Легенды леса 2. Целитель леса

– Но он же явно пакость какую-то задумал, – проворчал Кайтен обреченно. – Нельзя ему позволять так просто тут бродить. Вон, пусть хоть Гаонок его укусит!

Ящер Таара презрительно на него покосился и фыркнул.

– Ноэн не сможет сделать ничего особенного, – ответил Таар. – Не весной, не посреди леса, если он не самоубийца. Скорее всего, его просто одолели болезни цивилизации, и он решил подлечиться, ничего больше. Поехали отсюда, у нас дела.

Вечером, когда стражи вернулись домой, им сообщили, что потерялся один из ящеров, выпущенных в лес кормиться. Естественных врагов у таких крупных зверей в этих местах не было, и люди отправились на место выпаса проверить, не упал ли в яму, не застрял ли где, но ничего не обнаружили.

– Наверное, Ноэн его и увел, – сообразил Ан-Таар. – Надоело, видать, пешком ходить. Больше не с чего ящеру теряться. Потом бросит где-нибудь в лесу одного. Лишь бы к людям выбрался, а то пропадет.

Решили, что так оно и было, и забыли об этом инциденте. Больше о Ноэне они ничего не слышали едва не до конца лета.

***

И ведь накаркал.

Была середина дня, и вся семья занималась своими делами, кто в полях, кто по домам. Кайтен, отдыхая после тренировочного боя со стражем, прогуливался вдоль ряда разномастных построек селения, когда вдруг заметил в закутке Каву и Коту. Следящий что-то втолковывал девушке, а у той вид был совершенно расстроенный, казалось даже, что она плачет. Кайтен остановился в растерянности. Он еще не видел в этом безмятежном месте слез, если не считать детских. Как следовало поступить? Подойти, узнать, в чем дело, предложить помощь? Но Кота уже явно утешал девушку, а здесь, в семье, как-то не принято было излишне приставать друг к другу, пусть и с утешениями. Если бы он, Кайтен, мог что-то сделать, они наверняка сами обратились бы к нему: отказывать в помощи здесь тоже было не принято.

На что-то решиться он так и не успел. Из-за поворота стремительным шагом вылетел Таар. Не обращая внимания на ученика и даже на Каву, он бросился прямиком к следящему.

– Ты это чувствуешь?

Кота вздрогнул, Кава вжалась в стену. Вид у стража был настолько озабоченный, что Кайтен на всякий случай заранее испугался. Следящий сощурился, уставился куда-то в пространство поверх деревьев, и вдруг глаза его расширились.

– Проклятье! – выругался он. – В самом деле! Как я это упустил? Совсем рядом.

– У ручья, да? – Таар, казалось, тоже прислушивается к чему-то очень далекому.

– Нет, – Кота снова принял сосредоточенный вид. – Не у ручья. Левее, где поляна. Но такое сильное ощущение… Может, и не одна.

– Идем! – Этот приказ уже относился к Кайтену. Страж бегом бросился в сторону конюшен, и ученик устремился за ним.

– А ты тоже так можешь? – с удивлением спросил Кайтен, пока они бежали.

– Не совсем, – Таар мотнул головой. – На близком расстоянии я чую тварей, иначе было бы сложно охотиться. Но на дальнем ошибаюсь. Даже направление не могу точно определить.

Кайтен не стал спрашивать ни как у стража могут быть способности следящего, ни почему он сам ничего такого не чувствует, ни отчего Таар никогда не пытался научить его подобному, хотя эти вопросы вились в его голове роем. Он задал другой вопрос, более насущный:

– Кто-то из наших мог пойти туда?

– На поляну? Запросто. Там копают коренья, и ящеры тоже ходят туда кормиться.

Стражи влетели в стойло, где дожидались верные Гаонок и Кидиан. Таар забросил на спину Гаонока походную аптечку, Кайтен поспешно приладил на спину Кидиан ременную петлю, в которую сунул топор. Все эти действия были отработаны до мелочей и потому заняли лишь несколько секунд. Еще через пару секунд ящеры уже скакали вниз по склону холма.

На поляне действительно нашлась тварь. Она бесцельно рыскала туда-сюда, иногда рыла задними лапами землю, как собака, но, надо полагать, до сих пор не нашла, за кем погнаться, потому и осталась на месте до прибытия стражей. Ящеры перешли со своей тряской побежки на шаг и остановились, фыркая и отдуваясь. Таар слегка прищурился на тварь и…

И вот тут что-то пошло не так. Когда тварь сделала первый шаг и даже второй, Кайтен еще не встревожился, на это обычно и другим хватало времени. Но вот третий шаг не делала еще ни одна из них прежде: на третьем они просто разлетались в мелкие клочья, разорванные стальной волей стража. А эта на третьем шаге не только не взорвалась, но и, присев, прянула с места. Она взлетела на спину Гаонока, и Таар едва успел выбросить вперед руку, чтобы защитить горло. Огромные зубы вонзились в его предплечье, острые когти разорвали рубаху на груди, а тяжеленная туша сбросила со спины ящера. Гаонок, взвизгнув от испуга, метнулся в сторону. Несмотря на чудовищные размеры и довольно крутой нрав, он не являлся боевым зверем, он даже не был в полном смысле хищником, и он растерялся, встретившись с опасностью. Кидиан тоже испуганно присела.

Таар молча боролся с насевшей на него тварью. Коленом он старался защитить пах и живот он страшных когтей задних лап, правой рукой пытался разжать челюсти, а кулак левой запихнул в самую глотку чудовища. Обычный зверь закашлялся бы, попытался выплюнуть посторонний предмет, но твари было хоть бы что, она только крепче сжала челюсти. Передняя лапа наступила на стража, небрежно мазнув когтями по щеке, а потом прочно вцепившись в плечо.

Кайтен тихонько взвыл от ужаса и внезапности подобного развития событий. Еще совсем недавно он даже не предполагал, что время действовать для него наступит так скоро. Но действовал он быстро и решительно, не размышляя, полностью подчинившись рефлексам. Ведь он много раз отрабатывал эту последовательность действий: спрыгнуть на землю, выхватить из ременной петли топор, сделать выпад. В два прыжка Кайтен преодолел расстояние, отделявшее его от врага, занес оружие над головой… и в последний момент у него хватило здравого смысла сообразить, что таким ударом – сверху вниз – он разрубит вместе с тварью и стража. Он изменил направление взмаха, и топор довольно неуклюже ткнулся лезвием в бок твари.

Этот удар оказался удачным в том смысле, что монстр выпустил свою добычу и отвлекся на второго противника. Действительно, неудобно было бы рубить ему голову, когда у него в пасти рука Таара. Но теперь, когда к нему обернулась окровавленная клыкастая морда, Кайтен испытал мгновенный приступ паники. Он не знал, как бить, не вполне представлял, насколько податливой окажется «резиновая» плоть чудовища, не был уверен, что попадет в цель, если она сейчас метнется навстречу. Но об этом некогда было думать, и деваться тоже было некуда, и единственное, что оставалось делать, это ударить прямо в середину широкого лба. Так Кайтен и поступил. Голова твари расселась надвое, и каждая половинка завернулась и повисла, словно шмат сырого мяса, и глаза, оставшиеся на этих половинках, потеряли из вида ученика стража. Тварь растерянно присела на задние лапы, замешкалась. Кайтен снова тихонько взвыл, на сей раз от отвращения, и обрубил твари переднюю лапу. Потом вторую. А потом он рубил и рубил, и никак не мог остановиться. Он рубил, вкладывая в каждый удар всю свою ярость, отвращение, ужас, словно пытался таким образом избавиться от всех этих эмоций. И в конце концов это удалось. На смену злости пришла усталость и какая-то даже апатия.

Кайтен бросил топор на траву. Перед ним валялись ровно нарезанные бурые ошметки, не похожие ни на что. Но они уже не вызывали никакого смятения, поскольку были привычны: Кайтен много раз видел их и прежде. По всему выходило, что он справился. И теперь может с полным правом считать настоящим стражем.

Но пора было вспомнить и об учителе. Таар лежал на спине, чуть повернув голову, и явно наблюдал за боем своего ученика. Только заметно учащенное, тяжелое дыхание убеждало в том, что он там не просто так отдыхает. Кайтен присел рядом с ним на корточки, оглядел. Выглядел страж скверно. Левая рука совершенно изодрана от плеча до кисти, несколько глубоких ран на груди, да и царапина на лице неприятная.

– Ты чего это? – вырвалось у Кайтена само собой. Не самый подходящий был момент выражать свое возмущение, но слова выскочили прежде, чем он успел их обдумать. – Почему ты ее не убил?

– Не знаю, – бесцветным голосом ответил Таар. – Не смог. Не получилось. Наверное, я просто устал в последнее время, – добавил он, чуть подумав.

А Кайтен подумал о том, что гаденыш Ноэн оказался прав. То ли предвидел, то ли, как знать, сам и спровоцировал эту ситуацию своими словами.

Прибрел с виноватым видом Гаонок, склонил морду к хозяину. Кайтен, опомнившись, стянул со спины ящера сумку с аптечкой. Что делать в случае ранений тварями, его тоже учили.

– Ты как хочешь, – пробормотал он, – а я это перевяжу. Знаю, что положено немного выпустить кровь, но такая кровопотеря, на мой взгляд, опаснее яда.

– Тебе виднее, – не стал спорить Таар.

Кайтен и сам считал, что ему – с его места – действительно виднее. Несколькими резкими движениями он разорвал остатки рубашки стража, чтобы обнажить грудь и поврежденную руку. Старательно полил раны водой из фляжки. Потом спохватился, нашел обезболивающую таблетку, сунул Таару в зубы. Тот наблюдал за манипуляциями ученика довольно безучастно, ничего не подсказывал, но и не критиковал. Молча затолкал за щеку таблетку и уставился в небо. А Кайтен приложил сложенные в несколько слоев тряпки к самым глубоким и кровоточащим ранам и принялся накладывать сверху повязки. Но подобное безразличие пациента начинало его немного пугать.