Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски

— Тебя СуНа предупредила, что завтра вас ждут в Velvet? — кстати может у пауков восемь челюстей как и глаз? Но КюРи ведь не паучиха?

— Я знаю, сабоним, — недовольно ответила девчонка.

— И что тебе не нравится? — удивился босс. — Это ведь одна из самых знаменитых компаний в Европе.

— У меня и без рекламы дел по горло, сабоним! — седьмая челюсть паучихи КюРи канула в Лету.

— Съезди, ГопСо-ян, — добродушно посоветовал ИнСон. — Для общего развития тебе пригодится. Для понимания внутренней кухни шоу-бизнеса. А если подпишешь контракт, ещё лучше.

— Хорошо, босс. Съезжу.

— Ну, тогда, — ИнСон посмотрел на часы, — можешь быть свободна. Дождись СуНа и отправляйся домой. Завтра не забудь приехать перед кастингом в Velvet. Я предупредил стафф, чтобы тебе сделали причёску и мейкап, — всё, по моему быстрому взгляду на онни, КюРи совсем осталась без зубов.

— Поняла, сабоним.

— До свидания, ГопСо-ян.

— До свидания, босс, — дверь за девчонкой закрылась.

— Сабоним, а что… — но закончить предложение ГиСок не успел, ИнСон поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем.

— Тсс, ГиСок. Ты же знаешь её привычки.

И действительно, через секунду дверь вновь отворилась.

— Сабоним, а можно Майко завтра поедет со мной? — спросила голова ЧжунГи, заглянувшая в кабинет.

— Нет, ГопСо-ян. Приглашение выписано только на тебя.

— Понятно, сабоним. Спасибо, сабоним, — дверь закрылась, а КюРи почувствовала себя пиявкой у которой потерялась девятая челюсть.

— Так, что ты хотел спросить, ГиСок?

— Я хотел спросить, босс, что у нас с «хитом столетия»? Кан НиХо меня предупредил, что съёмки вот-вот начнуться. Дожидаться Катю Найтли не будут.

— Ви! — всхлипнула КюРи.

— Что? — строго спросил ИнСон посмотрев на девушку.

— Простите, сабоним. Американская актриса Катя Найтли приезжает в Корею на съёмки? — голосок КюРи задрожал от возбуждения.

— А что тут такого? — ИнСон самодовольно посмотрел на айдола. — Она будет сниматься в совместном американо-корейском фильме. Рабочее название — «Каникулы в Корее». Саундтрек к фильму по её требованию, написала ГопСо. Да ты же вчера слышала?

— Да, сабоним. Прекрасная музыка, только ГопСо не вытянет. Вот я бы…

— Саундтрек, будет испонять СуМи. Она вытянет, — перебил её сабоним. Кстати, сама Катя, приезжает с целью познакомиться с ГопСо-ян. Ну и попутно сняться в фильме, — интересно, десятая челюсть у КюРи осталась? Если осталась, то она её потеряла, как и одиннадцатую:

— КюРи, ты знаешь зачем я тебя позвал? — спросил директор агенства, усмехаясь.

— Нет, сабоним.

— И никаких догадок?

— Нет, сабоним.

— Пока никому ничего не говори, — загадочно сказал ИнСон. — Но завтра при встрече с ГопСо, обязательно поблагодари её.

— За что, сабоним?

— Завтра в десять утра, нас с тобой будут награждать в Голубом Доме! Сама президент Республики Корея, госпожа Пак КынХе! Меня и моё агенство за существенный вклад в продвижение Халлю. А тебя, за… — он посмотрел в красивый украшенный орнаментом картон на столе, — за великолепное, берущее за душу исполнение, поистине народной песни «До свидания, мальчики». А также в твоём лице, всех айдолов не жалеющих сил во имя продвижения корейской национальной культуры, на Запад.

— Щиба-аль! — прошептала КюРи. Но ИнСон услышал.

— Сто тысяч вон, штраф, КюРи, — нахмурился сабоним. — Сама знаешь за что!

— Да, сабоним, — со счастливой улыбкой на лице(без одиннадцати челюстей), ответила КюРи. — Спасибо, что заботитесь обо мне, сабоним!

— Ладно, — слегка вальяжно произнёс ИнСон. — Отправляйся к себе КюРи и завтра в девять, чтоб была готова!

— Да, сабоним. До свидания, сабоним.

— До свидания, КюРи.

— ГопСо-ян, обидится, — заметил ГиСок, отходя от окна, когда дверь за КюРи закрылась.

— Обязательно обидится и будет тысячу раз права. Но, что я могу поделать? — нахмурился ИнСон — Я лишь час назад получил официальное уведомление на гербовой бумаге. Привёз его личный посланник президента.

— Зачем она это делает? Мстит за подругу? — осторжно спросил главный менеджер.

— Президент-то? Нет. Не думаю. Она же видела титры на клипе «Гадалка».

— Тогда, почему? Ну не дура же она кусать руку которая её кормит?

— Не говори, глупости, ГиСок, — ещё больше нахмурился ИнСон. — И вообще, нас это не касается!

— Понятно.

— Ничего тебе не понятно, ГиСок. Я думаю, что инициатива исходит от самчона МёнСу.

— Харабоджи Чжуны?

— Именно.

— Но зачем?

— Когда-то, давно. Когда я хотел посторить своё агенство…Кстати ГиСок, ты в курсе, что деньги на агенство мне дал самчон МёнСу? Он конечно не мой родственник, но я с детства привык его так называть, ещё когда мы сопливые возились в песочнице. Я, ХёЧжин…и ХеМин.

— Не знал, сабоним, — озадаченно ответил ГиСок.

— Ну так знай. Самчон всегда был со мной откровенен. Как-то раз он рассказал мне историю, про своего абоджи. Тот воспитывал самчона в строгости и с детства спуску ему не давал, чтобы как адыль подрастёт, чувствовал ответственность за семью и за дело, которое только-только, начал его аппа. Понимаешь?

— Примерно, — уклончиво ответил менеджер.

— Так вот, мне кажется, что МёнСу решил так же воспитать и свою наследницу. В строгости и покорности старшим. Сиречь ему.

— Но ведь наследница, по идее, госпожа ХёЧжин?

— Нуна ничего не возьмёт у своего аппы! Ничего и никогда! Она никогда не простит ему, смерть сестры! И даже не столько смерть ХеМин, сколько отказ от ЧжунГи! Со смертью ХеМин она смирилась, но Чжуна, отдельная история. Поэтому, наследница — ЧжунГи. И МёнСу, принял это как должное. Особенно когда узнал кто отец девочки. Но…

— Что? — подобрался ГиСок.

— МёнСу, не принял во внимание, что родственники его будущего зятя не приминут разузнать всю историю этого загадочного дела. И судя по прибытию в Сеул Майко, в сопровождении Миоку-сама, этому самое явное подтврждение, — задумчиво сказал ИнСон.

— Вы говорите загадками, сабоним.

— А? — опомнился ИнСон. — Да какие уж тут загадки. Японские родственники Чжуны, узнали кто есть кто и теперь у МёнСу нет никакой возможности подмять под себя наследницу.