Легенды авиаторов. Игровые сказки-2.

Штюльпнагель. — Товарищ Вася на Ju.87 уже парит в небесах, как сокол, и ищет, кого бы

ему закогтить. И, между прочим, вовсю насмехается над теми, кто все еще ползает по

земле. Так что, герр Вольф, я хочу, чтобы вы взяли «Skyraider» и показали этому

сталинскому соколу, почему, как это говорят русские, Funt Licha.

52. Слишком много самолтов

Товарищ младший лейтенант Вася находился в офицерском клубе. Играл маленький

оркестрик, но танцы пока не начинались. Вася созерцал каплю коньяка на дне квадратного

хрустального бокала.

— Это кто придумал так наливать? — вопросил он, ни к кому в отдельности не

обращаясь.

— Сервировка имеет большое значение, — послышался голос.

Вася повернулся на звук и увидел незнакомого офицера с веснушками на лице.

— Простите, что имеет большое значение? — переспросил Вася. — Я не расслышал.

— Сервировка, — охотно пояснил незнакомец. — Следует учитывать, что каждый офицер

может быть внезапно приглашен на завтрак к королеве. Поэтому манеры...

— Что? — окончательно растерялся товарищ младший лейтенант. — К какой королеве?

Английской, что ли?

— Именно, сэр, — прозвучал ответ. — Позвольте представиться: флайт-лейтенант

Уилберфорс Гастингс.

— А я Вася, — сообщил Вася.

— Весьма приятно. — Флайт-лейтенант откозырял. — Позвольте?

Вася кивнул, и Гастингс присел за его столик.

— Это я взял на себя смелость доставить сюда нормальные стаканы, — сообщил Гастингс.

— На чем успели полетать? — поинтересовался Вася.

— Я прибыл на «Гладиаторе», — поведал Гастингс. — Пытался сейчас посоветоваться с

опытными... э... товарищами, — он выделил последнее слово, — но у каждого свое

мнение. Обычно я задаю вопрос о качествах того или иного самолета, и если мой вопрос

слышит более одного летчика, то вскоре уже я остаюсь совершенно забытым, а кругом

бурно спорят и даже ссорятся.

— Печально, — кивнул Вася. — Нет, Гастингс, серьезно, я вам сочувствую. Выбор, да

еще при ограниченных средствах, — вы ведь у нас недавно? — дело совсем непростое.

— Вчера, например, я имел неосторожность вступить в дискуссию с Frau Leutnant

Брунгильдой Шнапс, — сказал англичанин. — Она была не одна, а в компании с японским

капитаном. Эта дама просто фонтанировала информацией. У капитана, впрочем, имелись

собственные версии, и он высказывал их очень резко.

— А о чем шел спор? — спросил Вася.

— Об участии авиации в конфликте на реке Халхин-Гол. Я как-то не думал раньше, что

это был такой уж важный конфликт.

— Для Советского Союза — вполне себе важный, — возразил Вася. — Гражданскую

войну в Испании называют чем-то вроде «репетиции» Второй Мировой. И того хуже —

«полигона», где испытывалось новое оружие.

— А разве не так? — Англичанин пожал плечами.

— Как ни назови, это война, — отозвался младший лейтенант. — И у каждой войны —

какие-то свои особенности. Например, на Халхин-Голе было очень много самолетов.

— Мне казалось, — поведал Уилберфорс Гастингс, — что самые крупные воздушные бои

были все-таки во время «битвы за Англию» в 1940 году. Когда наша героическая

авиация...

— Знаете, Гастингс, — перебил Вася, — я совершенно не хочу умалять значение «битвы

за Англию» или посягать на героизм английских летчиков. Но то, что происходило в небе

над Халхин-Голом — такого вообще раньше никогда не было. Да и потом случалось

нечасто. А это было за год до «битвы за Англию». В небе находилось одновременно до

трехсот самолетов!

— Я плохо помню историю данного конфликта, поскольку Англия не принимала в нем

участия, — признал Гастингс. — Кажется, там японцы побеждали?

— Это как сказать, — надулся Вася. — В первые три месяца — да, самураи давали

прикурить. Но потом мы, как и всегда, победили.

— Россия не всегда побеждала Японию, — напомнил Гастингс. И, обратив внимание на

выражение Васиного лица, тотчас извинился: — Прошу прощения, сэр. Я должен был

подумать о том, что вас это заденет.

— Правда может ранить, но не может оскорбить, — пробурчал Вася.

— Звучит по-самурайски, — улыбнулся Гастингс.

— Когда вы так улыбаетесь, Гастингс, вы похожи на лошадь, — не выдержал товарищ

младший лейтенант.

— Оу, — невозмутимо отозвался англичанин, — но это неизбежно. Я из дворянской

семьи, а каждый дворянин просто обязан походить на собственную лошадь.

— Ваш английский юмор сбивает меня с толку, — предупредил Вася. — Он на то и

рассчитан? Это такое секретное оружие Великобритании?

— Ну что вы, сэр! — притворно возмутился Гастингс. — Напротив! И я хотел бы

услышать вашу версию истории.

— В общем, таких грандиозных воздушных боев, как тогда в Монголии, раньше не

бывало, — заговорил Вася, постепенно успокаиваясь. — Цифры, конечно, не могут

считаться абсолютно точными, но самолетов с обеих сторон участвовало почти полторы

тысячи. Случалось, одновременно в воздухе находилось до семисот самолетов. Наших и

японских. А участок, над которым все это происходило, — совсем маленький, километров

семьдесят. Вот и считайте.

Гастингс прикинул в уме:

— Выходит по десять-двенадцать самолетов на километр фронта.

— Что скажете? «Битва за Англию»? — прищурился младший лейтенант.

— О «битве за Англию» потом как-нибудь поговорим, — обещал Гастингс. — Там было

много славных эпизодов. И много настоящих асов.

— Вот эти все «асы», «короли воздуха»... — вздохнул Вася. — Чем больше про них

слышу, тем больше разбирают сомнения. Не то чтобы я, опять же, сомневался в героизме