Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски

Глава 4

Школа «Сонхва».

— Господа, прошу вас, успокоиться! — попыталась сбить накал страстей мировая дива Ли СуМи. — Спорами и упрёками, вы добьётесь совершенно противоположных результатов. Не забывайте, что ещё не все дети и их родители, покинули здание школы. Что они о нас подумают?

— Лично меня, уважаемая СуМи-сии, в данный момент мало интересует, что обо мне подумают школьники и их родители! — расправил плечи невысокий полноватый господин. — Меня волнует, что некто, — он указал подбородком на молодого мужчину в чёрном, — пытается умыкнуть незнамо куда, талантливого ребёнка!

— Я вам уже неоднократно повторял, уважаемый Мунг ВингЧунг, что ГопСо без пяти минут моя трейни. Трейни моего агенства FM Entertainment! И без моего разрешения, она не то что в Австралию…или где у вас намечаются гастроли через месяц?

— В Сан-Франциско, — буркнул маэстро.

— Не то, что в Сан-Франциско, — продолжил ИнСон. — Она из своего дома лишнего шага не сделает!

— Но, позвольте, молодой человек! — воскликнул тощий, высокий и длинноволосый герр Маркус Штайнц, с ужасным немецким акцентом. — На каком основании вы распоряжаетесь судьбой ГопСо? Разве контракт трейни с ней уже подписан?

— Поставить подпись, Маркус-сии, дело десяти минут, — ответил ИнСон. — Тем более, что устная договорённость с её оммой, достигнута.

— Однако официального документа, пока ещё в природе не существует, — не согласился с ним, главный дирижёр Сеульского Филармонического оркестра.

— Пока нет, — пришлось признать, ИнСону.

— Тогда не мешайте нам…

— Диелит шкул не бийт меведи, — перебила дирижёра преподаватель балета.

— Как-как вы сказали уважаемая, Кан СоЧжин-сии? — переспросил ВингЧунг.

— Это русская пословица, господа, — ответила улыбаясь балерина. — Означает — делить шкуру неубитого медведя. То есть, вы распределяете то, что вам пока не принадлежит. Я несколько лет в своё время проработала в «Болшой». И почерпнула для себя несколько мудрых выражений из местного фольклора.

— СонгЁ, — тихо спросил только что вошедшего распорядителя в зал, директор ХёнСу. — Приказ готов?

— Да, сонсенним, — распорядитель приёмных экзаменов, по совместительству оказавшийся и помощником директора по общей дисциплине, с поклоном протянул начальнику лист бумаги формата А-4.

— Спасибо. Можешь быть свободен, — сказал директор и обратился к спорщикам:

— Господа! Попрошу вас прекратить ненужные дебаты. Вот приказ о зачислении на первый курс, старшей школы «Сонхва», Ли ГопСо. Так что это, без «моего», — директор специально сделал акцент на этом слове, — разрешения, моя ученица и шага не сделает из школьного кампуса! — Ли ХёнСу, помахал бумажкой перед удивлёнными лицами местной и мировой классической богемы.

— Но постановка, русская классическая постановка… — как-то жалостливо простонал немец. — Я полжизни провёл в поисках адепта русской школы, утерянной почти сто лет назад, под давлением большевитского переворота! Большевики презирали всё царское и дореволюционное! Они преследовали всех последователей Чайковского и Рахманинова! Они…

— Маркус-сии, я понимаю ваше…

— Да, что вы там понимаете, господин ВингЧунг! — вскричал расстроенный Штайнц. — Я полжизни провёл в поисках! Объездил весь СССР и всю новую Россию! Хрена с два! — крикнул дирижёр по-русски. — Австрийская школа — пожалуйста, — вновь перешёл он на ужасный корейский. — Немецкая — тоже. Итальянская — нет проблем. Даже английская и американская присутствуют. А русской, чисто русской, так и не нашёл. Кстати, СоЧжин-сии, вы бы тоже обратили внимание на преподавание балета в «Сонхва». Я в жюри замечал, что несколько ваших будущих учениц, уже заразились новинками идущими в разрез с классикой русского балета. Все эти потряхивания ладонями…Это же чистый к-поп! К-поп в балете? Вы, один из последних островков русской классики. Глядите, не упустите! Иначе новых улановых и плисецких вам не видать как своих очаровательных ушек!

— Не волнуйтесь, Маркус-сии, — с улыбкой ответила балерина. — Я тоже всё замечаю! Но очень благодарна вам за заботу, — женщина низко поклонилась дирижёру.

— Господин, Штайнц, — развёл руками директор ХёнСу. — Но я ведь не сказал, что запрещаю лично вам общаться с ГопСо! Пожалуйста в свободное от учёбы время она вся в вашем распоряжении.

— Что значит вся? — всполошился дирижёр Мунг ВингЧунг. — А я? А мой оркестр? У меня через месяц гастроли! Я хочу чтобы ГопСо со своей новой классикой, выступила в Америке! Она ведь будет представлять нашу страну! Мы будем представлять!

— Через месяц она начнёт учиться в школе.

— А как же распоряжения президента? Знамя Халлю?

— Холь! Вы хотите, за счёт моей ученицы выйти на международный уровень?

— Мой оркестр и так известен всему миру! — гордо ответил ВингЧунг.

— Но вы хотите эксклюзивное право на исполнение новой классики ГопСо? — вкрадчиво спросил директор.

— Мне кажется мы имеем на это право. Мой Академический оркестр, лучший в Корее!

— Бесплатно?

— Это почёт! Это всемирная слава! На нашу страну будет равняться весь мир!

— Бесплатно? — повторил директор.

— Хотите, ХёнСу-сии, я позвоню президенту? Вот прямо сейчас? — ухмыльнулся толстячок.

— И что? — совершенно не испугался директор школы. — Она мне прикажет отдать вам свою ученицу, дирижёр ВингЧунг? Так, во-первых у неё на это нет никаких прав, а во-вторых, «Сонхва» частная школа и подчиняется только совету попечителей.

И директор и его высокие гости в жарком процессе спора не замечали приоткрытую дверь зала и наставленные на них камеры смартфонов их будущих учеников. А также тихие удивлённые, завистливые и даже восхищённые шепотки. Как же! ГопСо, хоть и страшненькая, но талантливая и уже «наша». То есть принадлежит «Сонхва». Корпоративная этика с детства.

— Но господин директор, надо же как-то решать этот вопрос? — снова завёлся один из самых известных дирижёров планеты.

— Согласен, придётся вам подключать своего генерального продюсера, господина Чо КиХуна, а также и генерального директора оркестра, господина По ХванГу. В дальнейшем, уважаемый ВингЧунг-сии, будем работать только в соответствии с подписанными контрактами. Это кстати и вас касается, господин Маркус-сии. Вам тоже придётся подключать своих финансовых директоров.

— Да я и не против, — наконец-то пришёл в себя герр Штайнц.

— Жаль, — вздохнула слегка подзабытая в споре, оперная дива. — Жаль, я не успела спросить, пишет ли девочка партии для голоса. Судя по божественной музыке, вышедшей из-под её пера, я бы с удовольствием с ней поработала.

— Божественной? — переспросил удивлённый такой оценкой музыки своей без пяти минут трейни, всемирно известной певицей, президент агенства, ИнСон. Он услышал имя принятой в школу ученицы и периодически усмехался в белый шарф, слушая перипетии экспрессивного диалога директора «Сонхва» и его обоих визави.