Легенда о капитане Бероевой

Чести зачитывать события, произошедшие в эти выходные, выпала сменщику Чеботарева – невысокому мужчине, сорокалетнего возраста и коренастого телосложения – в чине майора полиции. Нет ничего удивительного, что, кроме известных уже: трупа Ипполитова, драки возле Дворца культуры и бойни, устроенной «у Петровича», Бероевой пришлось узнать, что на территории района и города было еще два семейных скандала, а также скончалась бабка восьмидесяти лет от роду.

Как только доклад был закончен, и доведен распорядок этого дня, начальник, прежде чем всех распустить, грозно потребовал:

– Бероева, Юдин, после совещания – у меня в кабинете. Все остальные – по рабочим местам.

Как только руководитель скрылся за дверью, немногочисленный личный состав этого городка поднялся и, следуя друг за другом, стали двигаться к выходу. Их примеру не замедлили последовать и двое озвученных офицеров. Не обмолвившись в коридоре ни словом, они выполняя данное им указание, тут же направились в кабинет Симанцова. Тот сидел за своим столом с очень озабоченным видом. Не приглашая присесть, лишь только двое сотрудников переступили порог, Алексей Геннадьевич, стараясь не выдавать своего гнева, промолвил:

– Вы, что это, товарищи офицеры, «мать вашу», затеяли? За те пару дней, что у нас появилась московская гостья, наш маленький самый спокойный с стране городок превратился в «Чикаго». Столько происшествий, связанных с применением насилия, у нас никогда еще не было и – это, я еще не говорю о тех четырех трупах, что «тянут всю область ко дну». Вам что, больше нечем заняться, как только бегать по кафе и танцулькам? Если так пойдет дальше, то я вынужден буду, милая леди, ходатайствовать об окончании Вашей командировки. Все ли Вам, господа – пардон – и, конечно же, дамы, понятно?

– Я отлично Вас поняла, товарищ полковник, - в тон ему твердила Бероева, продолжая оставаться непроницаемой, в знак субординации вытянув руки по швам, - однако, отвечу Вам тем же «мать вашу» тоном. Вы, наверно, забыли, что я нашим дорогим Министерством наделена чрезвычайными полномочиями и могу поступать по своему усмотрению, вплоть до отстранения Вас от должности, если, конечно, в этом возникнет необходимость. Я надеюсь – вот это понятно?

– А немного ли, девочка, ты на себя здесь берешь!?
– отстраняя условности, перешел на «Ты» Симанцов, интенсивно водя желваками, - Отстранять меня, «блин», от должности!? Я думал, ты сюда помогать приехала, а ты только усугубляешь то негативное внимание, которое за последнее время, словно приклеилось к нашему городу.

– Вот именно за этим меня сюда и прислали, - скрестила на груди руки Оксана, показывая, что чувствует себя совершенно уверенно, не смотря на грубое отношение местного руководства, - и можете даже не сомневаться, что, как и всегда, я разберусь со всем, что здесь происходит, а главное, что пытаются скрыть от постороннего глаза. Достаточно ли ясно, я выражаюсь?

– Я вижу, «подруга», что ты совершено не управляема, - подполковник едва сдержался, чтобы не обматерить московскую сыщицу.
– Смотри, как бы не обломаться.

– Вы мне, Алексей Геннадьевич, будьте любезны, не угрожайте, - продолжала сохранять вежливость девушка, - не хотите помогать – ну, и не надо – просто не мешайте тогда. Я сама справлюсь. Если у Вас всё – разрешите идти.

– Ступайте, - нехотя произнес Симанцов, понимая, что так и не смог обуздать эту своенравную московскую «бестию», когда же они уже повернулись, чтобы выйти из кабинета, обращаясь к участковому грубо «бросил», - а ты, Родя, если вздумаешь ей еще помогать – помни, что у тебя есть и, свои – прямые обязанности, от которых тебя никто не освобождает, и за которые я с тебя спрошу по полной программе.

– Ты как?
– спросила Оксана, лишь только они остались вдвоем, - Переживаешь?

– Нет, все нормально, - не в силах скрывать охвативших его эмоций, отвечал Юдин с легким дребезжанием в голосе, - у нас здесь такое часто бывает. С начальником стараемся вообще не пререкаться. А тут ты – так его осадила. К нему теперь до обеда лучше не заходить – уж точно – попадешь под горячую руку.

– Смотри, Родя, если тебе помогать мне «в напряг», - Оксана нежно разглядывала привлекательного мужчину, - то лучше не надо. Я как-нибудь одна. Не впервой.

– Не переживай, я со всем справлюсь, - несколько «сухо» произнес Юдин, - говори, что надо, а я помогу. И да – это – извини за вчерашнее, так и знал, что так будет, поэтому и занервничал.

– Тогда, как и обещал, - не смогла сдержать иронии оперативница, - загляни в свои документы и назови мне тех из ближайших друзей Волкова, кто еще остается в живых.

Участковый отнесся к этому поручению довольно ответственно и уже через час в его кабинете сидел первый их четырех самых близких «сподвижников» озвученного убиенного хулигана. Молодой парень двадцатитрехлетнего возраста имел имя: Кочнев Сергей Константинович. Обладая высоким ростом – под целую сажень, он имел довольно сухопарое телосложение, не исключавшее физической силы, что точно определялось по жилистым длинным рукам. Овальное с легкой желтизной лицо – признак болезни; карие слишком расширенные глаза, говорящие об испытываемом им страхе; огромный нос, выпирающий словно топор; впалые щеки с длинными ямочками, начинающимися под глазами и спускающиеся к нижней челюсти; тонкие широкие губы, выдающие невероятную жестокость; короткая стрижка пепельного цвета волос, не скрывающих лопоухость. Одежда его являлась спортивным костюмом темно-синего цвета с белыми нашивками – без логотипов.

Заведя его в кабинет, Юдин сказал:

– Вот первый. Остальные трое будут прибывать по мере необходимости с разницей, примерно, в час времени. Ты тут пока занимайся, а мне необходимо идти работать – разрешать навалившиеся вопросы. Начальство нагрузило, что хоть отбавляй. Если понадоблюсь – я на связи.

Произведя этот короткий отчет, Родион оставил московскую сыщицу допрашивать Кочнева, сам же отправился исполнять отданные ему поручения. Такое положение вещей Оксану вполне устраивало, она могла говорить, не опасаясь, что ее собеседник будет на кого-то поглядывать, спрашивая у того разрешения. Внимательно изучив этого юношу, она перешла к словестной части их собеседования:

– Значит ты – Кочнев Сергей Константинович. Так?

– Точно, - поднял голову юноша, до этого что-то усердно «искавший» у себя под ногами.

– Известен ли тебе некто, по фамилии Волков, среди местного населения имеющий «кличку»: «Волчара»?

– Да, это мой очень хороший знакомый, - без запинки отвечал опрашиваемый, - только его убили, чуть больше недели назад.

– Я знаю, - оперативница посмотрела на своего оппонента так, что тому вновь пришлось опустить книзу глаза, - именно это обстоятельство меня и интересует. Мне очень хочется знать, что же все-таким явилось причиной смерти его и еще четверых его лучших друзей, в том числе, и одной совсем еще юной девушки. Как ты, надеюсь, понимаешь меня интересуют не только поимка и наказанье преступника, но и сохранение Ваших жизней – тех из его друзей, кто еще остается живым. Ну, так как, готов ты сотрудничать?

– Разумеется, - не задумываясь согласился юноша, оторвав от пола свой взгляд и посмотрев на московскую сыщицу, - только я не знаю, чем смогу Вам помочь?

– Я уже, кажется, ясно сказала, - Бероеву начала раздражать местная твердолобость, - попытайся вспомнить, а лучше просто признайся. Я абсолютно уверена, что все Вы тут всё прекрасно знаете и понимаете, только своей «упертостью» уверенно стремитесь на кладбище. Лично ты думаешь, как? Пойдет тебе «макентош» деревянный? Хочешь примерить его на себя?