Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски

— Да, омма, — ответила девочка подцепляя палочками, токпокки.

— Вот и умница! Давно пора становиться нормальной девочкой. Давай быстро поедим и отправимся по делам.

— Давай, омма. Мы хорошо покушаем омма.

Хё Чжин не могла нарадоваться на свою племянницу, которая после стольких лет отчуждения, вдруг назвала её мамой. Чжун Ги родилась с лёгкой патологией аутизма, пятнадцать лет назад, здесь, в Сеуле. В районе Каннамгу в клинике св. Петра. Наблюдающий её ещё с рождения доктор Пак Мён Сок постоянно и с большой уверенностью в голосе утверждал, что этот лёгкий недуг не повлияет на характер ребёнка. Наоборот, доктор говорил, что такие дети вырастают очень талантливыми людьми. При правильном лечении и соответственном воспитании. Мягком и очень терпеливом. Для детей аутистов, даже в очень лёгкой форме, требуется максимум терпения. Но к сожалению Хё Чжин не могла уделить племяннице даже нескольких часов в день. Бизнес, вот что забирало время у любящей тётушки. Когда Чжун Ги была маленькой, ей нанимались няньки. Однако внимания ребёнку они уделяли совсем немного, в основном когда его надо было накормить или переодеть. Молодые девушки, частенько отвлекались на свои личные дела, а пожилые аджуммы или часами тараторили по телефону или сами засыпали рядом с кроваткой младенца. Хё Чжин всегда предпочитала жить отдельно от родителей, особенно когда умерла её сестра-близнец.

Чжун Ги, была внебрачным ребёнком. И поэтому официально семья её не признавала. Её дедушка, Чхве Мён Су, председатель правления крупного международного банка, даже слышать о ней не хотел. Увидев один раз в роддоме и сморщившись от отвращения, он о внучке просто-напросто забыл. Своей супруге Ан Ги, он сказал, что дочь умерла вместе с ребёнком, а Хё Чжин настрого запретил тревожить мать по пустякам. Тогда-то Хё Чжин и оставила родной дом, скорее крупное имение под Сеулом и купила квартиру в Каннамгу. С тех пор, семья, в лице отца-чеболя, руководившего огромной финансовой империей и его единственной дочери разошлась своими дорогами.

Хё Чжин и сама была не из последних бизнесвумен Южной Кореи. Сеть её модных и дорогих бутиков под неприхотливым названием «Корё-бьюти» были разбросаны по всему полуострову. А также в Китае, Тайване, Тайланде, Гонконге и Японии. Но штаб-квартира, как ни странно располагалась в Париже на Елисейских полях. И так-как день её был очень насыщенным, а няньки практически не справлялись, она скрепя сердце, отправила племянницу, когда той исполнилось четыре годика в закрытый лечебный пансионат, для детей аутистов. Когда Чжун Ги исполнилось шесть, её перевели в закрытую школу — пансионат. Тётя постоянно на каникулах забирала её домой. Нянчилась, когда было время, занималась дополнительным обучением. Даже квартиру несколько раз меняла, если девочке вдруг что-то не нравилось. Но болезнь похоже только усугублялась.

В средней школе, в подростке вдруг проснулась тяга к музыкальному образованию и она очень успешно стала осваивать фортепиано. Хё Чжин услыхав от учителей обнадёживающие новости, купила пентхауз, чтобы у племянницы было больше своего свободного пространства, а заодно и концертный «Аугустфёрстер», кипенно-белого цвета. Но закончив обучение, Чжун Ги по приезду в новую квартиру даже не поднялась на второй этаж, а отыскав кладовку рядом со своей, любовно приготовленной тётушкой спальней, устроилась там перенеся в старый шкаф приготовленный на вынос, свои вещи, которые она носила в пансионате. Широченные штаны, майки и бесформенные балахоны. Школьную форму купленную ей в нескольких комплектах, она не надевая выкинула в мусорку. Неделю каникул Чжун Ги провела не вылазя из своего чулана. Лишь невнятное бормотание доносилось оттуда, когда Хё Чжин заходила в спальню проверить как у племянницы дела. Домработница служившая у Хё Чжин ещё до рождения девчонки и видевшая все перемены, что происходили с Чжун Ги, только скорбно качала головой.

И вдруг, в одночасье такие перемены! Как тут не поверить в чудеса! Словно сама Гуань Инь конулась своим дыханием головы Чжун Ги. Она даже вроде бы чуть-чуть похорошела! Нет, похорошела — громко сказано. Но всё же как-то изменилась. Доктор как-то сказал, что из-за болезни, девочка сильно отстаёт в физическом развитии. Очень сильно. Но всё поправимо, успокоил он Хё Чжин. К двадцати одному году, она должна стать ничуть не хуже самой тётушки.

Всё будет хорошо, подумала Хё Чжин открывая дверь пентхауза и пропуская девчонку вперёд себя. Скоро отец убедится, что она не зря потратила годы и свои средства на воспитание Чжун Ги. Учителя в пансинате, а они всё же специалисты, утверждали что у племянницы огромный потенциал. И она, как её тётя, а с сегоднящнего дня, омма, должна направить его в правильное для девочки русло. Даже назло отцу!

Есть ещё правда младший брат. Но он заканчивает Йельский университет, вступил как водится в «Лигу Плюща» и у него совсем другие интересы, тем более что ни он о существовании племянницы, ни она о нём и понятия не имеет.

— А куда мы поедем, омма? — спросила Чжун Ги подходя к лифту и нажимая кнопку вызова. Хё Чжин дождалась пока двери раскроются и они зайдут вовнутрь. А потом ответила нажимая кнопку минус второго этажа:

— Сначала в Лотте у меня там на тридцатом этаже офис. Я поработаю, а ты пока сможешь погулять по торговому центру, а после пойдём покупать тебе школьную форму.

— А ты уже знаешь в какой старшей школе я буду учиться? — удивлённо спросила девочка.

— Когда неделю назад я тебя забирала из пансионата, преподаватели показали мне твоё выступление на концерте посвящённом окончанию учёбы. Я была очень впечатлена. Особенно твой концерт Вивальди! Да и твои оценки по общеобразовательной программе меня полностью удовлетворяют.Как-то ты очень быстро научилась играть на фортепиано. У тебя были очень хорошие учителя.

— Я способная! — улыбнулась Чжун Ги.

— Вот поэтому я и подыскала тебе хорошую школу. Надеюсь тебе понравится, — улыбнулась в ответ Хё Чжин.

— Какую?

— Думаю, школа Сонхва, вполне тебе подойдёт.

— Там ведь экзамены сдавать нужно. Думаешь я справлюсь?

— У тебя впереди целый месяц. Занимайся.

— Но форму ты собираешься мне купить уже сейчас!

— Я в тебя верю. Осторожно, двери открываются, — предупредила меня омма.

— Слышен голос металлический, — подхватил я рефлекторно. Омма вопросительно посмотрела на меня, изящно задрав одну бровь.

— Осторожно, двери закрываются

— Голос метагалактический.

— Осторожно, двери закрываются

— Кто-то двери в мир космический

— Притворил автоматически-и!

— Осторожно, ды-дыщь! — я шутя изобразил удар палочками по тарелке. — Двери закрываются!(Игорь Осколков. Олег Чистяков. исп. А. Малинин)

Хё Чжин засмеялась и захлопала в ладоши.

— Браво. А ты говоришь экзамены! Ты у меня точно поступишь! Вон, на ходу песни сочиняешь!

— Поступить-то я возможно и поступлю, но скажи мне омма, как я буду учиться? Я в последнее время часто задавалась вопросом. Ведь мягко выражаясь, с такой физиономией как у меня школьный буллинг мне обеспечен.

— Доктор говорил, что у тебя просто задержка в развитии из-за болезни, — осторожно ответила Хё Чжин. — Он уверен это пройдёт и ты станешь ещё красивее чем я, — мы шли по подземной парковке.

— Да? — Чжун Ги с сомнением покачала головой. — А впрочем, как говорится в одной пословице: С лица воду не пить! Ух ты! Это наша машина? — девчонка с восторгом смотрела на тонированный чёрный минивэн. Мы что, такие богатые? — у мягко отъехавшей в сторону двери, неожиданно нарисовался крупный такой аджосси. Чуть склонившись перед оммой. В его ухе подозрительно торчала кнопочка наушника, а витой провод уходил за воротник чёрного пиджака. Другой, такой же сидел за рулём.

— А чья это пословица? — спросила омма.

— Да не помню то ли болгарская, а может и польская.

— Да? Ну ладно. А касательно твоего вопроса, так мы дочка на секундочку чеболи.

— Ни хрена себе! — вырвалось у меня.

— А вот за это, я могу и по заднице надавать! Дрянная девчонка! — нахмурилась омма.

Я подбоченился…как мог. Снял очки и попытался прищуриться. Но потом понял, что напрасно теряю время. Я и так хожу постоянно прищуренным.

— От такой красотки как ты, омма. Получить по жопе — сплошное удовольствие!