную мебель, побитые оконные стекла, разбитую посуду и «засранное» помещение.

Оксана осмотрела три лежащих на полу тела и, убедившись, что они дышат, сделала свое заключение:

– Вот видишь, Родя, что значит вовремя вмешаться в противоправные действия – все остались живыми. А так не известно, чем бы все это закончилось. Профилактика – это, как не скажет один знаменитый английский инспектор: «главное направление нашей деятельности».

Участковому досталось чуть больше. У его пиджака был оторван рукав; на лице возникла огромная яркая гематома, окружившая левый глаз; нос обильно кровоточил; на шее краснела пятерня – след от удушения. Он хотел что-то сказать, но только махнул рукой и направился к выходу.

– А ты что, даже меня не проводишь?
– крикнула ему вслед Бероева.

– Жду в машине, - не оборачиваясь, отвечал полицейский.

До съемной квартиры оперативницы они ехали молча. Расставаясь, та хотела поцеловать своего ухажера, но, немного подумав, сочла это лишним и, только лишь ласково улыбнувшись, небыстрой пробежкой направилась к дому. Так за два дня своего пребывания в этом провинциальном небольшом городишке, сотруднице МУРа удалось полностью нарушить привычный уклад жизни и непременно удостовериться, что она уже где-то близко к разрешению этой трудной и «темной» загадки.

Глава VIII. Друзья Волкова

Утром Оксану, как и днем раньше, разбудила хозяйка. Завтрак уже стоял на столе. Это были дымящиеся блины и сметана. Быстро позавтракав, девушка, одеваясь в обычную для дневной работы одежду, заодно осмотрела свое любимое платье. С большим сожалением она обнаружила, что в отличии от субботнего вечера, в этот раз, не удалось избежать попадания на него кровяных выделений. «Все. Этот наряд безвозвратно испорчен. Что ж, дорогое коричневое, долго ты мне служило, пришла пора расставаться», - с большим сожалением размышляла Бероева, намереваясь выбросить этот предмет своего гардероба. Она совсем уже собиралась это сделать и даже вынесла в коридор, чтобы кинуть его в пакет, предназначенный для хранения мусора, как ее окликнула Клинова:

– Ты, что это собралась сделать, «Дочка»?

– Одежду испортила, бабушка, - не скрывая печали, разъяснила красавица, одаряя испорченный туалет опечаленным взглядом, - пришла пора избавляться. Жаль конечно, но ничего не поделать. Кровь здесь, а ее не отчистят даже в химчистке.

– А, ну-ка дайка, я гляну, - настойчиво произнесла Надежда Меркурьевна, протягивая за платьем руку.

Оксана, не понимая, что хозяйка имеет в виду, все же передала ей то, что она попросила. Внимательно изучив загрязненные кровью места, старушка сказала:

– Иди, Ксюша (первый раз назвав ее предложенным именем) работай. Может чего и придумаем.

Оксана недоуменно оглядела восьмидесятидевятилетнюю женщину, не понимая, что здесь еще можно сделать, но говорить ничего не стала, а только пожав плечами, направилась к выходу.

Прибыв в местное отделенье полиции ровно в половине девятого, оперативница, сразу же, поднялась в кабинет начальника Симанцова. Тот находился у себя на рабочем месте.

– Это ты, Ксюша?
– сказал он лишь только та показалась в дверях, - мне сейчас некогда. Поприсутствуй, пожалуйста, на общем утреннем совещании, узнай складывающуюся оперативную обстановку, а после у меня к тебе и твоему новому другу будет несколько интересных вопросов.

Бероева спорить не стала и отправилась в зал, предназначенный для заседаний личного состава городского участка. Помещение было довольно большое, рассчитанное, как минимум, человек на восемьдесят. На поверку, в нем находилось не более двадцати, среди которых было: два участковых, три оперативника, двое гаишников, трое сотрудников патрульно-постовой службы, одна девушка по делам несовершеннолетних, трое заместителей руководителя, оперативный дежурный, следователь, дознаватель и двое представителей вспомогательных служб.