Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России

3 июня в Омск поступила обширная телеграфная нота из Парижа за подписью глав пяти союзных держав. В ноте говорилось о непримиримом отношении союзников к Советской власти, обещались материальная поддержка омскому правительству и содействие реальному превращению его во всероссийское в том случае, если оно возьмет на себя ряд обязательств: созыв после взятия Москвы Учредительного собрания, избранного на демократических основаниях, а при невозможности проведения свободных выборов – оставление прежнего (на 1917 год) его состава; обеспечение в Сибири гражданских свобод (свободного избрания муниципалитетов, земств и других общественных организаций, свободы вероисповедания); невосстановление помещичьего землевладения и сословных привилегий; признание независимости Финляндии и Польши, урегулирование отношений с прибалтийскими государствами, Закавказьем и Закаспийской областью и признание их de facto; признание прежних русских долгов. Фактически эти требования были не чем иным, как вмешательством во внутренние дела России. Но выхода у Всероссийского правительства в тот момент не было.

В ответ, подготовленный министром иностранных дел И. И. Сукиным, адмирал внес две поправки: во-первых, отразить в письме несогласие с восстановлением в правах Учредительного собрания 1917 года, поскольку в его состав входили большевики, и, во-вторых, – разъяснить, что он не останется на своем посту ни на один день позже, «чем того требуют интересы России». Ни присланную союзническую ноту, ни ответ на нее Верховный правитель не счел необходимым довести до сведения Совета министров, почитая свое решение по этому вопросу исчерпывающим и окончательным.

Несмотря на некоторые недомолвки и неясности в ответе, он вполне удовлетворил «дружественные державы», обещавшие по-прежнему оказывать союзническую помощь. Единственное пожелание с их стороны состояло в том, чтобы Колчак, Вологодский и другие члены правительства почаще выступали в печати с рекламой своей «демократической» программы. Однако подлинного единодушия на Западе не было. Консервативные круги считали необходимым не только оказывать материальную поддержку омскому правительству, но и признать его de facto и de jure; напротив, среди либеральной общественности, встревоженной «чинимыми в Сибири актами беззакония и произвола», господствовала противоположная точка зрения. В Англии ее разделяли лейбористы, требовавшие разрыва отношений с Омском. Учитывая серьезные выступления против поддержки Колчака, правительства стран Антанты стали скрывать истинные размеры оказываемой ему военной помощи. Главным же, что требовалось для признания сибирского правительства, были победы его армий.

Омская дипломатия добивается военной помощи и на Востоке – от Японии. Улучшению отношений японцев к Колчаку способствовали боевые успехи его войск, а также относительная реабилитация Семенова и назначение атамана помощником командующего Приамурским военным округом. О переориентации японской политики свидетельствовала и отставка еще в январе бывшего харбинского недоброжелателя Колчака генерала Накашимы. Для признания Всероссийского правительства Японии было достаточно лишь подтверждения им всех долгов и международных обязательств прежних правительств. Получив необходимые заверения, японцы стали торопить западных партнеров с признанием адмирала.

Говоря о союзнической помощи, нельзя не отметить, что она оказывалась далеко не безвозмездно. Она осуществлялась через займы или непосредственно под залог части золотого запаса Российской империи, оказавшегося в руках Всероссийского правительства. По уточненным данным, общая номинальная стоимость золотого запаса превышала 650 миллионов рублей. На оплату поставок из-за рубежа омским правительством было израсходовано около 242 миллионов.

Глава 15. Апогей верховной власти

Упрочнение диктатуры Верховного правителя и Верховного главнокомандующего, своего авторитета борца за свободу и выполнение программы «наведения в Сибири порядка» Колчак видел в решении комплекса задач. Одна из них – чисто военная – перерастала в политическую. Необходима была крупная военная победа. По оценке адмирала и в силу причин ее скорее всего можно было ожидать на пермском направлении. Это обуславливалось военно-экономическим значением района Среднего Урала и Перми, наличием в нем военных заводов Ижевска и Воткинска, стремлением расширить социально-классовую базу контрреволюции и близостью войск союзников. Самым же важным доводом было то, что там уже имелась наиболее сильная ударная группировка. Наконец, в пользу пермского направления говорила и сложившаяся конфигурация фронта.

Идея осуществления наступления на Пермь с целью соединиться с северной группой союзников нашла отражение еще в конце октября в приказе генерала Болдырева. Она в полной мере выражала устремление англо-французского командования на установление своей власти на северо-востоке России. Генерал Айрнсайд, командующий войсками интервентов, заявил на пресс-конференции в частности: «…План очень прост и сводится к тому, чтобы использовать летнее время для перенесения базы русской национальной армии из Сибири в Архангельск. Из Архангельска теперь морем нужно всего 8 суток для перевозки людей, снаряжения, грузов и т. д. Вы понимаете, какая экономия времени и сил и выгоды материальные, стратегические и другие получаются при переводе базы из Сибири в г. Архангельск. Ни расстояние, ни какие-либо международные, союзные и национальные соображения не могут влиять на получение всего необходимого на фронт Колчака…» Заканчивая интервью, Айрнсайд добавил, что союзники надеются «утвердиться этим летом в трех пунктах: Котлас, Вологда и Петроград… и тогда можно будет серьезно заняться центром и югом…»

29 ноября ударом Сибирской армии, насчитывавшей около 38 тысяч штыков и сабель, по левому флангу советской 3-й армии (командующий Р. И. Берзин, затем М. М. Лашевич), оборонявшей фронт к востоку от Перми, началась «Пермская операция». 35-тысячная 3-я армия, растянувшаяся по фронту почти на 400 верст, не выдержала натиска белогвардейцев и чехов и, упорно сопротивляясь, начала отход к Перми. Первые успехи на Уральском фронте окрылили омское правительство и его союзников, вселили надежду на осуществление далеко идущих замыслов.

Главными заботами Колчака в те дни были: материально-техническое обеспечение действующих войск и подготовка для них резервов. Особо остро на фронте ощущали нехватку патронов и снарядов. Несмотря на старания Нокса, грузы из Европы из-за дальности расстояния продвигались крайне медленно. Колчаковское правительство по дипломатическим каналам обратилось с заказом на снаряды и патроны к Японии. Непростой оказалась и подготовка людских резервов для фронта, необходимость в которых возрастала по мере потери боеспособности чехословацких частей. Офицерские кадры начали проходить ускоренную подготовку с помощью английских инструкторов на Русском острове под Владивостоком. Как Верховный главнокомандующий Колчак утвердил «Схему высшего военного управления». Всю территорию Сибири и Дальнего Востока он разделил на военные округа во главе с генерал-губернаторами. На них в качестве главной возлагалась задача осуществления мобилизации личного состава.

А. В. Колчак обходит строй своих бойцов. Осень 1919 г.

Верховный правитель занимался и другими проблемами. Гражданское управление ложилось на министров (их было десять), объединенных в Совет во главе с председателем П. В. Вологодским. Ему помогал управляющий делами Э. К. Тельберг и председатель экономического совещания М. Л. Гинс. Колчак, однако, не только утверждал все важные постановления Совмина, одобренные его собственным Советом, но нередко и сам принимал участие в законотворчестве. Новая власть подтвердила, например, основные законоположения, принятые еще Сибирским правительством (до Директории): сохранение частной собственности на промышленные и торговые предприятия, жилые дома и другие владения, воссоздала весь полицейско-карательный аппарат.

Наряду с экономической программой Совет министров разработал конституционные (политические) основы военной диктатуры – «Положение о временном устройстве государственной власти в России». Возглавлял ее временный Верховный правитель с подчиненными ему вооруженными силами, а после свержения Советской власти – представительное национальное Учредительное собрание. В связи с тем, что Совет министров не был лишен законодательной инициативы, авторы временного Положения рассматривали Колчака как конституционного диктатора. Для разработки конституции омское правительство создало подготовительную комиссию, предварительно заложив принципы избирательной системы: избиратели – не моложе 25 лет, право прямых выборов – гражданам крупных городов, военнослужащие – без права избирать и быть избранными. В качестве государственного гимна была принята известная русская музыка на слова «Коль славен…».