Легкие шаги в Океане

– Меня?!

– Вы выходили из мастерской.

– С часами? Да… но старик был жив. Он починил часы, я заплатила. И все! Потом стала ловить такси, чтобы отвезти часы домой.

– Больше вы с ним не встречались?

Она схватила чашку и сделала глоток остывшего чая, пытаясь успокоиться.

– Вы что… меня подозреваете? Будто бы я убила старика? Но зачем?! У меня поломались часы, я…

– Откуда вы знаете Граббе? – перебил ее Калитин.

– Откуда? – она прижала ладони к вискам. – Подождите… дайте вспомнить… А! Я позвонила с работы в часовую мастерскую, спросила, смогут ли они починить старинные часы с боем. Мастер отказался. Он посоветовал мне обратиться в антикварный магазин на Кузнецком, – якобы там умеют это делать, – и дал телефон. Но они заломили такую цену… Тогда кто-то из покупателей… отозвал меня в сторонку и… дал адрес мастерской Граббе. Он был хорошим специалистом и брал за свою работу совсем не много. Я была у него всего два раза. Мы поговорили… Он оказался очень забавным.

Лена вдруг заплакала. Марат не чувствовал фальши в ее словах. Она была напугана и подавлена.

– Почему вы плачете? – спросил он.

– Я боюсь! Вчера кто-то бродил вокруг моего дома. А утром… я нашла во дворе дохлого пса. Его задушили и перебросили через забор. Это была обычная дворняга, которую я кормила остатками еды. Ужасно… Пришлось просить соседа, чтобы он закопал бедного песика. А вечером приезжаете вы и… рассказываете о Граббе…

– Есть свидетель, который видел вас на месте преступления, – многозначительно сказал Марат.

– Что-о?..

Глава 19 Сольгер. Двенадцать тысяч лет назад

Храм Света являлся таким же «ларцом с секретом», как и Замок Братства. В нем были устроены тайные лабиринты и комнаты, известные только посвященным.

Двери существовали для отвода глаз. Сложная система «зеркальных переходов» исключала проникновение посторонних в святая святых сольгерийских Магов. Это был мир навязанных иллюзий, яркий и захватывающий, уводящий прочь от действительности. Погружаться в него было опасно.

Служить в Храме могли только представители привилегированных каст. Давно никто не удостаивался чести попасть в ученики к самому Ольвиусу. Ния оказалась исключением.

Магистр наводил на нее почтение и страх. Его фигура, утопающая в бесчисленных складках белой накидки, казалась бесплотной. Бесцветные глаза в прорезях маски горели холодным огнем, наводили оцепенение.

– Что привело тебя сюда? – спросил он.

Его голос напоминал шорох в глубине раковины. Но смысл сказанного доходил до самого сердца.

– Я…

Ния не знала, что ответить. Заранее заготовленные слова застряли у нее в горле.

– Я хочу скрыться от любви, – призналась девушка. – Мужчина, который завладел моей душой, не может ответить мне взаимностью. Узы брака не могут связать нас.

– Узы брака?..

Ольвиус долго, изучающе смотрел на Нию.

– Да…

– Узы брака, – снова повторил Магистр. – Вместо этого ты решила постичь Тайные Истины?

Он сухо усмехнулся и отвел горящий взгляд.

– У меня нет другого пути, – прошептала Ния.

– О-о! Энар не понимает, от чего отказывается…

Она вспыхнула. Ольвиус все знал, с самого начала. Он просто играл с ней, как кошка с мышью.

– Пагуба успела проникнуть в твое сознание, маленькая фея, – добавил Магистр. – Ты насквозь пропитана ею…

Ния не удержалась и заплакала. С этим ужасным Ольвиусом ей придется провести всю оставшуюся жизнь! Она сама сделала свой выбор. Поспешный, опрометчивый выбор…

– Впрочем, какая разница? – неожиданно смягчился тот. – Скоро все канет в пучину безмолвия. Все…

От его слов Нии стало еще хуже, и она задрожала.

– Я смотрел в Зеркало Бытия, – между тем продолжал Ольвиус. – Оно открыло мне твою тайну. Поэтому ты здесь.

«Какую тайну? – мелькнуло в сознании Нии. – О моей любви к Энару? Вероятно, Зеркало сказало ему…»

– Ошибаешься, – возразил Магистр, как будто она не подумала, а высказала мысли вслух. – Дело не в любви. Слышишь? Это звенят Колокольчики Судьбы.

Ния напрягла слух, но ничего не уловила.

– На тебе – знак провидения, – прошелестел Ольвиус. – Ты не затеряешься во временах и пространствах…

Свет померк в глазах Нии. Она мягко опустилась на пол, выложенный атласными подушками, и погрузилась в глубокий сон.

Открыв глаза, она увидела неподвижное пламя в масляных светильниках. Белые стены комнаты были из камня, единственное узкое окошко закрыто ставнями.

Ния с трудом поднялась с ложа. Все тело болело, как будто она провела ночь за рубкой тростника в имении Бамбуковая Роща. Там производили небольшое количество тончайших свитков для императорского двора. Свитки только-только входили в моду, вытесняя металлические пластинки. Они были легче и удобнее, свободно сворачивались в трубочку, и на них можно было изображать знаки и символы при помощи изящных золотых перьев и краски.

Воспоминания о времени, проведенном в Бамбуковой Роще, неизменно возвращало Нию к встрече с Энаром, породившей горькие и несбыточные желания. Это причиняло ей боль.

– Излечить твои страдания? – спросил возникший в ее сознании Ольвиус. Лицо в золотой маске было страшно.

Ния растерялась. Томительные мечты об Энаре были частью ее мира, от которого она не собиралась отказываться. Ния сбежала в Храм Света от невозможности соединиться с Энаром, – но не от своей любви. Это чувство она сохранит, как сорванный и засушенный цветок. Иногда – очень редко – она будет доставать его, чтобы вдохнуть слабый аромат весны…

Отныне она – вечная пленница Храма.

Ния обошла комнату с белыми каменными стенами. Двери не было. Единственное высокое и узкое окно, закрытое ставнями, почти доставало до потолка. Ния тронула створки, они легко подались. Из оконного проема на нее глянуло бледное испуганное лицо.

– Да это же я! – отшатнулась девушка.

Лицо в окне сменилось отражением комнаты, точно такой же, в которой ее заперли. Вместо стекла за ставнями оказалось зеркало.