Легенда о капитане Бероевой

В тот же момент появился отец, разряжающий в «дьявольское отродье» всю имевшуюся в пистолете обойму. Ни одна из пуль не достигла цели, остановившись в нескольких сантиметрах от призрачной оболочки, и благополучно попадали на пол. Алексей Геннадьевич стал лихорадочно рыться в кармане домашних трико, пытаясь извлечь запасную обойму. Меж тем, призрачная служительница преисподней сблизилась с «Геночкой» и, обхватив левой рукой его тонкую шею, приподняла за нее «молодчика» кверху. Тот задергал ногами, извиваясь всем телом. Хрипя сдавленным горлом, он пытался молить о пощаде.

– Лешка, постой!
– раздался звонкий женственный голос, - Ее все равно не убить.

Изречение относилось к родителю, доставшему уже запасной магазин, но от звуков знакомого тембра, застывшего в нерешительности. В дверях кухонного проема появилась невероятной красоты сорокачетырехлетняя женщина. Ее поступь была, как у лебедя, плавно плывущего по волнам. Как заколдованный, смотрел на нее полицейский. Стройная идеальной формы фигура, сочетавшаяся с тонкой талией и выпуклой грудью, скрытая под длинным, в обтяжку, платьем; смуглое овальное лицо, выделявшееся гладкой кожей с бархатистым оттенком; большие, как изумруды глаза; ровные скулы; гладкие полукруглые брови, сдвинутые к ровному носику; алые припухлые губы. Эти черты были очень знакомы Алексею Геннадьевичу, что подтвердил, следующий его полу-восторженный возглас:

– Вера – ты? Откуда? Ты же вроде уехала?

Подполковник вспомнил, как когда-то «бегал» за этой, в те времена, еще юной девчонкой, и не смог сдержать внезапно нахлынувших давних переживаний.

– Я вернулась, - ответила уже зрелая женщина, глядя бывшему ухажеру прямо в глаза, - чтобы воздать тем, кто убил мою дочь. Погляди на это «исчадие ада», - указала она на сжимавшую горло сына покойницу, - это то, что твой выродок сделал с моей милой девочкой. Да, я не была ей хорошей матерью, но это никому не дает прав ее убивать. Я бы оставила вас в покое и не стала бы мстить, если бы ты Алешка поступил по справедливости и посадил всех в тюрьму. Но ты не захотел разбираться, а решил попросту отмазать своего сыночка и его извращенных подонков-дружков.

– Что я мог сделать?
– дрожащим голосом пытался найти оправдание начальник местного отделения, - Он, ведь, мой сын. Тебе же жалко свою девочку – так и мне. Какой бы он ни был – он мой ребенок. Да, мне известно, что они поглумились над беззащитной девицей, изнасиловали ее, а потом утопили, но я скрыл эти факты, а дело замял.

«То», что сталось с Клиновой Евой, все время этой «любезной» беседы, молча удерживало «подполковничьего» сынка, не предпринимая активных действий. Очевидно ему, требовалась определенная команда своей покровительницы, которая предпочитала вдоволь упиться своей страшной местью. Но не только возрастной ведьме была интересна исповедь офицера. Бероева, оказавшись внутри, услышала довольно-таки спокойные голоса. Бесшумно крадучись, она приблизилась к дверному проему, из которого слышался звук разговора. Присев на колени и слегка высунув камеру своего телефона, она стала вести видеосъемку.

Глава XV. Последний покойник

Помещение кухни было очень вместительным. Его общая площадь достигала двадцати двух квадратных метров. Посередине был установлен обеденный стол, окруженный восьмью деревянными стульями. У противоположной стены, с левого края, был смонтирован кухонный уголок. Симанцов-старший стоял возле раковины, в одной руке сжимая «пустой» пистолет, в другой – запасной магазин. В паре метров от него, спиной к двери, встала Клинова Вера Меркурьевна. В правом углу находился запасной выход. Как раз напротив него, «Ангел-смерти» удерживал свою жертву.

Бероева успела к моменту, как началось признание подполковника. Он, тем временем, продолжал:

– Я поручил это дело участковому Юдину и дал ему надлежащие указания. Он в четкости исполнил то, что ему было велено. Набрал доказательной базы, что девчонка утопла. Факт изнасилования смыло проточной водой, а нанесенные ей побои выделили в отдельное производство и списали их на приезжих. Так и осталось одно небольшое уголовное дельце, которое никому не было интересно. Я, конечно же, каюсь, что так поступил, но, поверь, из-за смерти твоей полу-ведьмы здесь особо никто не печалился, даже ее полоумная бабка. Сделай я по другому – сколько судеб было бы сломано – заметь – молодых и красивых парней. Ты что, думаешь, их там ждут? Любой, попавший в тюрьму, выходит оттуда уже преступником и продолжает и дальше идти по наклонной.

– Можно подумать твоя «отмазка» пошла им на пользу, и они поменяли свое поведение?
– не смогла сдержать негодования Клинова, - Все, Ева, кончай с этим. А ты, Алешка, на очереди.

Все стало ясно. Девятой жертвой должен был стать подполковник полиции. Выяснив то, что ей нужно, Оксана приставила телефон к дверному проему таким образом, чтобы он продолжал вести видеосъемку, сама же, сжимая пульсирующий орган в левой руке и заряженный пистолет в другой – правой руке, словно из неоткуда, возникла в помещении кухни.

– Нет!
– закричала она, подняв сердце над своей головой, - Посмотри-ка сюда мерзкая «Тварь», что у меня для тебя имеется интересного!?

«Восставшая из тлена» медленно повернула голову, почуяв то, что ей было нужно. Отпустив Симанцова Гену, находившегося уже без сознания – частично от страха, частично от недостатка воздуха – она стала медленно сближаться с Бероевой.

– Ведь именно это ты ищешь!?
– кричала Оксана, не смотря на свою браваду, дрожавшую от охватившего ее ужаса, - Это велели тебе принести. Так на же возьми его.

– Стой!
– бешено заорала Клинова Вера, воздев кверху руки, - Ты подчиняешься только мне и более никому!

Здесь она замогильным загробным голосом стала читать заклинание, понятное только ей, да еще ее «мертвой дочери». Та дернулась всей своей призрачной оболочкой и, медленно развернувшись, стала плыть к оставленному ей бездыханному телу. Не успела она приблизиться, как Бероева вырвала из сердца одну иголку и бросила ее на пол.

– А так!?
– кричала она, - Что ты скажешь на это!?

Призрак дернулась всем своим существом, будто от нее отломили какую-то часть и остановилась.

– Не смей!
– вскрикнула ведьма, поставив торчком свои длинные волосы, и кинувшись на полицейскую, - Не твое это дело!

Симанцов Алексей смотрел на эту картину, не в силах двинуться с места. Чтобы осадить нападавшую, оперативница наставила на нее пистолет и произвела выстрел, чуть поверх головы, поставив оружие так, что было довольно просто понять, что следующий заряд полетит в голову обезумевшей женщины. Та остановилась, широко расставив руки и растопырив в стороны пальцы. Ее черные волосы развевались, будто их всколыхнуло дующим ветром. Понимая, что следующий шаг может стать для нее последним, она злобно шипела, как лишенная яда змея.

Бероева, убедившись, что она дальше не двинется, продолжала держать ее на прицеле, одновременно вырывая из животрепещущего сердца иголки. Когда извлекался последний магический стимулятор, и ведьма, и призрачная служительница взвыли так, что воздух заколебался в помещениях дома.

– Держи!
– московская сыщица бросила орган покойнице, - Кажется это твое!

Поймав эту часть своего тела, «исчадие ада» двинулось в сторону своей матери, и как бы та не кричала ей в лицо заклинания, мощнейшим ударом правой руки пробило ей грудную клетку насквозь, захватив ладонью трепещущееся еще сердце, где, как принято думать, находится душа человека, и в то же мгновение выхватило его наружу. Далее, удерживая два пульсирующих жизненно-важных органа, дьявольское «отродье» двинулось по направлению к выходу, унося с собой злую силу недавней еще повелительницы, ее руками, перевернувшей жизнь в этом небольшом городе. Клинова Вера, заливая, тем временем, помещения кухни и находящихся в ней людей вырывавшейся из ее тела под огромным напором бурого цвета кровью, медленно опустилась на четвереньки и, закатив глаза, представив на всеобщее обозрение глазные белки, сказала еще несколько непонятных слов замогильным ужасающим голосом, после чего рухнув на пол, тут же скончалась.