Легенды Краснопресненских бань

Или — однажды приезжаю в Сочи на гастроли, и приходят ко мне из оркестра Светланова, просят сыграть в футбол. И я забил четыре гола из пяти. Оркестр от обиды весь «желтый» был.

А потом уже против цирка я вышел как капитан. А циркачи — это здоровые, красивые мальчики. А мы. «старперы». Но и их тоже обыграли — семь-три. Я сам четыре гола забил.

В Зестафони (город в Грузии. — Авт.) тоже играли в футбол, обыграли пять местных, тоже молодых футболистов, которые — чтобы вы представляли уровень — в свое время обыграли очень сильную команду «Динамо-Тбилиси».

Предательство конферансье

Одно время я дружил с конферансье Борисом Сергеевичем Бруновым. А моя жена Александра Стрельченко дружила с его женой. В общем, дружили семьями. Но однажды Брунов повел себя, как предатель. Благодаря ему меня даже сделали невыездным на одно время. Что же сделал Боря?

Мы каждый Новый Год справляли в ЦДРИ — Центральном Доме работников искусств. Там всегда собирались известные люди. Представьте — рядом сидели за столиками Кобзон, Магомаев, Андрюша Миронов с Лариской Голубкиной, Папанов с женой, Брунов, жена его Маша, я с Шурой Стрельченко.

У Бори, как у ведущего, был всегда в руках микрофон — он объявлял выступающих. И вдруг Боря говорит — а он сидел с нами за одним столом — что Шуру попросило руководство ЦДРИ спеть два романса. И Шура бежит к Елене Ашкенази — это пианистка, которая аккомпанировала Клавдии Ивановне Шульженко. И они быстро ищут два романса. Потом мы садимся за стол — до выступления еще есть время и до Нового года более двух часов. Я уговариваю: «Шура, стол накрыт, съешь что-нибудь». А она: «Пока не спою — не буду!» Она очень серьезно относилась к своей работе. В общем, сидит два часа — не ест, не пьет. Я чувствую — «хороший» Новый Год получается! А ведь мы состоятельные люди. Живем на Котельнической набережной, у нас четыре машины, дача. Мы не бедные люди, чтобы вот так портить себе Новый год ради гонорара. И вдруг в то время, когда ей надо петь, почти в двенадцать ночи, выходит на сцену. Людмила Зыкина. И наш «любимый друг» Боря вдруг объявляет: «А теперь два романса споет Людмила Георгиевна!» Мы — в шоке. Я спрашиваю: «Борь, ты что? Совсем обалдел? Шура ходила, готовила романсы!» Даже его жена Маша, которая все сорок лет, что мы с ней дружили, мне лекции читала, как я плохо себя веду, что я расточительный, что гуляю, — даже она притихла от стыда! Поняла, что ее Боря — г… Я говорю: «Борь, ты предатель. Ты негодяй. Какое ты имел право?» И я говорю Шуре: «Шура, иди, пой». И Шура пошла петь после Зыкиной. Но вы понимаете, что это уже был не тот выход — это как после Магомаева петь Кобзону. Трудно реально. Но Шура спела. Вышла, слёзы у неё на лице. Нельзя так поступать, особенно с женщинами! И дело даже не в том, что мы на ранг ниже Зыкиной. Русланова, например, считала всегда Шуру лучше.

Но после этого случая Боря делает еще одну гадкую вещь. На концертах в Колонном зале он стал так объявлять мою супругу: «Сейчас поет Стрельченко». Хотя раньше представлял выход моей жены так: «Сегодня народная артистка Советского Союза под руководством Владимира Морозова.». А тут вдруг как будто эти слова напрочь забыл.

Но и это еще не все. Боря сделал мне еще большую подлость.

Когда мы поругались, меня Шура попросила: «Вов, пойдем к Боре, помиримся, ты наступи себе на горло». Я согласился. И мы ночью едем к нему с коньяком, конфетами. А при встрече выяснилось, что он сразу после нашей ссоры написал в партком — хотя мы оба не были членами партии — заявление, что я его оскорбил. И вот Боря достал две бутылки виски, мы выпили всё до утра, сидели с 12 до 6. И он говорит: «Я всё прощу, но бумагу назад не заберу». Иуда, блин. Ну и умер поэтому. Так нельзя было поступать. Доброта должна быть. В итоге я три года был невыездной. Хотя, потом я объездил весь свет. Жизнь-то она показала, в общем, кто чего стоит.

Борис Сергеевич Брунов (10 июня 1922, Тбилиси, — 2 сентября 1997, Москва) — конферансье, режиссёр, педагог, народный артист РСФСР (1985) профессор, руководитель Московского государственного театра эстрады. В 1950-1970-е годы становится известным конферансье (нередко и постановщиком) всевозможных декад, фестивалей, праздников, проводившихся по всей стране. Борис Брунов выступал на Северном Полюсе (1956), в котловане Братской ГЭС, на открытии Кремлевского Дворца съездов, в Зеленом театре ЦПКиО Москвы, в маленьких сельских клубах. Выработал свою манеру исполнения — «проговаривал» куплет, слегка напевал рефрен. Музыкальность, пластичность, чуть старомодное изящество отличали его — «старого куплетиста» (куплеты «Ах, варьете»). В своих шутливых интермедиях использовал синхробуффонаду, фокусы с платочками (сам же их разоблачал), играл на концертино, на ксилофоне.

С 1983 года художественный руководитель и директор Московского театра эстрады. Член жюри многих Всесоюзных и Всероссийских конкурсов артистов эстрады. Вице-президент Международного союза деятелей эстрадного искусства (МСДЭИ). Член ряда общественных организаций: президиума ЦДРИ, Московского городского фонда мира и др. Под его руководством (часто с непосредственным участием) проходили бенефисы, вечера памяти выдающихся артистов (Р. Зелёной, А. Миронова, В. Ильченко, Л. Утесова, К. Шульженко и др.).

Людмила Георгиевна Зыкина (10 июня 1929, Москва- 1 июля 2009, Москва) — советская и российская эстрадная певица, исполнительница русских народных песен, русских романсов, эстрадных песен. Художественный руководитель и солистка Государственного академического русского народного ансамбля «Россия» (1977–2009). Народная артистка СССР (1973). В 1957 году Зыкина стала лауреатом Шестого фестиваля молодежи и студентов в Москве а в 1960 году — победительницей Всероссийского конкурса артистов эстрады. В 1977 году Зыкина создала Государственный академический русский народный ансамбль «Россия». Многие из её учеников стали лауреатами международных и российских конкурсов, заслуженными артистами и педагогами. Сама же она часто приглашалась в жюри фестивалей и конкурсов различных уровней как внутри страны, так и за рубежом. Голос Зыкиной — полнозвучное, мягкое и тембристое меццо-сопрано. На протяжении всей жизни придерживалась народного русского стиля пения, сначала хорового, затем сольного. Известность Зыкина обрела не столько именно русскими народными песнями, сколько советскими, стилизованными под русские народные, написанными композиторами Марком Фрадкиным, Григорием Пономаренко, Александром Аверкиным, Виктором Темновым и Николаем Поликарповым, который написал первую сольную песню для Зыкиной на стихи Александра Гадалова «Глазки кари мне моргали» и «Не спалось мне ночкой долгой».

Новая любовь как наркотик

Любовь в моем понимании — это наркотик, против которого нет сил сопротивляться, и из-за которого можно забыть всё — работу, дела и даже себя. В общем, я развелся со Стрельченко, с которой прожил 12 лет. И оставил ей все, что нажили. Только машину себе оставил.

А влюбился я по уши в другую — ее звали Настя. Она была самая известная и самая красивая девушка в Москве. Но, как позже выяснилось, в неблагодарную девушку. Со временем жизнь с моей новой пассией стала для меня кошмаром. Наша совместная жизнь показала, что моя любимая Настя была очень завистлива. И ревновала к своим подругам. Ей всегда хотела быть первой, что ей и удавалось. Она надолго выбила меня из колеи. Я забросил все дела! Хотя в глубине души я где-то понимал, что поступаю неправильно, забросив карьеру и работу. Но Любовь — это для меня всегда было с большой буквы. Для меня Любовь — это всё! И я благодарен Богу, что испытал это чувство.

Большинство моих знакомых и приятелей так никогда и не испытали это чувство. У них всегда присутствовало лаве (деньги. — Авт.). Они рассуждали так: а зачем коммерсанту любовь? Я этого не понимаю. Неужели они хотели быть на кладбище самыми богатыми?

В самом конце наших отношений Настя почему-то полюбила советскую эстраду. Для меня это было странно. А моя бывшая супруга Стрельченко в те времена почему-то пошла на убыль. Почему это произошло? У меня такое мнение. Фантастическая исполнительница русской песни, признаваемая великой Руслановой, была далека от реальной жизни. Ради своих интересов она могла ходить по кабинетам высоких начальников, лицемерила. И у нее был нездоровый образ жизни.

Лидия Андреевна Русланова (14 (27) октября 1900, село Чернавка, Сердобский уезд, Саратовская губерния — 21 сентября 1973, Москва) — российская и советская певица, Заслуженная артистка РСФСР (27 июня 1942). Основное место в репертуаре Руслановой занимали русские народные песни. Лидия Русланова была одной из самых популярных исполнителей в СССР, а её исполнение русских народных песен считают эталонным. Лидия Русланова обладала красивым и сильным голосом широкого диапазона. Она создала свой стиль исполнения народных песен, которые она собирала всю жизнь. Среди наиболее популярных её песен: «Степь да степь кругом», «Липа вековая», «Я на горку шла», «Златые горы», «Светит месяц», «Валенки» и многие другие. Лидия Русланова исполняла и песни советских композиторов. Одной из первых исполнила «Катюшу».

Игры в карты и в «расшибалку»

Однажды была поездка, которую никогда не забуду. Певец Олег Андреевич Анофриев мне звонит и предлагает: «Вова, поедем со мной, можно заработать». Я согласился. Мы садимся в самолет и улетаем в Якутск. За десять дней дали пятьдесят шесть концертов! И это было понятно: у Олега только что вышла популярная песня «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету…» в мультфильме «Бременские музыканты», где Олег за всех поет.

И вот в промежутке между концертами, когда на сцене выступал другой артист, у Олега была полчасовая пауза. И Анофриев мне предложил: «Давай по копеечке сыграем в очко», — это такая игра была. Я очень хорошо играл в карты, поэтому не возражал: «Давай, сыграем по копеечке». И я у него выигрываю 20 рублей. И он говорит: «А давай 20 на 20». Я говорю: «Ну, давай». И я выиграю 50 рублей. В итоге я у него выиграл пять тысяч! А он заработал на концертах — четыре тысячи. Но утром, когда он мне принес деньги, я ему сказал: «Олег!», — а я в него влюбился, он парень золотой, — «Олег, забери деньги и никогда не играй на деньги. Играй во что хочешь, хочешь в щелбаны, но не играй на деньги!» А позже Олег меня за это отблагодарил. Уже будучи в Москве я пришел в баню, а вскоре Анофриев подъехал и привез 10 бутылок шампанского. И мне пришлось выпивать со всей баней! Вот такой вот человек Андреич — золотой!