Легкие шаги в Океане

– Мне захотелось умереть, исчезнуть…

– Куда же делась твоя любовь, маленькая фея? И при чем тут смерть? Чистейшая нелепость!

Ния не знала, что возразить, и подавленно молчала.

– Это и есть Зеркало Бытия? – пробормотала она, опомнившись. – Вот эти изогнутые поверхности? Но… как на них появляется изображение?

– Зеркало Бытия находится в тебе, – объяснил Ольвиус уже совершенно спокойно.

– Как заглянуть в него?

– Разве ты только что не сделала то, о чем спрашиваешь?..

Глава 38 Москва. Наше время

Госпожа Шамис соскучилась по своей новой приятельнице.

– Наконец-то, деточка, вы вспомнили о Розе Абрамовне, – ворковала пожилая дама, разливая чай в чашки из синего фарфора. – Вы похорошели, несмотря на долгую болезнь.

– Какая там болезнь, – махнула рукой Лена. – Просто вывихнула ногу… Ой, лучше бы я сидела на даче. Москва мне впрок не идет. То в метро в обморок хлопнулась, а вчера чуть не попала под машину. Вот…

Она подняла юбку и показала сине-красную ссадину на бедре.

– Ужас! – всплеснула руками Роза Абрамовна. – Чья была машина? Уж не господина ли Широкова?

Лена опустила глаза и вздохнула.

– Нет, вы не думайте, что я специально. Меня толкнул кто-то! Я, конечно, сама виновата… Надо быть настороже после того выстрела. Киллер наверняка решил мне отомстить. Я же ему все испортила! Вы понимаете? Мне нельзя ворон ловить. А я вместо того, чтобы по сторонам смотреть, на чужую машину уставилась. Будто столбняк нашел! Тут меня в спину и толкнули. Упала прямо под колеса… представляете? Хорошо, что он успел среагировать, а то бы мы с вами сегодня не разговаривали…

Лена шмыгнула носом и смахнула с ресниц пару слезинок. Ей было жаль себя. Опять выглядела дурой перед Широковым. Скоро его начнет в дрожь бросать при виде нее.

Роза Абрамовна не разделяла ее опасений.

– Замечательно! – с чувством сказала она. – Превосходно! Вы талантливая ученица, дитя мое. Может быть, вы приучаете себя к дыханию смерти, как несравненная царица Клеопатра? Гениально!

– Да нет же. Все получилось случайно… честное слово. Какая из меня соблазнительница? То хромала почти две недели, теперь вся в синяках… Скажете, это возбуждает мужчину?

Госпожа Шамис молча допивала чай. Ее беспокоила неприятная мысль. Она отодвинула чашку и уставилась на гостью.

– Послушайте, деточка, но ведь… если не вы сами бросились под машину… это сделал кто-то другой. Я полагаю, этот другой хотел… убить вас! Толкнуть человека на проезжую часть прямо под колеса автомобиля – это не шутка.

– В том-то и дело, – совсем приуныла Лена.

– Вы ничего подозрительного не заметили? Может, кто-нибудь пристально вас разглядывал, околачивался рядом?

– Павел Иванович задавал мне такие же вопросы. Я ничего не видела. Во-первых, уже темнело. Во-вторых, я по сторонам не оглядывалась, а старалась рассмотреть, кто сидит в «мерседесе»: Широков или нет. Внезапно почувствовала удар в спину и тут же полетела на дорогу…

– Вам нужно беречь себя, милочка, – озабоченно сказала Роза Абрамовна. – Надо быть внимательнее.

– Думаете, человек, который стрелял в Широкова, решил меня убить? Чтобы не путалась под ногами и не мешала осуществлению его планов? Ну да… – сама себе ответила Лена. – Он меня предупредил. Подбросил мне на даче мертвую собаку. Мол, со мной будет то же самое, если я… Что делать, Роза Абрамовна, миленькая?

– Собаку мог подбросить кто угодно. Мало ли маньяков бродит вокруг? – возразила пожилая дама.

О маньяках Лена не подумала. В самом деле, психов нынче хоть отбавляй. Кто знает, что им может взбрести в голову?

– Старика, который мне часы починил, тоже убили, – вдруг вспомнила она. – Его-то за что? Представляете, в тот день, когда он… когда его… в общем, есть какой-то свидетель, который видел меня на месте преступления!

– Вас, деточка? – ахнула Роза Абрамовна.

Лена приложила ладонь ко лбу и закрыла глаза.

– Может, это со мной не все в порядке? У меня просто голова кругом идет. Я теперь и в метро боюсь спускаться, – поникшим голосом добавила она. – Мне там плохо стало. От духоты, наверное. Или с непривычки.

– Помилуйте, Леночка, вы выросли в Москве. И в метро, надо полагать, ездили с раннего детства.

Гостья вяло кивнула.

– Сама не пойму, что со мной творится. Я как под землю спустилась, сразу ощутила дурноту. Потом мне померещилось, будто… за мной кто-то наблюдает. Я стала незаметно оглядываться, и… не помню, как в поезд села, как вышла… Очнулась на улице. Сижу на лавочке, возле меня женщина незнакомая. Спрашивает: «Вам плохо? Сердце? Валидол дать?» А я как с луны свалилась, – ни пошевелиться не могу, ни слова вымолвить. Еле в себя пришла. Так целый день и ходила как замороченная. Легла спать, – раз пять просыпалась в ужасе.

– От чего же?

– Метро снилось. Кошмары всякие. Ой, не хочется вспоминать!

– Давайте по рюмочке? – предложила пожилая дама и полезла в буфет за старинным графином с вишневой наливкой.

Наливка оказалась сладкая, густая и пахла вишнями. Лена с трудом сделала пару глотков, а хозяйка легко опорожнила рюмку и налила себе еще.

– Расскажите, что с вами в метро приключилось? – блеснула она глазами. – Желательно, со всеми подробностями.

– Подробностей я как раз и не помню. Мне показалось, будто за мной кто-то следит. Я несколько раз незаметно поглядывала назад… но такое там увидела…

– Что же вы увидели?

Госпожа Шамис выуживала у гостьи слово за словом, замирая от любопытства.

– Я увидела там… себя.

– Да-а? – у Розы Абрамовны поднялись брови, а глаза едва не выскочили на лоб. – Что вы говорите, милочка?

– Мне сразу стало нехорошо. Та… женщина была ужасно похожа на меня… Я задрожала, ладони вспотели, голова закружилась. Потом я куда-то шла, кажется, садилась в поезд, выходила, снова ехала… сознание мутилось… Должно быть, я опять оказалась на той же станции, и все повторилось. Не знаю, как объяснить… В одном из переходов появился туман, он окутал меня… и будто отделил от всего… А, вспомнила! Вокруг стало пусто! И тихо. Как будто уши заложило, и звуки исчезли. Киоски с товарами, цветы, газеты и журналы… все осталось, а люди куда-то делись. Никого… Пустота и тишина. Жуть…

Лена замолчала и глотнула наливки. Потом снова заговорила, торопливо, сбивчиво:

– Туман поглотил и это… Мне показалось, я попала внутрь раковины… у нее были блестящие извилистые стенки… и в них отражались, мелькали картинки: древние города, океан, какие-то битвы, пожары, цветущие сады, золотые крыши, всадники в развевающихся плащах… все смешалось, слилось и превратилось в движущуюся живую ленту… Оттуда кто-то наблюдал за мной. Я не знаю кто. Я погружалась куда-то… словно в темную пропасть, и подумала, что это смерть. Наверное, так люди и покидают этот мир. Я даже не протестовала. Только почувствовала, что мне нельзя там находиться… я прикасаюсь к запретному, страшному, и мне это с рук не сойдет… Старая привычка, – везде и всюду совать свой нос!